Быть Вселенной в голове у каждого - Catherine de Froid

— И вам надо, чтобы я, как гордость школы, пошел с вами к директору и убедил его? — догадался Артем.

— Ага!

— Ну, моя серьезность и солидность оставляют желать лучшего, но учителя меня любят. Когда пойдем?

— Неохота на математику, так что можно и сейчас.

— Эй, там! — обратился Артем к классу. — Прикроете перед Сергеевной, если не вернусь? Типа к директору вызвали.

— Не вопрос, — отозвался кто–то из класса.

— К директору? — поднял брови Слава.

— Меня тоже разок так вызвали, — пояснила Марина. — Спросили, по каким предметам четверки выходят, и отпустили. Но психовала крепко.

— Вот–вот, — кивнул Артем. — Правда, в первый учебный день немного рановато, но не ходить же на ОБЖ… Нам сюда.

***

Прочитав табличку на двери кабинета директора, Андрей–старший сильно удивился.

— Что с тобой? — беззвучно поинтересовался Игорь.

— Потом. Может, я и ошибаюсь.

— Пойдем, что ж, — пригласил Артем, толкая дверь. — Если ей никто не мешает. Здравствуйте, Анна Константиновна!

— Здравствуй, Артем! — ответила она. — С чем пожаловал? — Андрей мысленно протер глаза.

— Да это не я больше… — смутился он. Видно, стеснялся парень не меньше восьмерых.

— Излагай давай, а то на ОБЖ пошлю, — весьма знакомо (для Андрея–старшего) улыбнулась директриса.

— В общем, эти два юных дарования желают перепрыгнуть пару классов, а я здесь нечто среднее между протекцией и поручителем.

Определенно, Артем так же неуверен в себе, как и все здесь собравшиеся подростки. Ну да ладно, зато умный.

— Второе сентября на дворе, а вы уже сделали выводы. Не слишком поспешно?

— Нам слишком легко! — выпалила Марина.

— Мы осилили большую часть программы обычной школы, поэтому, учитывая, что здесь школа все же не совсем обычная, хотим учиться классе этак в восьмом, — поправил Слава.

— Я поговорю с учителями, посмотрим, что мы можем сделать по этому поводу… — сдержанно ответила Анна Константиновна.

— Читать: эти мелкие вечно лезут, но политкорректность превыше всего, — шепотом перевела Марина.

— Я все слышу! Но, в общем–то, ты почти права.

— Анна Константиновна, серьезно, переведите их куда постарше! — подал голос Артем. — У них мозги работают так, что я не всегда угонюсь! Могу привести почти вещественное доказательство. — Он потянулся за телефоном, намереваясь открыть хорошо знакомый читателю блог. — Ратор, несмотря на протесты остальных, быстренько подключился к сети и поставил в соответствующий раздел имена авторов. «Уберу потом», — пообещал он.

— Ну, раз уж ты так говоришь… — протянула директриса.

— Анна Константиновна, а вы Андрея Филиппова помните? — не выдержал Слава, точнее, упомянутый Андрей. — Мы… он с вами когда–то программированием занимался. Много хорошего о вас говорил.

— Андрей? — задумалась директриса. — А, помню, конечно! Интересный очень человек. Только как–то мы с ним связь потеряли. Как он там?

А, ну точно, она как раз ушла из школы, поэтому я и сидел с депрессией, вспомнил Андрей. Что бы ей ответить такое? Первый раз ушел он году в одиннадцатом, значит, сейчас ему должно быть двадцать.

— Хорошо, поступил в какое–то крутое место. — Откуда пятикласснику знать названия типа «Бауманка»? И не соврал, получается. — Сейчас в каком–то эксперимента участвует, не особо выходит общаться.

— А ты откуда его знаешь? — запоздало спросила бывшая (а может быть, она и здесь преподает?) учительница информатики.

— Дальний родственник, еще математикой со мной много занимался. — Вывернулся, называется: Андрею–младшему приходилось объяснять математику, информатику, да еще и отвечать за него половину. Ну–ну, не дуйся, это я любя.

— Раз так, грех тебя не перевести! — Анна Константиновна совершенно неправильно поняла цель всего этого разговора об Андрее, но без знания ситуации это и не было возможно. — Ждите тестов.

«Грубая лесть бывает полезна?» — шепнула Марина Славе на ухо.

«Просто сильно соскучился!» — ответил Слава.

— Ладно, мы тогда пойдем… — замялся Артем.

— Спасибо вам огромное! — сказала Марина, прикрывая дверь.

— Хорошо, что вещественные доказательства не понадобились! — сказал Слава, оказавшись за дверью.

— Вот только не надо самокритики! — попросил Артем. — Мне, если честно, даже немножко жаль. Такое можно читать не только в нашем возрасте.

