Три желания для рыбки (СИ) - Май Лаванда

— Какие странные вещи ты мне рассказываешь, — больше мне нечего ему ответить.

— Диана ведь не права? Я верю тебе, но скажи мне, — Глеб заметно напряжён в ожидании моего ответа.

— Нет, конечно, — раздражённо фыркаю. — Я не просила от тебя всего этого. Ты сам обваливаешь меня в… своём внимании, как котлеты при панировке.

Мне совсем не хочется произносить слово «деньги». Я действительно не жажду их. В этих отношениях я оказалась по какой угодно причине, но точно не по этой. У меня нет уверенности в том, что я люблю его, но в меркантильности меня точно не получится обвинить.

— Как рыбу скорее, — усмехается расслабившийся Пожарский в удовлетворении от моего ответа.

— Да уж.

— Будь осторожна с ней, — своё предостережение он сопровождает нахмуренными бровями.

— Буду, — провожаю взглядом уходящих из буфета друзей, особенно сосредоточившись на Князеве. Он, словно чувствуя, посмотрел на меня в ответ, не выдавая никакой эмоции, а затем мазнул взглядом по спине Пожарского и отвернулся, скрывшись вместе с другими в коридоре.

Если бы Васильева ставила перед собой цель рассорить меня и Глеба, то давно разболтала бы ему о еженедельных приходах Михаила к нам в гости по вечерам в один из выходных дней. Но Пожарский, смотрю, ничего об этом не знает. Иначе уже бы случилось извержение вулкана или что-нибудь в этом роде, учитывая его собственнические настроения. А также, разболтай она об этом, то это почти наверняка привело бы к тому, что мой парень вынудил бы меня перестать приглашать Князева к нам в квартиру. Тогда и сама Диана лишилась бы общества нашего общего друга. И всё-таки: Михаил, а не Глеб. Ох, Диана, неужели и ты попала в ту же френдзону, что и я?

Глава 20. Нужен перерыв

Лина

После вчерашнего откровения Глеба я ушла глубоко в свои мысли, не желая пока что-либо предпринимать. «Что я скажу Васильевой когда вернусь домой после пар?», — задавалась я вопросом. Мне и подумать-то было страшно, что я ей намекну о Князеве, а в ответ получу подтверждение своей догадке. Не хочу его получать. «Но получится ли у меня затолкать всё сказанное Пожарским в абстрактный мусорный мешок и выкинуть?». Первое время казалось, что мне это удаётся. Но во многом лишь благодаря озабоченностью увиденным в буфете — той незнакомкой. Гораздо больше меня волновал именно этот вопрос. Его я и задала ребятам тихим шепотом в начале послеобеденной пары, пока препод отмечал отсутствующих.

— Ишь, глазастая какая, — так же тихо усмехнулся Антон. — Как вообще кроме своего Глеба смогла кого-то разглядеть? На этом моменте он зачем-то пихнул локтем Князева, вызвав у того недовольный взгляд.

— Похоже, вы нашли мне замену, — ответила, стараясь придать шутливый тон. — Как такое не заметить?

— Без паники, Беляева, — заговорила Людмила. — Хоть ты и бросила нас в последнее время, но никто заменить тебя нам не сможет. Это Анька, которая у меня иллюстрации покупает для своего блога. Случайно встретились, вот и решили пригласить её к нам.

Дышать сразу стало легче. Аня — двоюродная сестра Михаила, которая учится на втором курсе на кафедре политологии и социологии политических процессов. Под присмотром своего отца, так сказать. Он у неё этой кафедрой и заведует. В общем, Князевы тут всё заполонили, как не раз шутил Хомяков.

— И которая моя сестра, — добавил Михаил.

— Я уже поняла, — ответила я под недовольным взором уже что-то заподозрившего препода. Самое время замолчать, если не хотим себе жизнь усложнять.

Что же, одной проблемой меньше. Незнакомка оказалась всего лишь сестрой. Но как только отпал этот вопрос, сразу замаячил другой — что делать с тем, что сказал Глеб? Вся пара, как в тумане. Она тянулась невыносимо долго, но вместе с тем мне хотелось, чтобы она не кончалась. Чтобы как можно дольше провести время вне дома, вдали от Васильевой.

