От ненависти (СИ) - Brams Asti "Asti Brams"

Пара дорогих, начищенных мужских ботинок остановились слишком близко к юбке платья. Это сразу интуитивно напрягло. А когда к ногам начали слоями падать крупные купюры, я и вовсе нахмурилась. Так небрежно это выглядело и демонстративно, будто кто-то нарочно провоцировал меня поднять глаза. И когда я невольно сделала это, то не поверила им.

— Ну привет, сестричка, — поздоровался Карим, скривив губы в холодной ухмылке.

Сердце пропустило удар.

Его присутствие настолько парализовало меня, что, кажется, вся музыка затихла в тот же миг и люди вокруг пропали! Остался только он — старший сын дяди Саида и его худощавая жена Медни, которая с отчужденным выражением лица направила на меня камеру смартфона.

— Сфотографируемся на память?

Очень знакомое и болезненное ощущение беспомощности пропитало меня насквозь. Я не могла не то, что ответить на вопрос, даже рта раскрыть не могла! Как будто губы скотчем залепили. Как будто я вернулась на много лет назад в дом дяди Саида, где его дети не уставали обижать меня и указывать на место. Никто не заступался. Никого не было рядом. Никогда…

Настороженно проследив, как Карим приблизился, я перестала дышать, когда он схватил край фаты и без бережности приподнял ее. Его черные глаза оцарапали мое лицо ленивым любопытством, а губы презрительно скривились.

«Потаскуха» — внезапно раздалось почти неслышное, но раскаленной иглой впившееся в грудь, ударившее жаром по щеке и перекрывшее кислород.

Я в ужасе уронила взгляд, а Карим так же небрежно опустил фату, переместился и встал справа от меня, надежно захватив локоть. В этот же момент, краем глаза я увидела, как Дина поспешила поднять деньги с пола и внутренности неприятно сжались. Я знала, что последует за этим — она уйдет убрать их, и я останусь один на один с этими монстрами, которые издевательски называли меня сестрой!

Взгляд отчаянно бросился в зал на поиски Амрана, но в следующий момент в груди стянуло холодом. Ради чего ты ищешь его, Алина? Он не станет вмешиваться. Без его разрешения они не могли здесь оказаться, а значит… мне оставалось смиренно принять его решение.

— Не трясись, сестричка, — раздался ядовито-ласковый голос рядом с головой. — Ты должна радоваться, что близкие люди пришли на твою свадьбу. К тому же у меня для тебя хорошие вести.

Слова Карима только еще больше заставили меня насторожиться. Упрямо цепляясь за надежду застывшую в глубине души, я продолжала лихорадочно бегать взглядом по залу, но Амрана нигде не было… Однако мое внимание привлекли несколько мужчин, стоящие в разных местах, которые совершенно точно смотрели в мою сторону. И с каким-то напряженным интересом.

Странное ощущение. Будто они выделялись на фоне других, хотя были одеты, как гости. Или может это паника играла с моей фантазией?

— Отец просил кое-что передать тебе, — вдруг услышала я, и меня разом выдернуло из размышлений. Невольно повернув голову, я взглянула на Карима через фату, а он вдруг жестко приказал: — Не смотри на меня. Смотри в камеру и улыбайся, пока я буду рассказывать, как тебе повезло, убогая. — По нервам, словно лезвием садануло. Я тут же послушалась, испытывая жгучее унижение за эту слабость, за это подчинение, которое мне вшили под корку с самого детства. — Он не злится на тебя, Алия. Твой дядя благословляет этот брак — именно поэтому мы здесь.

Не поверив услышанному, я растерянно уставилась на Медни, которая так же приблизилась, встала с другой стороны от меня, чтобы сделать селфи. Но меня так и охватило ощущение, будто они нарочно хотят задушить меня с обеих сторон, загнать в моральную тюрьму, заблокировать любой протест. Широко улыбаясь в экран, жена Карима резко встретилась с моими глазами, как будто могла видеть их через фату.

— Улыбайся, Алия. А то фотография некрасивая получится.

В ее голосе лилось фальшивое дружелюбие, от которого кровь сворачивалась в жилах. Сама не поняла, как подчинилась и растянула губы.

