Лед и алмаз - Роман Глушков

Хорошо, что, побывав под снегом, наполняющий трещину пар успел остыть. Поэтому мы не ошпарили лица, а лишь окунулись в горячий и, в какой-то мере, даже приятный туман. Но еще лучше то, что снежная глыба под нами не рассыпалась при падении, а просто съехала по склону и словно клин вонзилась между сходящимися под углом стенами трещины. Я и Черный Джордж не свалились в нее, а опустились, словно на скоростном лифте, не успев даже толком испугаться.

Ну и напортачил же я со своей гранатой! Вот что бывает, когда поступаешь сгоряча, не подумавши. Видать, в плену у «Светоча» мои нервишки стали совсем ни к черту. Мой расчет был вроде бы верен: снег охладит пыл гранаты, уменьшив радиус ее поражения и дав нам дополнительную гарантию безопасности. Что оказалось лишь наполовину верно. От самой плазмы мы ничуть не пострадали, но вот все последствия взрыва я уже предусмотреть не сумел.

Короткое падение, и мы фактически очутились в другом мире, еще более жутком, чем погребенный под снегом Новосибирск. Теперь и мы вместе с ним угодили в глубокую снежную могилу. Правда, еще не зарытую, но это грозило произойти с минуты на минуту. Слева и справа от нас высились отвесные, готовые вот-вот обрушиться стены. Сзади доносился усиливающийся шум. Это талые воды из кратера размывали снег и прорывались в трещину, но пока не добрались до нас. И лишь впереди, неподалеку находилась стена университетского здания, к которому мы стремились. И которое, как и текущую в провал воду, также не видели за пеленой остывающего пара.

Только эта стена и могла нас спасти. На этажах корпуса имелось множество окон. И хоть, побывав под сугробами, все они были забиты снеговыми пробками, пробиться сквозь них мы, теоретически, могли. Встряхнув растерявшегося Жорика за шиворот, я привел его в чувство и, указав в сторону невидимой стены здания, пояснил:

— Нам — туда! — И, глядя на хлопающего глазами напарника, добавил: — А ну взбодрись! Не время отдыхать! Давай, пошли отсюда, пока можем ходить и дышать…

Спрыгнув с глыбы, мы обнаружили, что стоим не на снегу, а на твердой земле. Это позволило нам вычислить глубину нашей потенциальной могилы — немаленькая, чего уж там, — и заодно дало повод избавиться от ненавистных снегоступов. Сложив их, я почувствовал себя настолько свободным и раскованным, словно сбросил с ног кандалы. Впрочем, говорить о свободе было пока рановато — за нее еще предстояло побороться. Чем мы и занялись сразу, как только придали ботинкам нормальный вид.

Ну и натерпелись же мы страху, пробежав оставшиеся до цели шаги! Склоны трещины роняли нам на головы снежные комья, а сошедшая с кручи осыпь едва и вовсе не отрезала нас от здания. Благо, нам удалось проскочить мимо нее до того, как эта злодейка перекрыла провал трехметровым барьером. Его штурм мог бы отнять у нас драгоценные секунды, но, даже успей мы преодолеть очередное препятствие, времени на прорыв в лабораторный корпус у нас уже не осталось бы.

Окна его первого и второго этажей, как и ожидалось, были забиты снежными пробками. Однако на примере главного корпуса мы успели убедиться, что наметенный снаружи снег не заполнял нижние уровни здания целиком. Для проникновения в него требовалось всего-навсего пробить в завале проход. Небольшой такой, чтобы по нему можно было ползти, и только.

Ковырять руками слежавшийся снег означало напрасно потерять время и переломать себе пальцы. Куда проще будет сначала расстрелять пробку из «Страйков» — даже не всю, а лишь ее верхний край, — а потом протиснуться через ее разрыхленную верхушку внутрь здания.

Получив указание, Черный Джордж вновь открыл стрельбу, разве что на сей раз без воплей и улюлюканья. Он так сосредоточился на деле, что ему было совершенно некогда оглядываться назад. И правильно, потому что ничего хорошего он там не увидел бы.

Пар и талая вода подтачивали стены расщелины, и осыпи сходили с них одна за другой. Похожая на глубокий рассеченный шрам трещина на глазах меняла очертания, быстро зарастая на покалеченном нами «теле» наноса. Она становилась шире и одновременно мельчала, превращаясь в обычную канаву с рыхлыми, пологими склонами. Потоки текущей из кратера воды уже достигли завала, который едва не придавил нас полминуты назад. Лишь он и защищал наши ноги от промокания. А также, будто распорка, удерживал нависающие над нами кручи, не позволяя им обрушиться нам на головы.

