Воспоминания души (СИ) - Влада Крапицкая

Проснувшись утром, спросонья я не сразу поняла, где нахожусь, но потом всё вспомнила, и энергия забурлила с новой силой. «Так, сейчас в душ, потом завтрак, а потом… Куда потом двинуться? В библиотеку, чтобы посмотреть подшивки старых газет? Но необходимо знать хоть приблизительные временные рамки события, чтобы не тыкать пальцем в небо. Сейчас я знаю только одно — всё происходило, когда на улице было тепло, потому что балконная дверь была распахнута, и в комнату врывался тёплый ветерок. Но вот год?».

Из того, что я читала про реинкарнацию, следовало, что после смерти души практически никогда сразу не вселяются в другое тело, и проходит не один год, а десятилетия минимум. Но с другой стороны, во время видения прошлой жизни я обратила внимание на одежду, а самое главное на технику в той комнате, в которой видела себя. По всему выходило, что события происходили недавно. «Если логически размышлять, то поиски необходимо начинать с семидесятых годов, а если ничего не найду, то просмотреть подшивки за шестидесятые. В восьмидесятые лезть не стоит, потому что я родилась в восемьдесят третьем, и хоть какое-то время провела не на Земле».

Пока все эти мысли проносились в голове, я успела принять душ и одеться в джинсы и свитер, а затем остановилась и замерла, пытаясь припомнить ещё хоть что-нибудь, чтобы иметь больше зацепок. «А может сразу поехать к дому? Может подсознание ещё что-то выдаст?».

«Да, так и сделаю! Попытаюсь поговорить с консьержками. А потом уже начну рысачить по библиотекам» — решила я, и выбежала из номера, потому что уж очень хотелось хоть что-нибудь узнать.

В кафешке, в которую я забежала, чтобы позавтракать, кусок в горло не лез, потому что хотелось действовать и, выпив чашку кофе, я решила себя не насиловать и чуть ли не бегом побежала на стоянку за своей машиной.

До Котельнической набережной я добралась относительно быстро, потому что сегодня была суббота, и в пробках почти не пришлось стоять.

Припарковавшись, я вышла из машины и подошла к главному входу. Запрокинув голову, я посмотрела на здание, и мне стало не по себе. «Я падала где-то здесь, потому что когда бежала к балкону, видела и Кремль вдалеке, и открывающийся вид на Яузу» — по телу прошлись мурашки, когда я снова вспомнила своё падение. «Да уж, находиться на месте своей смерти ощущения не из приятных. Лучше-ка зайду внутрь и попытаюсь поговорить с консьержкой».

Потянув на себя тяжёлую дверь, я вошла внутрь и оказалась в просторном холле. Высокие потолки, украшенные лепниной, стены с выложенной мозаикой и мраморный пол поражали своей красотой, и я почувствовала себя букашкой, залетевшей не в свой цветник.

— Вы к кому? — строго спросил мужчина, поднявшийся из-за стола.

Я рассчитывала увидеть какую-нибудь болтливую бабушку-консьержку, а вместо этого на меня подозрительно смотрел мужчина лет пятидесяти трёх, с военной выправкой. «Этот и под пытками ничего не расскажет. Да и вряд ли будет знать о событиях шестидесятых — семидесятых годов. Но попробовать всё же стоит».

— Здравствуйте! Я журналист с сайта «Москва Советская», и пишу статью про сталинские высотки и всё, что с ними было связанно, — я вдохновенно начала врать, придумав и сайт, и профессию. — Сейчас как раз собираю данные про этот дом. Про тех, кто жил в нём, что здесь происходило. Вы не могли бы ответить на некоторые вопросы? Сейчас меня особенно заинтересовал случай с одним известным архитектором и его дочерью, которую выбросили из окна. Вы что-нибудь об этом слышали? — Ничего я не слышал, — холодно ответил консьерж и, смерив меня презрительным взглядом добавил: — Иди отсюда по добру — по здорову. Нечего сплетни собирать. У нас приличный дом. Знаю я вашего брата — в поисках дешёвых сенсаций, какую угодно гадость придумаете. Давай, топай на выход.

Мужчина начал на меня надвигаться и я ретировалась из холла, поняв, что мне ничего не светит. «Облом!» — я сердито топнула ногой, выйдя на улицу. Но уходить от дома почему-то не хотелось. Здание как-то необъяснимо тянуло к себе и, начав прохаживаться возле него, периодически поглядывая вверх, я пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Однако никаких дополнительных воспоминаний не всплывало, и тяжело вздохнув, спустя двадцать минут я поплелась к лестнице на набережную.

Спустившись до середины, я увидела сухонькую, щуплую, аккуратную старушку, которая опираясь одной рукой на палку, а второй держала старую тряпичную сумку с продуктами, и пыталась преодолеть ступени. Пройдя несколько, она останавливалась передохнуть и тяжело кряхтя, охала. Бабульку стало очень жалко и, подойдя к ней, я участливо спросила:

— Вам плохо? Может помочь сумку донести?

— Если не трудно, детка, то помоги, — с благодарностью ответила она.

Забрав у старушки сумку, я взяла её под локоть, и мы начали наш подъём.

— С каждым днём всё сложнее подняться, — прошамкала бабулька, горестно вздохнув. — А ведь были времена, когда я по этим ступенькам почти взлетала… Эх, молодость… Только постарев, понимаешь ценность силы и здоровья…

— Возможно, — пробормотала я, погружённая в свои мысли и думающая, куда сейчас податься, чтобы узнать побольше про дом, но тут до меня дошли слова старушки о том, что в молодости она чуть ли не взлетала по этим ступенькам и я с интересом посмотрела на неё. «А это может быть шансом!».

— Как я понимаю, вы здесь живёте и, причём давно? — осторожно спросила я, боясь спугнуть излишним любопытством пожилую женщину.

— Да, вот уже пятьдесят девять лет. Нам квартиру в этом доме дали акурат перед смертью Иосифа Виссарионовича… хорошие времена были — добрые, размеренные. Все дружно жили, никуда не спешили. А сейчас… Вон, ты первая, кто за много месяцев подошла ко мне и предложила помощь… а другие всё куда-то бегут… куда-то спешат.

— Так вы, наверное, и жильцов помните многих, да? — с надеждой спросила я. «Хоть бы у бабульки старческий маразм не прогрессировал. Тогда у меня есть шанс получить ответы на главные вопросы».

— А чего ж не помнить? — старушка оживилась. — Раньше здесь люди интересные жили, с которыми было о чём поговорить. Не то что сейчас… Понаехали капиталисты, покоя от них нет…

«Всё ясно. Ярая коммунистка, живущая прошлым» — вынесла вердикт я и улыбнулась.

— Так интересуешься прошлым, аль по делу? — мы остановились передохнуть в пролёте между ступенями, и бабулька пристально посмотрела на меня.

Глаза женщины светились прозорливостью и хитростью, и я поняла, что тут старческим маразмом и не пахнет, и лучше говорить правду.

— По делу, — ответила я.

— Ну, если донесёшь мне сумку до квартиры, то я тебя чаем напою и расскажу, что помню.