Теперь вы знаете, кто я. Том II - Андрей Еслер

из-за того, что император запрещал простым людям изучать боевые искусства. Якудза появились по похожей причине, система пыталась их сломать, но они выжили и дали отпор.

— Похоже ты много об этом знаешь, — проворчал Рич. — Смотри, выходят, выходят…

Перед глазами неожиданно появилось сообщение.

“Получил моё сообщение? Нужно устроить шоу… Покажи своим новым зрителям, кто ты на самом деле, иначе твоя семья погибнет.”

Счётчик зрителей в левом нижнем углу стал расти.

Три тысячи, четыре, пять…

Внутри всё застыло. Не может быть, он не может меня так крупно подставить! Почему так много смотрящих и зачем ему это нужно?

Самое ужасное, что где-то среди этих зрителей мои близкие.

Глава 9. Рукоприкладство

Участок номер три, район — Бруклин, отдел по борьбе с наркотиками.

За окном оживлённые и совсем не глянцевые улицы одного из самых криминальных районов Нью-Йорка, а именно Гарлема.

Жизнь здесь проходит под девизом: “Скорость в десять миллионов раз важнее идеального исполнения”. Район блюза и чернокожих эмигрантов, район свободы и район бурлящей преступности, которая пользуется всеми условиями большого города.

— Алиса Триаль? — позвал строгий мужской голос.

Говоривший вышел из кабинета и оглядел сидящих в коридоре людей, ища взглядом француженку.

Фамилия говорила сама за себя. Джонатам не знал, что именно он ищет. Может быть хрупкую девушку в берете и с большим носом? А может быть пышущую красотой и здоровьем веселушку с гортанным мурлыкающим произношением.

Молодой, лет двадцати восьми, одетый в идеально сидящий синий костюм, Джонатан олицетворял собой идеального инспектора.

На его глазах с кресла поднялась высокая девушка в тёмных очках, на голове шарф, ярко красная помада, красное платье чуть выше колен, приковывающая взгляды фигура.

— Да, да! Это я, — робко отозвалась она.

Лицо начальника отдела по борьбе с наркотиками озарилось улыбкой. День начинал ему нравиться, вот бы все родственники задержанных были девушками с идеальной фигурой и ангельским голоском.

Свидетельница приблизилась.

Взгляд Джонатана мигом прилип к внушительной груди и не сразу смог оторваться.

— Проходите, — махнул рукой молодой инспектор.

Закрыв дверь, взглянул на участок и дёрнул за верёвочку, опуская жалюзи.

Когда Джонатан обернулся, полагая, что восстановил душевное равновесие, он утонул в глазах незнакомки.

Она сняла палантин и тряхнула головой, высвобождая волны огненных волос. Её лицо озарила скромная улыбка, взгляд блуждал, ресницы опускались словно в замедленной съёмке.

Будто сомнамбула, инспектор прошёл за стол и тяжело опустился на него, стараясь не пялиться.

— Кхм… — Джонатан зарылся в бумаги, лежащие перед ним. — Алиса Триаль… Француженка?

Зачем он это спросил! Глупец! Но он ничего не мог с собой поделать. Пользующийся успехом у дам, один из самых молодых инспекторов участка, Джонатан Ансвел был растерян.

— Да, прабабушка была оттуда, — Алиса взглянула на него. — А что?

— Ничего, просто заинтересовала ваша фамилия, — выдавил инспектор. — А вы знали, что слово жалюзи пошло от французского... Конечно же вы знали, господи, видимо я заработался.

Джонатан ослабил галстук, не зная, куда спрятать глаза. Но вместо ступора, Алиса рассмеялась, чистым звенящим смехом, словно десятки колокольчиков.

Джонатан мог бы поклясться, что это было лучшее, что он слышал за всю жизнь.

— Вы смешной, — всё так же робко сказала она.

— Правда? — снова сглупил Джонатан, вызывая её смех.

— Правда.

Они оба замолчали.

Пауза затягивалась, Джонатан решительно разбил молчание.

— Ваш брат, — перешёл он к делу, хоть ему и очень не хотелось. — Он обвиняется в хранении наркотиков. Это серьезная статья, крупный размер, плюс насколько мы знаем, он распространял.

— Он такой кретин, — Алиса закрыла лицо руками. — Я сотню раз говорила, что так делу не поможешь, но он не слушал… Простите, простите мою несдержанность, просто…

Алиса убрала руки, её глаза покраснели и увлажнились.

— Что вы имеете ввиду? — участливо спросил Джонатан.

Алиса засомневалась.

— Вам нечего боятся, это не под запись, — в подтверждение своих слов, Джонатан выключил лежащий на столе диктофон.

Дурацкая привычка держать его в кабинете и записывать всё, хоть они и не в комнате для допросов.

— Наша мама больна, — Алиса снова спрятала лицо. — Сэд очень хотел помочь. Мы живём очень небогато, понимаете? В нашем районе нет чистых стен и заборов, которые бы не пестрели надписями о лёгком заработке. На каждом углу стоят мексиканцы и завлекают молодых парней. Сэд сделал ошибку.

Джонатан нахмурился.

— Как давно он этим занимается?

— Я не знаю, мы недавно переехали, не так давно, может месяца три. Он не торговец, просто был курьером, — затараторила Алиса.

— Мы полагаем, что он знает фасовщиков амфетомина, это так?

Алиса промолчала.

— У меня есть к вам предложение, вы получите новую жизнь, новые личности и деньги, но нужно будет сделать следующее…

...

Тихуана, вилла Эль Пачо, местного контрабандиста и наркобарона.

Погруженный в темноту и тишину особняк.

Спокойствие нарушают вспышки света, затем слышится удар в дверь, сносящий её с петель. Врываются полицейские.

Алиса и Седрик прерывают разговор.

Крик домработницы, тихий голос брата.

— Ложись, ложись, не высовывайся, — он толкнул её за диван, а сам вышел на центр комнаты и встал на колени.

Ворвались спецназовцы, отправили парня лицом на ковёр и сковали руки.

Её ведут из дома, всё проносится будто в тумане.

Проходя мимо обеденного зала, Алиса с ужасом замечает, что Пачо лежит на столе с перерезанным горлом. Рядом лужа крови, в ней застыли чёрные перья.

Кто-то убил его до того, как федералы зашли внутрь.

…

Зал суда, двенадцать присяжных, решающих судьбу её брата.

— Обвиняемый, встаньте, — просит судья, поправляя парик. — Вы обвиняетесь в хранении и распространении наркотиков в особо крупных размерах. А также доказан факт лжесвидетельствования и участия в группировке второго по величине наркокартеля Мексики. Обвинения обжалованию не подлежит. Вердикт единогласный — ссылка на Перегринус.

…

— Ты обещал! Сукин сын! Джонатан Ансвел, ты самый мерзкий из людей, которых я знаю…

— Я не знал, что так получится.

— Всё ты знал. Просто тебе надо было убрать Седрика. Почему ты не можешь понять, что он для меня важен?

— Без него тебе будет лучше.

— Он мой брат, кретин. Единственный родной человек после смерти мамы, сделавший всё, чтобы вытащить свою семью. И да, мне будет лучше без тебя.