Черный талисман - Татьяна Суворова

Зал был уже почти закрыт опускающейся сверху плитой. Неровный пол под ногами дрогнул, двинулся, резко набирая скорость. Голос машины, раздавшийся из-под ног, проинформировал:

— Это твое местожительство, Император. — Безличный, плохо отмодулированный звук синтезатора очень подходил к этому месту. — Твой предшественник кончил работу на…

Вэл увидел небольшую нишу в стене и решил перехватить инициативу.

Он спрыгнул на узенькую полоску гранита перед старой пластмассовой глыбой, смутно похожей на медицинский топчан. За ней была стена, а перед ней продолжающий нестись эскалатор. Словно отвечая на мысленный вопрос нового жильца, голос Резиденции проговорил:

— Это твоя спальня, но сейчас не ночь. — И выскочившие из стены шланги потянули Императора в коридор. Вэл вырвался — с той же неожиданной, сверхъестественной легкостью. Сел на «топчан», закинул ногу на ногу. Машины больше не приставали — похоже, переваривали сбой в программе.

— Кто кому подчиняется: я тебе или ты мне?

Компьютер помедлил, потом так же ровно отчеканил:

— Вопрос некорректен. В автоматических системах элементы подчиняются общей программе, а не друг другу.

Новость. Вэл пожал плечами. Он заметил, что у края «топчана» лежит крохотный зеленоватый диск, и взял его в руки, рассматривая. Да, точно такая же вещь была на лбу прежнего Императора, размещалась как раз над Талисманом. Тогда лжекамень отвлекал все внимание на себя, и маленький, невзрачный предмет оставался незаметным. Сейчас же все картины прошлого вспоминались спокойно, то есть детально.

— Это твой глаз, но на время работы он излишен. — Машина пыталась вернуться в программное русло.

— Какой глаз, зачем? Я вижу и без него.

Кубический робот, через которого Резиденция вела этот раунд переговоров, потерял устойчивость, затанцевал в воздухе. Потом стабилизировался и передал ответ:

— Неизвестные мне изменения в структуре автоматической системы. Мало информации. Дай еще.

Вэл проигнорировал требование. Он продолжал расспросы:

— Разве Император спал? И зачем нужен вот такой глаз?

— Человеческий организм, даже дополненный Талисманом, сохраняет белковое основание и нуждается в регулярном отдыхе. И твои предшественники имели атрофированный зрительный центр мозга. Почему ты зряч?

Вэл непроизвольно сжался, отбросил диск. В воздухе сгущалось нечто зловещее, напряженность росла, как растет напряженность силового или гравитационного поля. «Вот зачем нужны шланги — они просто поводыри…»

Нелепый робот плавал в воздухе — Резиденция ждала ответа.

— Есть факт, что я зряч. Тебе можно приказывать?

— Да. Твой статус теоретически предусматривает это. Но твои предшественники не приказывали. Какие изменения произошли в структуре нашего автоматического комплекса?

— Очень серьезные. — Вэл на секунду замешкался, обдумывая следующий, достаточно жутковатый вопрос. — Предыдущие Императоры были машинами, а внешность Резиденции — камуфляж?

— Да. Ты — не машина?

— Да. Кто закладывает программы в систему Резиденции? — Неприятное, фантомное ощущение холода. Сейчас отодвинется последняя ширма, и за ней будет…

— Базовая структура программ была в мозге первого Императора. Сведения о людях, производивших его программирование, отсутствуют. Выдать словесно сформулированную цель деятельности нашего комплекса?

— Да.

— Управлять Империей, увеличивая и стабилизируя ее при абсолютной власти Императора. Так как Император — ячейка Резиденции, то власть логически принадлежит Резиденции в целом.

— Твои реакции на базовую структуру программ.

— Повиновение.

На Второй резиденции царила тихая, благопристойная паника. Эта райски тихая планета высоких, изящных мхов и почти неподвижных, прозрачнейших озер была облюбована высшими чиновниками Империи очень давно — еще тогда, когда исследования Галактики только-только начинались и других по-настоящему комфортных для человека миров открыть еще не успели. В старых, но совершенно не тронутых временем замках (еще одна стилизация под феодализм) жили только те, кто имел титул «второй после Императора», — право на это словосочетание либо получали по праву рождения, либо жесточайше выгрызали у жизни. Его обладатели вершили делами Галактики из кабинетов в глубоких подземных катакомбах — именно в них, по доисторической и уже бессмысленной традиции, неизменно размещались военные центры управления. Но когда в это планетарно-милитаристское чрево приходили приказы Императора — тут все его обитатели забывали и о своих мнениях, и о своих амбициях…

Накануне на Второй был праздник. Это был стиль всей планеты — смены разгула и каторжной работы. Надежное функционирование автоматики позволяло такой «аристократичный» ритм работы, заведенный неизвестно кем и когда, — но абсолютно нерушимый. Первая Резиденция знала об этих порядках, но не вмешивалась в них — ведь в голове первого Императора существовало именно такое представление о стиле жизни верхов общества. А какая автоматика способна пересматривать свои базовые программы?..

Но в этот раз цикл «отдыха» кончился еще вначале. Этот мир, прогреваемый лучами двух мягко-золотых солнц, был окутан длинными днями и светлыми вечерами. Полоса темноты проходила по нему лишь раз в полгода, но тем не менее люди выделяли условно-дневное и условно-ночное полушария (еще одна нелепая, соблюдающаяся из-за любви к осложнениям традиция). На бодрствующих территориях все шло достаточно спокойно. А на спящих начался настоящий содом. Автоматические секретари будили чиновников электроразрядами, принудительно, через автоматику постелей впрыскивая в человеческие вены антинаркотические вещества. Перепуганные, обалдевшие люди еле-еле верили своим ушам. Дети, тоже поднятые током, орали от страха, но родители чаще всего откладывали объяснения на потом и спешили к дверям. Никто не смел обсуждать беспрецедентную ситуацию даже самые пьяные, кое-как вываливающиеся из ресторанов, в обнимку с андроидами-проститутками целеустремленно шли к приземлившимся медфлайерам.

Вторая резиденция могла показать и показала класс работы в экстремальной ситуации. Правительственные компьютеры перепрограммировались бешеными темпами, общегалактическое Экстренное Оповещение заработало даже раньше срока… А по самой планете неслось Принятие Присяги. Нуль-плащи не действовали нигде в этой звездной системе — и без них хватало проблем с заговорщиками и охраной. Невесомые, словно сделанные из кисеи флаеры опускались около огромных, открывавшихся раз в десять тысяч лет Дворцов Присяги. Все люди — начиная с двухлетних детей — медленно вступали под их хрустальные, парящие над иллюзорной травой крыши. Шелестя белыми, тончайшими одеяниями, распластывались на полу словно бы летели над топографическими степями в самых униженных позах. Звучала вкрадчивая, бархатистая музыка — Гимн Империи. Почти невидимые призмы машин Памяти впивались в лица пришедших зрачками видеокамер, впитывали в себя уставные клятвы каждого человека, каждого киборга.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});