Память сердца - Александр Константинович Лаптев

на санобработку. – И, повернувшись к конвоиру: – А ты своего кобеля держи покрепче! Еще раз такое повторится – сам у меня будешь тачку катать. Понял меня?

Конвоир опустил голову.

– Понял.

Сергей уже шел к лагерным воротам. Рука болела, но он радовался, что легко отделался. Зубастая овчарка запросто могла отхватить пальцы, хватка у нее крепкая. Повезло, что зубы скользнули по кисти. Все произошло молниеносно, он даже и не заметил этого движения. Опоздай он с ответным ударом, все бы закончилось куда хуже.

Он шел в толпе и думал над случившимся, а заключенные искоса поглядывали на него, удивляясь его удачливости: и собаке не поддался, и начкару ответил как следует. Видно, правду говорят, что смелость города берет!

Всех заключенных загнали в лагерную баню. Выдали каждому по тазу чуть теплой воды и по маленькому кусочку мыла. А все тряпье забрали на санобработку (сказать проще – «вошебойку» – изобретение местных умельцев, сделанное из двухсотлитровой бочки, в которую заталкивали одежду, а потом нагнетали пар).

Когда они уже вышли из моечной и натягивали на мокрое тело влажное белье, Сергея кто-то тронул за плечо.

– Ловко ты этого пса отоварил. Я уж думал, он тебя сожрет с потрохами! – Перед ним стоял круглолицый парень, назвавшийся Шевяковым. – Как рука, ничего он тебе не оттяпал?

– Да нет, все в порядке. Уже и кровь не идет, – ответил Сергей, мельком глянув на свою руку. Пошевелил пальцами и удовлетворенно кивнул. – Все нормально. Не успела цапнуть. Я ее в грудь саданул. Она, видать, не ожидала этого. А я сам не знаю, как это произошло. Ударил не думая. А что мне оставалось?

Парень согласно кивнул.

– Ты молодец. Слушай, а давай вместе работать! Тут все парами работают, один тачку катает, а другой насыпает. Выработка общая. Норма – десять кубов за смену. Мне уже рассказали местные. Нужно в одну бригаду попасть. Ты не смотри, что я такой невзрачный. Я выносливый, работать умею. Меня даже бригадиром ставили на сенокосе. Потом, правда, сняли, в карцер посадили. Но это уж я не виноват. Просто сено закончилось, а они всё требовали – давай да давай. А как я дам, когда нету! Вот и загремел на десять суток, чуть не загнулся там. Я ведь из-за этого карцера и ушел в побег. А так бы ни за что не решился. Просто довели меня…

Сергей неспешно одевался, слушая парня. Тот ему чем-то нравился. Не то своей простодушностью, не то какой-то чудинкой. А впрочем, с кем ни работай и как ни старайся, а всё равно тебя будут гнуть и ломать со всех сторон. И никто не поможет. Вся надежда – только на себя.

– Ладно, попробуем, – молвил он, когда кончил одеваться. – Вместе так вместе. Только смотри не влипни со мной в какую-нибудь историю. Со мной вечно разные передряги случаются. Так что не обессудь, ежели чего.

Дальше все было так, как и говорил парень. Они заняли нары по соседству и угодили в одну бригаду. Когда на следующее утро их повели в каменный карьер, парень встал рядом и так шел до места. Уже в карьере быстро схватил тачку, кинул в нее лопату и подкатил к Сергею.

– Порядок! Я взял самую хорошую лопату. И тачка вроде ничего, сильно не скрипит.

А потом была тяжкая работа, которую не всякий выдержит. Даже Сергею, несмотря на его молодость и силу, было нелегко. Шесть часов кряду он врубался лопатой в россыпь камней и закидывал ее в железную тачку, которую и порожняком было непросто катить. А тут почти центнер веса. Попробуй-ка укати ее по гнущимся доскам, а где-то и в гору! Сначала Сергей накидывал породу в тачку, а парень возил ее на промприбор, а после обеда они поменялись, и тогда Сергей почувствовал всю ее тяжесть и подивился силе парня, умевшего провезти этакую неповоротливую махину пятьдесят метров по узкой, вертлявой доске. Так они работали двенадцать часов, а потом пошли обратно в лагерь. Все жутко устали и едва волочили ноги. Норму почти никто не выполнил, и конвоиры привычно ругались, обещая в следующий раз оставить бригаду на ночь, пока не сделают норму. Шевяков брел, опустив голову. Видно, тоже не ожидал такой напасти. Не зря их пугали этим прииском. Выдержать тут хотя бы год вряд ли удастся. Это уж он понимал. Понимали это и все остальные. Пережить здесь зиму почти никто не надеялся. И убежать отсюда было нельзя. Лагерь стоял на речке Сеймчан, которая текла на юг и через двести километров впадала в Колыму; на всем ее протяжении были устроены оперативные посты, миновать которые было невозможно. Все об этом быстро узнали и окончательно сникли. Выхода не было.

Но Сергею и его напарнику повезло – через месяц их включили в бригаду строителей из тридцати человек и отправили на обогатительную фабрику, расположенную в полутора километрах от рудника. Сергей когда-то хорошо клал печи – а это очень ценилось в краю вечной мерзлоты. Шевяков сказал нарядчику, что до ареста работал токарем, и его тоже взяли на фабрику. Но токарь он был, как потом выяснилось, туфтовый, и Сергей упросил бригадира определить Шевякова к нему подсобным рабочим и учеником, пообещав сделать из него хорошего специалиста, а после перевести на самостоятельную работу. Нарядчик, подумав, согласился. Он вполне оценил навыки Сергея и не прочь был получить еще одного печника – благо работы по этой части было полно – не только в лагере, но и в вольном поселке, где в каждом доме была печь, и печь эта или отчаянно дымила, или плохо грела, или тяги у нее не было.

Теперь у Сергея был помощник, и дело пошло ходко. С утра они принимались за работу – чистили дымоход или перекладывали по-новому кирпичи. Работа была не тяжелая (в сравнении с карьером), никто не стоял над душой и не подгонял. Сергей хорошо клал несложные трехоборотные печки. Его стали приглашать в поселок, где жили вольнонаемные, и там им частенько перепадала миска щей или горбушка хлеба. Но однажды вышла неприятность. Они перебирали печь в лагерной больничке, когда в палату ворвался надзиратель.

– Вот ты где, гаденыш, я тебе покажу, как воровать!

И он накинулся на Шевякова с кулаками. Это был дюжий мужик с большими ручищами, полагавший, что может сделать с заключенным все, что захочет, и ему за это ничего не будет.

Однако на этот раз все было по-другому.

Сергей быстро подошел к нему и крепко схватил за локоть.