— Он, как и мы все, считает — даже хорошо, что так вышло, — продолжил Карим с другой стороны. — Ты это заслужила, Алия. Быть женой человека, которому твой отец — твой настоящий, родной отец, принес неизлечимую, жестокую боль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дыхание застряло в легких. Напрягшись всем тело, я недоуменно взглянула на мужчину, плохо соображая, что он сейчас сказал. А он только зло усмехнулся.

— Ты ведь не знала об этом, верно? Глупая девчонка. Должна была понять что, что-то не так, пока жила у Валида. Поинтересоваться хотя бы для своего же блага. Ну, ничего, я открою тебе эту тайну.

Мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем Карим заговорил вновь. Медни словно нарочно переместилась и, демонстративно уставившись в телефон, встала прямо передо мной, загораживая от чужого внимания.

— У Амрана была сестра. Единственная. Редкой красоты девушка по имени Наира, — начал ее муж непринужденным тоном, будто рассказывал о чем-то незначительном. А мне уже стало больно. Я уже с затаенным ужасом ловила каждое его слово. — Много лет назад это случилось. Когда на беду — девушка приглянулась твоему отцу. Не знаю, как, но этот дьявол смог украсть Наиру и обесчестил ее в ту же ночь. А наигравшись, бросил на произвол судьбы. — С каждым словом мужчины, в моем теле, кажется, что-то умирало. Клетка за клеткой. А он не унимался: — Знаешь, что стало с ней? Она не справилась с позором. Решила, что в этой жизни больше счастье не обретет, и совершила неисправимый грех над собой.

Кровь хлынула с лица. Внутри передернуло, как будто меня пнули ногой в грудь, прямо в сердце! Боже… Боже…

Я впала в шок, перестала видеть что-то за слезами, застелившими глаза, только остро чувствовала, как тело начало пробивать крупной дрожью. Даже пропустила момент, когда вместо Медни прямо передо мной оказался Карим, беспощадно бьющий взглядом, полным превосходства. Будто наслаждаясь моим уничтожением.

— Ей было столько же, сколько тебе. И теперь ты в руках ее родного брата. Того, чья месть не была утолена, — с жутким хладнокровием поведал Карим. — Еще радуешься, что спаслась от нежеланного брака? Теперь только Всевышнему известно, что задумал Амран. Но ты заслужила это, грязная девчонка.

Он резко перевел взгляд с меня на кого-то и поменялся в лице. В следующую секунду мой локоть поддела чья-то легкая рука, практически удержав от падения.

Дина вернулась. Да только было слишком поздно…

— Извините, — неожиданно раздался вежливый голос Зои, а не ее дочери. — Мы вынуждены ненадолго оставить гостей.

Слегка повернув голову, я задела тяжелым взглядом профиль женщины.

— Конечно, — отозвался Карим, улыбнувшись одними губами. Коротко кивнул жене, а перед тем как уйти, оставил мне покрытое инеем пожелание: — Поздравляю, Алия. Пусть Всевышний позаботится о тебе.

Очень скоро их фигуры размылись в сотнях других, как и всё вокруг. Поэтому я не знаю, остались они на торжестве или сразу покинули ресторан… Эта встреча была короткой, но, кажется, стала для меня ударом всей жизни. Карим не опустился до насилия, однако оставил во мне глубокую, рваную рану. Заставил пасть на колени, разбил надежды на тысячи осколков, разбил мир… на который я слишком долго смотрела наивными глазами. Но теперь будто очнулась, впервые узнав, как именно творил зло мой отец. Мой. Тот, чья кровь ядом бежит по моим венам.

— Пойдем, Алия, — непреклонно велела Зоя в какой-то момент.

И кадры начали незаметно меняться. Зал, переполненный гостями, пропал, и меня окружили стены небольшого помещения, где я могла передохнуть, привести себя в порядок и поесть. И я ела. Дрожащими руками подносила ко рту еду, не чувствуя вкуса и упрямо глотая через плотный комок в горле. Я замечала, как настырно Зоя смотрит на меня, но упорно пялилась в тарелку. Мне казалось, я больше никогда не посмею поднять глаз и посмотреть на эту женщину…

Откуда в ней столько сил находиться рядом со мной, Господи?! Откуда столько воли участвовать в этой свадьбе?.. Может, она знает о страшных планах Амрана, поэтому согласилась? Тогда это объяснимо. Моя фантазия была слишком ограничена, чтобы представить масштабы возмездия, которое для меня приготовили. Но отчего-то я совсем не испытывала страха…