Рейтинговые книги
Читем онлайн Дела собачьи - Марина Басанович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 56

В результате неких дипломатических маневров в аварийной пообещали прислать электриков в первую очередь к нам (спасибо кошке!), но пока они на объекте. По опыту я знала, что приедут, но после обеда. И то хорошо. А шприцы надо посмотреть самой. Заодно и проверить, чем там занимается старая гвардия. Я вышла из кабинета и направилась в служебные помещения.

Пустой холл заливал яркий холодный солнечный свет. Белые кафельные стены блестели, усиливая ощущение арктического холода. В кабинете приема животных на плите все-таки закипели шприцы, но бабки Шуры не было.

Зато все были на кухне. О, здесь собралась теплая компания! На столе были разложены нехитрые бутерброды, и в чашках, источая аромат, темнел чай. При моем появлении компания оживилась и наперебой стала усаживать меня за стол. Правда, мне показалось, что что-то уж больно усердно и суетливо. Так и есть: под столом стояла внушительная бутылка, не успевшая отправиться в более незаметное место.

– Вы что, меня под монастырь захотели подвести? – притворно сурово начала я, подозревая, что уж по тридцать капель на стакан они «сообразили». Как оказалось, в дозе я все-таки ошиблась. – Ну, вы и фрукты!

– Так холодно же, – первой нашлась бабка Шура.

– А у тебя там вообще-то шприцы скоро сгорят, – живо остановила я бойкую старуху. Поминая Бога, она на рысях помчалась в кабинет, с оставшимися было проще. Остановились мы на том, что, если не будет соблюдена мера, пусть пеняют на себя. Но разговор был прерван следующим явлением – в дверях показалась Александра и служебным голосом сообщила:

– Там пришли…

Я поспешила на прием, втайне радуясь, что ушла из кухни. Что в конце концов такого, что люди греются таким обычным для Руси способом? Ситуация с морозом далеко не ординарная, действительно холодно! Дальше видно будет, что из всего получится, главное – чтобы не переборщили с согревом.

А в холле стояла пожилая женщина с крупной молодой овчаркой на поводке. Обе основательно замерзшие, еще покрытые инеем. Особенно жалкой выглядела собака. Она сидела, переминаясь на лапах, и тихонько повизгивала. Правда, было не очень понятно, от чего. То ли нервничала, то ли еще не успела отогреться. Что-то тревожное было в них обеих. Но что? Что привело их в такой мороз к нам?

– Вольно ж в такой мороз? – влезла вперед всех опять бабка.

И тут женщина заплакала. Слезы, мгновенно смешавшись с подтаявшим инеем, неудержимо потекли по щекам. Мы опешили.

– Александра, выключи наконец шприцы и организуй нам чаю. Человек не в себе, неужели не видишь?

Бабка Шура, грозная только с виду, тут же заскользила в валенках по кафелю, направляясь на кухню за чаем и что-то бормоча себе под нос. Выглянула из своей комнаты Любаша и, быстро разобравшись в обстановке, только спросила:

– Может, валерьянки принести?

– Неси на всякий случай. Я сама еще не в курсе.

Мы в женщиной остались в холле одни, если не считать собаки. Молчание затягивалось, женщина все еще не могла произнести ни слова. Слезы катились, а она и не пыталась их стирать.

– Пойдемте ко мне! Вы успокоитесь и не торопясь мне все расскажете. Чайку сейчас принесут! – Она только кивнула, и мы направились в мой кабинет.

Прошло немного времени, мы выпили чай, я намеренно говорила с ней о погоде, о морозах, о том, что еще чуть-чуть – и наступит Новый год. Она почти не участвовала в разговоре, но наконец собралась с духом и сказала:

– Я ведь пришла, чтобы его усыпили. Он мучается, я больше не могу на это смотреть, это так страшно… – и опять заплакала.

– Хватит! Может, что-нибудь еще можно сделать! Расскажите-ка мне все с самого начала! – уже довольно резко перебила я ее слезы. Из меня плохой психолог – не тот профиль, но только резкость помогла, и она стала рассказывать…

Дика – так звали овчарку – ей подарили маленьким щенком, чтобы было не так одиноко. Она в возрасте. Муж умер. Детей нет. Вот пес и стал ее единственным другом. И какой красавец вырос! Но вот незадача: соседка отговорила ее сделать собаке прививки, сказав, что от них-то он и может заболеть. А получилось все наоборот! Два месяца назад он заболел, от еды отказался, температура была высоченная, глаза все в гное…

Дальше она могла бы и не продолжать. И так уже сказала все основные признаки одного из самых тяжелых заболеваний собак. Диагноз был ясен – чума!

