Ранний старт - 3 - Сергей Чернов

8-ой школы пишет свою должность, ФИО и расписывается.

— Что с подготовкой наших ребят?

— Школы и сами справятся. За что-то ведь вам премии дают. А руководителя команды проинструктируем, — чуть подумав, решает начальница.

— Пожелайте ему успеха, — говорит женщина на прощание. — И если головные боли возобновятся, пусть не вздумает их игнорировать. Проследи за этим.

29 марта, вечер во дворе.

День проходит неплохо. Как обычно, во время каникул отрываюсь в танцклассе. Полинка довольна так, что светится стоваттной лампочкой. Чему не мешают даже мои экзерсисы с Олей и Светой. Задерживаюсь ради них на полчасика. Ради снижения бремени подбил на помощь Эдика. Это перец лёгок на подъём, нравится девочкам, а мне облегчение со всех сторон.

— С математикой особых проблем у меня нет, — говорит Катя и говорит по-французски. Сейчас можно, нет рядом никого, не знающего язык.

— У вас всех никаких проблем нет, — замечаю я. На том же языке.

— Да. Но я как-то услышала, что ты задачи международных олимпиад решаешь, — рассказывает Катя дальше, — посмотрела в интернете на эти задачи и пришла в ужас. Что-то сверхестественное есть в людях, которые могут это делать.

— Ты представь ещё тех людей, которые выдумывают те задачи, — ухмыляюсь. — Ничего сверхестественного тут нет. Любой человек в своей профессии должен быть волшебником. Как-то видел по телевизору японского столяра. Он демонстративно, на камеру, снимал с доски стружку ровно в десять микрон. По заказу. Без разрывов. Получалась такая длинная прозрачная лента.

Гляжу на небо и тут же опускаю голову. В облаках образовался просторный разрыв и солнце весело ударило лучами по обширному пространству. Сразу сделалось веселее. Погодка в поледнее время часто пасмурная, ветерок сырой и противный. Относительно тепло, по сравнению с зимой, снега уже нет нигде. Его не жалко, уже хочется лета, но вот нашу горку с арками и прочими выкрутасами жаль. Впрочем, все наши горки увековечены на фотографиях.

— О, Обормот вышел! — Димон подскакивает с места. Использует повод сменить тему. По характеру и образу мыслей чистый прикладник. Абстрактные темы не для него, Димону подавай конкретику. Ладно, хоть по-французски про Обормота сказал, не забывает язык.

— Обормот, ко мне! — Блажит Димон и хлопает рукой по колену.

Хозяин еле успевает отстегнуть поводок. Пёс с радостно оскаленной мордой мчится к Димону намётом.

И тут уже все мы подскакиваем. Не добежав до Димона четверти пути, пёс вдруг кубарем катится по ещё несмелой травке. Пытается встать и снова валится. К нему бежим мы все, хозяин со своей стороны, мы мчимся за Димоном. Застаём Обормота подёргивающим лапами и с расфокусированными глазами. Зина бережно поддерживает голову. Кир гладит его рукой. Осторожно щупаю грудину собачины. Чувствую резкий толчок в руку, Обормот чуть приподнимает голову, издаёт скулёж. Никогда он так не скулил. Больше никаких толчков в руку не чувствую, пёс вытягивает задние лапы и затихает.

— Всё, — с этим коротким словом поднимаюсь и снимаю шапку. Почему-то голос у меня мне самому незнакомый.

Зина тоже стягивает с себя вязаную шапочку. Как и остальные, кроме беззвучно плачущей Кати.

— Женщинам не надо голову обнажать, — сообщаю тем же незнакомым голосом. Зина послушно напяливает её обратно. За ней и мы с Димоном.

— Ничего, ребята, — вздыхает хозяин. — Умер среди друзей, на бегу, а не как его братья, на зассаной подстилке.

— Обормот — настоящий мужик, — подтверждает Димон.

Артур, так зовут хозяина Обормота, берётся за телефон, вызывает такси. Затем мы его поджидаем, когда он уходит домой за покрывалом. Когда приезжает такси, укладываем его в покрывале в багажник. Катя кладёт на него ещё не распустившуюся веточку сирени.

— Поедет кто со мной? — Грустный Артур смотрит на нас. — Двоих могу с собой взять.

Всех опережают Димон и Зина.

— Вот и кончилось наше детство, — глядим вслед машине с Катей и Киром.

— И что дальше? — Серьёзно смотрит на меня ещё влажными глазами Катя.

— Дальше? Взрослая жизнь…

Не для меня, — додумываю про себя. Для меня она давно началась. Параллельно детству.

Хороший день закончился грустно.

30 марта, время 09:05

Школа, кабинет математики.

Сергей Васильевич даёт список международных задач. Выбираю. Паша Сутыгин из одиннадцатого класса выбирает из всероссийских. Тоже самостоятельно.