«Ну да, мы ведь постарше тебя будем…» — пронеслось в голове Славы.

«Заткнись, Андрей! Ты здесь самый многоопытный, пора бы уже вырасти из возраста, когда кичишься своей взрослостью!» — пронеслось там же в обратном направлении.

«Молчу, молчу!».

— Сколько там времени, Артем?

— Пятнадцать минут от урока прошло. Провожу–ка я вас в класс, чтобы не было косых учительских взглядов, — предложил Артем. — Не вздумайте отказываться, я не хочу на Очень Большую…

— Вы до сих пор так ее зовете? — удивилась Марина.

— А ты думала, мы ее полюбили?

— Кстати, почему мы говорим «ее»? Предмет — «он», основы — «они»… — невинно спросил Слава.

— Потому что «Ж»! — в голос сказали Артем и Марина.

— Здравствуйте, Нина Васильевна! — поздоровался Артем. — Позвольте представить вам двух будущих победителей всех возможных олимпиад, вы ведь еще не знакомы?

— Пусть будущие победители садятся и погружаются в учебный процесс, потому что до того, чтобы прогуливать половину уроков из–за олимпиад, им еще далеко.

«Ближе, чем вы думаете!» — думалось всем троим, но каждый из них боялся сглазить и молчал.

— Вячеслав и Марина, не так ли? — уточнила учительница, когда Артем удалился.

— Именно. Мы успели пропустить что–то важное?

— Нет, я как раз собиралась приступить к объяснению первой темы.

— А можно что–нибудь порешать… посложнее? — попросил Слава, глянув в учебник. Не берусь утверждать, но там красовалось что–то не сложнее темы «Обыкновенные дроби».

На него уставилось полкласса. Уклон уклоном, но такие отборные ботаники, как наши два героя, встречаются редко.

— Это еще легкая тема, — ответила учительница, приняв Славину реплику за сарказм.

— Мы тоже так думаем, — ответила Марина. — Более того, даже очень легкая. И пожалуйста, не ставьте ненужных кавычек, их здесь нет. Извините, — добавила она, поняв, что опять, как в старой жизни, «загнула».

— I have only one question… — пробило вдруг Славу. — Откуда Анна Константиновна меня помнит, когда меня «стирали» из мира уже два раза?

— Наверно, минус на минус дают плюс, — предположила Марина. — Или она просто не стала показывать, что не понимает, о ком ты говоришь.

— Я слишком хорошо изучил ее реакции, чтобы увериться в обратном, — ответил Андрей–старший. — Но ты права, законов мироздания постигать не стоит.

— Лучше сделаем вид, что упорно постигаем эти несчастные дроби. Надеюсь, недолго осталось.

***

На экзамены учителя, понятное дело, поскупились (кому охота перекраивать расписание, чтобы дать двум малолетним гениям написать полсотни тестов?). Анна Константиновна предложила двоице недельку поучиться в восьмом классе «в тестовом режиме», и, если все пойдет хорошо, потом уже браться за бюрократию. Может быть, она надеялась, что у детей блажь пройдет сама собой, но такое решение было идеальным. Оставалось взять у кого–нибудь из девятиклассников старые учебники, и дело в шляпе.

— Чёрт, в восьмом классе начинается черчение! — вспомнила Марина в первый день эксперимента (ибо так окрестила это действо директриса; ребята предпочитали выражение «эксперимент в эксперименте»).

— И химия! — с гримасой произнес Слава.

— Ладно, лучше, чем осваивать всякую легкотню. А химия не так и ужасна.

— А вот и школа, чтоб она… стояла много лет и выполняла свою миссию на отлично!

— Bonjour à tous! — поздоровался по–французски Слава, входя в свой новый класс.

— Ты кто такой? — спросили с задней парты.

«…Давай, до свидания! — пронеслось у Славы в голове. — Нет, эта шутка должна уже безнадежно устареть».

— Это наша будущая головная боль, — отозвался какой–то, судя по всему, высокомерный ботаник. — Малолетние гении, которые каким–то чудом убедили Анну Константиновну, что им здесь лучше. Подтягивай их теперь.

— Не надо, сами справимся! — обиженно произнес Слава.

— Ну–ну!

— Сейчас французский, верно? — примирительным тоном уточнила Марина. — Что вы там проходите?

— Мы Imparfait разобрали. Как оно образуется, вы, конечно, не знаете?

— J’utilisais Imparfait quand tu ne savais même pas compter en français! — Первая сформировавшаяся в голове фраза с употреблением этого самого времени. Внутренний голос (пятый?!) подсказывает, что времена где–то хромают, но для восьмиклашек (ого, какие мы уже гордые!) сойдет.