Не успел Дюймовый выстрелить и полдюжины пуль, как помимо воды и рушащихся склонов мы столкнулись с еще одной опасностью. Пар понемногу охлаждался и выпадал в осадок, но видимость продолжала оставаться плохой. Это, однако, не помешало мне определить, что за черная тень вырвалась из-под снега по ту сторону завала. Взметнув тучу брызг, тень стала яростно извиваться, явно норовя смести разделяющую нас и ее преграду.

Точнее говоря, преградой этот завал был только для нас. Диггер — не тот, которого мы поджарили плазмой, а возобновивший охоту собрат чудовища, — разнес его в пыль за пару секунд. После чего, не прекращая свой безумный танец, с лязгом и грохотом устремился к нам.

…И неминуемо размазал бы нас о стену, кабы его выкрутасы не породили целый каскад новых осыпей, куда более мощных, чем те, сквозь какие биомех только что пробился. Едва он выныривал из очередного обвала, как его тут же накрывал следующий. Это сдерживало прыть Диггера, и тем не менее порождаемая им лавина все равно неслась прямо к нам!

— Жорик, быстрее! — не выдержал я, глядя с содроганием, как склоны справа и слева от нас покрываются трещинами и начинают неумолимо крениться и оседать. Ни дать ни взять, воплощенный наяву ночной кошмар клаустрофоба!

— Готово! Есть! — откликнулся сталкер, опустошив очередную пару пистолетных магазинов. После чего хотел было оглянуться, но я не позволил напарнику совершить такую глупость и окаменеть при виде надвигающегося на нас ужаса.

— Сигай в дыру! Живо! Я — за тобой! — рявкнул я и для пущей убедительности подтолкнул его в спину. А затем подставил ему свою, встав на четвереньки и сыграв для первопроходца роль гимнастического мостика, чтобы подсадить его в проделанную им брешь.

Оттолкнувшись от моей спины, Жорик вытянул руки вперед и ничтоже сумняшеся нырнул в разворошенный пулями сугроб. На первый взгляд проход в нем казался слишком узким. Но когда Дюймовый протиснулся в него и энергично заработал локтями и коленями, выгребая оттуда снег, наш спасительный лаз начал быстро расширяться.

Естественно, что после такой калибровки я — человек более шустрый и субтильный — проскользнул в Жориков тоннель без каких-либо проблем. Не мешкая, я запрыгнул в него сразу же после напарника. Склоны трещины в этот момент уже не просто трескались и оседали, а двигались навстречу друг другу будто плиты гидравлического пресса. За свою спешку я был вынужден терпеть удары по голове и лицу. Они щедро перепадали мне от Черного Джорджа, чьи ботинки мелькали в опасной близости от моей физиономии. Однако зло, бьющее мне по лбу, являлось ничтожным в сравнении с тем злом, что грозилось вот-вот укусить меня за задницу.

Удар, от которого содрогнулись стены университета, и пронесшийся по проходу порыв ветра дали понять: позади нас только что сомкнулись тысячетонные снежные громады. Их столкновение обрушило и нашу нору. Но снег, упавший мне на спину и затылок, не вдавил меня в сугроб и вообще почти не ощущался. Стало быть, конец пути был где-то совсем рядом. Рванувшись вверх, я сбросил с себя обвалившийся снежный пласт, а затем выпрямился, расправил плечи, вдохнул полной грудью… И, не удержав равновесия, покатился по откосу, когда предательский снег подо мной вдруг промялся.

На сей раз падать пришлось недолго, и уже через пару секунд я очутился на ровном, жестком полу. Его тоже покрывал снег, но лишь по щиколотку. Внутри лабораторного корпуса нашими врагами были лишь кромешная тьма и Диггер, который мог, подобно нам, пробиться сюда через окна.

Определить на слух, где он находится, не удавалось — снаружи вовсю продолжалась усадка растревоженных снежных масс. На фоне порождаемых ею шумов звуки бурящего снег Диггера были не слышны. Но я полагал, что, угодив под шквал ударов засыпавших трещину лавин, биомех получит хорошую встряску и, возможно, будет на некоторое время дезориентирован. Тот факт, что он не ворвался в здание сразу за нами, мог косвенно на это указывать, ведь когда я последовал за Жориком в его тоннель, Диггер извивался всего в нескольких шагах от нас.

Два дрожащих лучика света упали на меня, лежащего рядом со снежным завалом, сквозь который мы только что проползли. Отрадно, что Дюймовый не увяз в сугробе и сумел решить вопрос с освещением. Напрягало лишь то, что он воспользовался фонариками, прикрепленными к «Страйкам», а я не был до конца уверен, поставил ли этот горе-стрелок оружие на предохранители.