Уже после, сидя в машине Пожарского, что подвозил меня домой после пар, я хотела только одного: не брать в голову всякие неприятные мысли и как можно скорей постараться от них отстраниться. Ну и пусть Диана влюблена в Михаила. Если и так, то что? Ладно. Но что делать с тем, что она обо мне наговаривает? Достало. Прочь это всё. Подумаю об этом позже. Но Глеб помешал моим планам и снова вернулся к обеденной теме:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что теперь делать будешь? — он на секунду мазнул по мне взглядом, а затем снова вернул всё внимание на слегка заснеженную дорогу с активным движением машин.

— Не знаю, — неловко пожала плечами под ограничивающим движения ремнём безопасности, надеясь, что от меня отстанут с этой темой.

— Ты не говори ей, что это я всё разболтал тебе, — продолжил он. — Я не стукач. Просто о тебе беспокоюсь и твоём окружении. Не хочу чтобы тебя обижали твои же друзья. Сделай вид, что сама догадалась.

— О том, что Диана в тебя влюбилась?

— О том, что за твоей спиной о тебе разные вещи говорит, — поправил он, огладив ладонью моё колено.

— Меня не обижают друзья, — посчитала нужным добавить.

— Рад слышать, — Глеб кивнул головой, завершая тему. Развивать её больше не было смысла, ведь дальше мы бы просто поругались. Пожарский прекрасно это понимал, так как у нас уже были споры о моих друзьях и моём желании проводить с ними время.

В квартире меня встретила тишина, но я точно знала, что Васильева уже дома — прихожая благоухала. Так и начался вчерашний вечер. Прошёл час. Затем два. Молчание между мной и Дианой несколько затянулось. Проходя мимо, например, в туалет или ванную, мы делали вид, что не замечаем друг друга. Я не знала, что сказать. Она, наверное, тоже. Просто каждая пряталась в своей комнате, не показывая лишний раз носу. Даже кухня пустовала и не распространяла аппетитные запахи.

Сегодня всё повторяется. Молчаливые утренние сборы на учёбу. Молчаливый вечер. Несколько раз я порывалась ворваться к ней в комнату и рассказать о разговоре с Глебом. Мне казалось, он всё мог преувеличить и неправильно понять мою подругу. Просто нужно в этом убедиться и успокоиться, избавиться от неприятного осадка внутри себя. Но подобрать слов никак не могла. Они всегда разбегаются в самые нужные моменты. Я ждала слов и от неё — может хотя бы она лучше меня справится с прерыванием тишины в квартире? Но пока лучше всего с этим справлялись настенные часы, работающая стиральная машина и холодильник.

Через час пищащий звук оповестил меня о завершении стирки, и я пошла в ванную извлекать чистое бельё из стиралки. Открываю дверь. У зеркала стояла и красила ресницы Диана. Она недовольно скосила на меня глаза в отражении и пробурчала:

— По включателю могла бы и догадаться, что ванная занята.

— Могла бы и закрыться, если покраска ресниц такое интимное дело, — меня задевает её тон.

— Теперь тебя ещё и стучаться в дверь надо учить? — этот оттенок её голоса нравится мне ещё меньше. Начинаю злиться.

— И правильно Мих говорит, что ты душнила! Я всего лишь не посмотрела на выключатель! С каких это пор мы друг друга стесняться начали?

— С тех самых, когда моя личная жизнь разрушилась до основания! — она отворачивается от зеркала и смотрит теперь прямо на меня.

— До какого основания? Дурочка что-ли? Тебе изменил парень, который тебе был уже не интересен! Это просто задетое самолюбие!

— Зато с твоим самолюбием всё в порядке! — резкими движениями закручивает тюбик с тушью.

— Что ты сейчас имеешь в виду? — у меня возникает почти непреодолимое желание вырвать у неё из рук несчастный тюбик и швырнуть об стену. Лишь бы как-то сбросить накопившееся за три дня напряжение.

— А то не понимаешь! — голос Дианы становится ещё выше и громче. Она, словно зная о моих мыслях, убирает тюбик в карман джинс. Нарядных джинс. Просто это её любимые, и надевает она их только в особые случаи.

— А ты поясни.

Куда это она собралась?

— Два парня сразу. Не жирно ли будет? То мышь мышью, то вдруг коллекция «перчаток».