Годовые кольца истории - Сергей Георгиевич Смирнов

копья – тоже впервые в римской истории от готов.

Но самое удивительное и грозное – это явное военно-техническое превосходство варваров над легионами империи. Испокон веков нерушимый пеший строй легионов уверенно отражал лихой натиск варваров, будь то пешие копейщики или конные лучники. На этом основании римляне всегда пренебрегали конницей, набирали ее из варваров, но теперь ученики превзошли учителей. Прочные металлические стремена – в них можно поворачиваться на скаку и стрелять из лука вперед, вбок и назад, в стремя можно упереть пику и на полной скорости врезаться в строй врага, пронзая латы и щиты. Эти приемы давно изобретены на Востоке, как и полный латный доспех, покрывающий всадника и коня. Все это парфяне продемонстрировали римлянам еще при Каррах, в эпоху Красса и Цезаря; .но римляне не усвоили этот урок вовремя, европейские варвары обогнали в этом деле имперцев, и теперь полководцы империи должны срочно наверстывать упущенное, переучивать своих солдат…

Или не стоит их переучивать? Ведь если ужесточить воинскую дисциплину, то легионеры бунтуют и полководец лишается головы. Не проще ли принимать в имперские войска массу варваров – готовых бойцов - и постараться превратить этих волков в овчарок? Варвары рвутся в империю, привлеченные ее легендарным богатством, но служба в легионах открывает самый верный путь к этому богатству. Такой стиль рассуждений не нов, примерно так же рассуждал Марий, когда открыл доступ в армию римским пролетариям, чтобы те не бунтовали без толку в городе, подстрекаемые народными трибунами или подкупаемые сенаторами. Кто сыграет роль нового Мария теперь, в эпоху кризиса той империи, основу которой заложил старый Марий? Такие люди есть, их немало, все они уже в зрелом возрасте, хотя никто из них не знает о своей будущей императорской судьбе. Вглядимся в их лица и дела - это их труд продлит существование Римской империи еще на два столетия.

Вот Марк Кассиан Латиний Пос-тум – военный наместник на Рейне; он отчаялся сохранить империю как целое и хочет спасти хотя бы ее дальний, полуварварский запад – Галлию, Иберию, часть Германии. Здесь он создаст по римскому образцу галльскую державу и будет успешно править ею. Через двадцать лет, когда император Аврелиан неожиданно преуспеет в восстановлении Римской державы, преемник Постума Тетрик бросит своих бунтующих солдат, сдастся Аврелиану и таким образом вернет Галлию в имперское лоно. А еще через два века, когда империя окончательно погибнет, тогда именно здесь, в Галлии, сохранится последний ее побег – галло-римское королевство Сиагрия, которое позднее растворится в новой, уже чисто варварской державе франков.

Вот Публий Лициний Игнатий Галлиен – самый молодой и неукротимый поборник имперского единства. В течение пятнадцати лет он будет неустанно отражать варварские набеги, сокрушать одного за другим самозваных императоров в Иллирии, Паннонии, Мезии, Италии, отражать грозный натиск персов в Малой Азии вместе со своим другом - арабским полководцем Оденатом. Галлиен укротит отчасти экономический произвол, италийской земельной аристократии; он исключит сенаторов с военной службы, он впервые создаст в римской армии мощные конные корпуса из варваров… Только преждевременная смерть лишит его заслуженного титула “Реститутор Орби” - “Восстановитель Мира”, который достанется его соратнику и преемнику – Аврелиану.

Луций Домиций Аврелиан прославится больше всех. Он окружит Рим стеной, чего не требовалось в течение шести веков, но теперь это необходимо для спасения столицы от варваров и узурпаторов. Он вынужден будет отдать Дакию на произвол варваров, но сумеет сохранить Мезию, Паннонию, Иллирию и Далмацию. Он удержит Северную Африку, вернет Галлию и Иберию в рамки империи и сокрушит эфемерное арабское королевство Пальмира, основанное Зенобией - самовольной и талантливой вдовой победителя персов Одената.

Все это будет, но будет и другое - приобщение новых варваров к имперскому образу мышления. Для этого недостаточно ввести их в армейскую систему Рима; нужен некий переворот в идеологии, который позволил бы свеву и карпу, аламану и готу почувствовать себя частью единого целого вместе с иллирийцем и сирийцем, галлом и мавром. В таких случаях очень полезна бывает государственная религия, но в Риме ее нет, и это плохо отражается на патриотических чувствах подданных империи. А тут еще эти назойливые христиане: их секта существует около двух веков, и лишь в последние десятилетия она быстро множит свои ряды. Кто же они, новые христиане? Кто были их отцы и деды, не питавшие симпатий к образу распятого иудейского мятежника? Они были верными подданными империи, однако не входили в состав самоуверенного этноса римлян.

Они были эллинисты по культуре, то есть наследие Александра Македонского и Платона было им понятнее и дороже, чем наследие Цезаря и Цицерона. Но пока сильная империя могла защитить своих подданных от варварских набегов и внутренних усобиц, до тех пор подданные исправно чтили обожествленную персону императора. Теперь все изменилось: божественный Филипп или божественный Деций не могут защитить подданных Рима от грабежей и насилий, а привлекательность эллинизма резко упала везде, от Ирана до Галлии. Это конец эллинистической цивилизации и одновременно конец этнического государства римлян… Но свято место пусто не бывает!

Грамотный политик, Филипп проявлял терпимость ко всем религиозным культам, включая христианство. Упрямый консерватор Деций провел первые жестокие гонения против христиан, признав тем самым их общину серьезной политической силой, независимой от имперской власти. Просвещенный воитель Галлиен будет поощрять соревнование разных вер, не делая окончательного выбора между ними. Только к концу третьего века выяснится, что христианство превосходит всех своих соперников во влиянии на умы имперцев и варваров. Тогда мудрый политик Константин начнет открыто покровительствовать странной “вере рабов и бедняков”, а затем объявит ее государственной религией Новой Римской империй, где вчерашние “варвары” – ныне почитатели Христа - сменят потомственных эллинистов, поклонников Mapca или Логоса, во всех сферах общественной жизни.

Впрочем, обновить империю и сменить государственную религию все же легче, чем сформировать новый этнос патриотов, способных провести свою державу сквозь беды и кризисы. Именно общины имперских христиан, набирающие силу в III веке на Балканах и в Малой Азии, станут в следующем веке ядром кристаллизации нового этноса “ромеев”, которые воспримут свое имя от римлян, свой язык – от греков, свою веру – от непокорных подданных поздней Римской империи, а свою государственную традицию – от доблестных императоров-язычников, спасших Римскую державу в грозном третьем веке. Имена этих ратоборцев будут забыты в новой процветающей Византии. Таковы правила и причуды суровой дамы – Истории…

Средний Восток – иранский мир, Китай…

Перенесемся теперь на Средний Восток – в иранский мир, где господствует держава Сасанидов. Четверть века назад князь