— Выбери другую, — советует мне учитель, — в этой задаче применяется теорема Чевы-Менелая. Мы её не проходим в школе. В некоторых странах изучают, у нас такие пробелы заполняют во время сборов с российской командой.

— Я знаю эту теорему.

Математик уважительно замолкает. Чтобы помочь немного и самому просто так не сидеть, делает рисунок к задаче на доске. Смотрит на него опять-таки уважительно. Интересно, он сам может или нет. В голове возникает идея. Надо будет позже провентилировать. Думаю, он согласится.

Через два часа неторопливых и осторожных, — как бы опять по голове не квакнуло, — раздумий задача поддаётся.

— Получается? — Паша смотрит с интересом.

— Понемногу…

Докладываюсь вернувшемуся математику. Уходил чайку попить, чего ему на нас любоваться?

Уровень международных отличается от всероссийских не на порядок, но заметно. Условно говоря, как дистанция на три и пять километров. Или подтягушки на турнике на двадцать и тридцать раз. Есть качественный барьер, но не космического масштаба.

— Следующую? — Математик смотрит испытующе.

— Нет, на сегодня хватит, — головной боли нет, но некоторое неудобство в районе затылка есть. — Давайте, не торопясь, вот эту разберём.

Показываю ту, которая вызвала удивление, граничащее с оторопью. Как ЭТО вообще можно решить? Но когда математик начинает объяснять, тут же прерываю:

— Всё, Сергей Викторович, можете не продолжать, — замок найден и ключ вставлен. Повернуть и толкнуть дверь я и сам могу.

— И что надо делать дальше? — Удивляется учитель.

— Делаем замену и получаем уравнение. Неприятное, но решаемое…

Математик хмыкает и предлагает ещё. Требую паузу, он немедленно соглашается. И работает с Пашей. У него тоже что-то проклюнулось.

— Чаю не хотите? — Предлагает учитель.

Павел мотает головой. А чего ему? Она ж у него не болит. Я не отказываюсь, иду с математиком в пустую учительскую.

— Не ожидал, что на старости лет таких учеников получу, — математика вдруг несёт в откровенность. — Да ещё и одновременно.

— А сколько вам ещё работать? — Давлю лимон в пахучем чае. Сергей Викторович чай в пакетиках не признаёт, сам заваривает.

— Два года до пенсии по выслуге, а там посмотрим, — учитель с наслаждением отпивает. У него тоже с лимоном.

— Два года до пенсии и несколько лет в режиме «посмотрим» будете получать зарплату на двадцать тысяч больше, — очень смелое заявление с моей стороны и несколько неосторожное. Давно и не мной сказано: «не говори гоп».

Математик слегка замирает, но покерфейс держит. Только молча плечами пожимает: «поживём — увидим».

— Ну, или десять. Тоже неплохо.

— Торопишься, Колчин, — отмирает математик.

— Таковы мои планы. Мне кровь из носу надо оформить себе сто баллов за ЕГЭ. Для этого, как минимум, надо стать призёром. А чего бы мне им не стать?

— Ты в прошлом году сколько задач решил?

— Ровно половину.

— В принципе, для дебюта неплохо…

— Если получится, с вас магарыч, — слегка подмигиваю, — для всего класса. Обильный.

— Ишь, ты! — Математик веселится.

— Сергей Викторович, — кажется, нахожу убойные аргументы, — чтобы поднять шансы, нужна предельная мобилизация. Вы согласны? Вот! Это ещё один мотивирующий стимул. Весь класс меня будет поддерживать, помогать и чувствовать себя причастным к возможной победе.

Учитель, слегка притушив улыбку, слушает внимательно.

— И как вы думаете, поднимет это интерес к математике? Безусловно! Причём во всей школе, не только в моём классе.

— Хорошо, хорошо! — В знак согласия математик поднимает руки. — Убедил.

Ну, и замечательно! Всё не одному мне тратиться. Тьфу-тьфу-тьфу! Желательно бы потратиться.

20 апреля, время 09:20.

Железнодорожный вокзал.

Математики, всего семь человек команда из области. Считая вместе с руководителем. Нас почти никто не провожает кроме парочки заботливых мам. Моей среди них нет. Собственно, у меня её вообще нет. Зато директор нашей школы здесь. А как же? Двое из шестерых из его школы, пусть и не физики. Еще парочка из гимназии, один призёр из сельского района, — абсолютно мне не интересно, какого, — и один из областного городка, второго по численности. Девчонок нет. Ну, может и к лучшему. Заучки они обычно мымры. То ли дело красивые двоечницы, ну, или троечницы, на худой конец.

Мы в зале ожидания, поближе к переходам. Неизвестно ведь, на какой путь прибудет наш экпресс.