Как-то в одной старинной книге по ветеринарии конца XIX века я прочитала данные об этом заболевании. Они скорее забавляли, чем настораживали, да и называлось оно там мило и ласково – чумка. И черным по белому было написано, что болеют собаки почти незаметно, два-три дня, и обычно сами выздоравливают. Но то, с чем ветеринарные врачи стали сталкиваться через сто лет, опускало руки у самых опытных из нас. Почти неизлечимо! Да еще коварные осложнения на нервную систему у переболевших. Коварные, потому что через два-три месяца после выздоровления начиналась страшная форма нервных расстройств, худшее из которых была эпилепсия. Не повезло тому, кто видел припадок хотя бы один раз – оставалось в памяти на всю жизнь!

Обычно припадок начинался с сильного беспокойства собаки, она металась по квартире в поисках не понятно чего, явно стараясь забиться в темный угол. Через пару минут начинали клацать зубы, челюсти непроизвольно сжимались в страшном оскале, стекленели глаза, густая липкая пена покрывала морду и обильными каплями стекала на пол. Дальше все тело искажала сильнейшая судорога, ноги выпрямлялись, но были не в состоянии держать тело, и собака с грохотом падала на пол, продолжая биться в судорогах и бесполезных попытках подняться. Количество припадков за день со временем прогрессировало и доходило до пятнадцати–двадцати в сутки. Остановить этот процесс на моей памяти тогда не удавалось никому. Женщина пыталась продолжать рассказ, но я только спросила:

– Сколько припадков за день?

– Около десяти. Я не могу на это смотреть! – с ужасом вырвалось у нее.

Пес у ее ног тем временем приподнялся и стал со страхом в глазах прислушиваться к чему-то внутри себя… Мне был знаком этот признак: через несколько минут начнется припадок. Женщина, перехватив мой взгляд, в отчаянии посмотрела на меня и зажала рот руками.

– Быстро! Уходите! – вырвалось у меня, а она почти мгновенно подчинилась. Припадок был коротким – всего минуту. Мне едва хватало сил, чтобы удержать собаку в лежачем положении. Псу было не до меня, он никого не узнавал и вряд ли понимал, где находится… Зато мне все было понятно. Женщина приняла правильное решение, и я тоже не могла предложить ничего другого…

Через несколько минут я смогла выйти в холл, но женщины там уже не было. Она совсем ушла. Что ж, может, так и лучше? Не знаю… Бабка Шура поняла все без моих объяснений.

– Михалыча, что ли, позвать? – только и спросила она, а я в ответ кивнула. Собаку увели.

Через какое-то время Михалыч заглянул ко мне с предложением оставить труп этого мученика на улице, чтобы не включать холодильную установку. На улице было гораздо холоднее, чем в камере, поэтому я и разрешила, сказав только, чтобы его положили на крыльцо служебного входа со стороны двора.

Впечатляющая картина бьющегося в судорогах тела все еще стояла у меня перед глазами. Очень хотелось пойти на свежий воздух, в лес, но, увидев покрытое льдом окно, я поняла, что это не поможет. Надо искать какую-нибудь отдушину. И тут я вспомнила, что бабка Шура еще с утра предлагала мне выпить что-то покрепче чая. Интересно, чем они там в подсобке с утра грелись? Может, все-таки осталось немного!

Дверь на кухню была приоткрыта. Слышались голоса Михалыча, Любаши и бабки.

– Ну, наливай же, чего душу тянешь? – вещал Михалыч.

– Да уж, Александра, надо же выпить за помин души, – слышался голос Любаши. Дома у нее есть собака – овчарка.

– И мне тоже, – сказала я, входя на кухню, где и собралась погреться вновь, но под уважительную причину компания санитаров и Люба. Бабка без лишних слов плеснула мне в стакан какую-то гадость слегка мутного вида. Не иначе как самогон! Рядом со стаканом как-то незаметно возник здоровенный соленый огурец. Куда же без него? Мы, не чокаясь, выпили, мерзкая на вкус жижа просочилась внутрь, как огнем полыхнула. Огурец последовал сразу же, и если бы не он, все выпитое с такой же скоростью вернулось бы обратно. Но не вернулось – прижилось. Одно хорошо, сразу стало жарко! Говорить на тему овчарки никому не хотелось, и мне тоже. Оглядев присутствующих, я перевела дух и изрекла:

– Хватит! Теперь за работу.

Мне никто не возразил, и мы разбрелись, каждый по своим местам. Ничего примечательного в тот день больше не было.

Зато на следующий день… Было так же холодно, но с утра все собрались в полном составе, странно только, что обмороженных не было. А может, уже акклиматизировались? Одно было неплохо, то, что почти не было посетителей. Всех держал дома мороз, а нам создавал возможность перегруппировки сил в отсутствие главного. Кстати, сведений о нем никаких пока не поступало. Но позвонили сверху – справились, как мы там живы и все ли в порядке. Мы хором отвечали, что справляемся, и не лукавили. И стали ожидать обещанной машины, той, что должна была увезти трупы на утилизацию. Мы с Любой углубились в подготовку сопроводительных документов, а Михалыч, облачившись в тулуп, ушел на внутренний двор, чтобы соответствующим образом там все подготовить к отправке.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 56
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дела собачьи - Марина Басанович бесплатно.

Оставить комментарий