Девушки здесь все такие милые - Лори Элизабет Флинн

еще какая-то причина?

– Ты вчера припозднилась? Я не слышала, как ты пришла. – Румянец у нее был конфетно-розовый.

– Я старалась не шуметь. – Я отхлебнула из кружки и обожгла себе рот. Интересно, как она отреагирует, если я попрошу ее перестать вести строгий учет всех моих ночных гулянок? – Не хотела тебя будить.

Я ожидала, что она смутится – я ведь слышала, как они с Кевином занимались сексом.

– Я уже по нему скучаю. – Она откинулась на мою подушку, так что ее пучок расплющился о стену. – Но это такое облегчение, что он меня навестил! Очень тяжело находиться вдали друг от друга, как бы я ни верила в то, что мы все преодолеем. Иногда меня гложет тревога: что он там делает без меня?..

– Это нормально, – сказала я. Очень похоже, что Флорина милота – это маячок, который она вживляет в совесть Кевина, когда чувствует, что он начинает поглядывать на сторону. При взгляде на гигантскую груду маршмеллоу в горячем шоколаде на меня накатило острое желание ее утопить.

– Не знаю. Может, у меня паранойя. – Флора отпила из своей кружки. – Но в разлуке начинаешь любить еще сильнее, понимаешь?

Я кивнула, хотя понимать не понимала. Меня в разлуке никто сильнее не полюбил. В девятом классе у меня завелся было парень, Уэсли, но моей поездки в летний театральный лагерь в Ньюарке его любовь не пережила. Перед отъездом Уэсли страстно меня целовал и уверял, что будет безумно скучать, а когда я вернулась и, желая сделать ему сюрприз, вместо киноночи в Кункель-парке явилась прямиком к нему, он равнодушно посмотрел на меня из надежного уюта своей прихожей и заявил: а я так понял, что мы решили остаться друзьями.

– Он приедет на Хэллоуин, – сказала Флора. – Хочу организовать нам парные костюмы. Скарлетт О’Хара и Ретт Батлер.

Я мысленно отметила этот факт. У меня будет шанс еще раз его увидеть.

– Прикольно, – сказала я. – А я и забыла совсем о Хэллоуине.

– Обожаю Хэллоуин! – воскликнула Флора, влезая в тапочки. – Это такое удовольствие – надеть маскарадный костюм и на какое-то время перестать быть собой!

Это заявление растравило мне душу, у меня даже загривок поднялся, как у зверя. Все у Флоры есть – даже смелость признаться, что иногда ей хочется побыть кем-то другим.

– Может, вы со Слоан возьмете нас на хэллоуинскую вечеринку, – проговорила она. – Мне хочется, чтобы Кевин познакомился с моими друзьями. А ты ведь моя подружка, да?

Шоколад был слишком сладкий, и подружкой я Флоре не была. Слишком большая ответственность. На что мне подруга вроде Флоры – ведь я всегда буду чувствовать себя ниже ее, ведь она будет задавать уровень, достичь которого мне никогда не удастся.

– Ага, – вяло отозвалась я. – Типа того.

Я не собиралась в самом деле писать Кевину. Но тайное знание, что он вовсе не такой, каким его пытается представить святоша Флора, приносило мне удовлетворение. Будь он такой, он не дал бы мне свою почту. Он бы честно сказал Флоре, что мы уже успели встретиться. А еще скорее – мы бы и вовсе не встретились, и он уж точно не стал бы рассиживаться со мной на Фосс-Хилле – воспоминание, которое становилось зыбче с каждым прожитым часом.

В то время как тот кусочек реальности, где я была с Кевином, тускнел, день, который с ним провела Флора, являлся мне разъятым на все более мелкие подробности.

– Ой, я же забыла с тобой поделиться, что мне Кевин сказал! – воскликнула она в Моконе. И, не дожидаясь моего отклика, бросилась бахвалиться какими-то плюшевыми фантазиями: – Представляешь, у него на тумбочке у кровати стоит моя фотография! Поэтому, перед тем как заснуть, он всегда видит меня!

Ее слова язвили, как шипы, напоминая, что у меня-то никого нет. Я попыталась не обращать внимания. Но она не унималась:

– По ночам Кевин смотрит на звезды и загадывает что-нибудь про меня. Он говорит, что в такие минуты чувствует незримую связь между нами.

Больше всего мне хотелось, чтобы она заткнулась. Я не могла заставить себя даже посмотреть ей в лицо, на улыбку до ушей и разрумянившиеся щеки – не Флора, а ожившая картина счастья. Однажды и я испытывала нечто подобное – помнится, когда я встречалась с Мэттом, Билли закатывала глаза и в шутку говорила, что я просто несносна.

Может быть, именно поэтому через три дня после приезда Кевина, когда его «красавица» лишь слабым эхом отдавалось у меня в ушах, я села за ноутбук. Попробую-ка я расшатать эту самую незримую связь, о которой Флора так и будет трепаться до тех пор, пока все предсказуемым образом не рухнет. Меня зацепили ее слова: «Иногда меня гложет тревога: что он там делает без меня?..» И правильно гложет. Сущее безрассудство – так доверять людям, как Флора.

Я залезла на страничку про Джона Донна в Википедии и сконстролила письмишко вроде бы незатейливое, но эдак невзначай интеллектуальное. «Привет, это Амб! Еще раз спасибо за помощь с эссе – я получила «отл»!» Я сдобрила письмо отсылками к творчеству Джона Донна и высоколобыми фразочками, которые Кевин должен оценить. И нажала «отправить».

Ответ пришел через два дня. В эти два дня я беспрестанно проверяла почту, в лихорадочном нетерпении ожидая, не явит ли мне ноутбук весточку от bigmac10. В пятницу, вернувшись после ужина в Саммерфилдсе с Салли и Джеммой, я наконец обнаружила долгожданное сообщение.

«Привет Амб рад был повидаться. По ДД я спец! А ты наверняка замутила классное эссе – ты ваще умняха».

О Флоре ни слова. Но и на флирт ни намека, хоть я и удостоилась звания «умняхи».

Я могла больше не писать. Но меня заело. Мне хотелось посмотреть, как далеко он зайдет, какую часть себя обнажит через экран компьютера.

Я ответила на его письмо, но на этот раз обошлась без нашего общего друга Джона Донна. Пожаловалась на курс введения в драматургию и профессора Огдена с его масляными глазенками. Призналась, что хочу стать актрисой. Я проверяла его – что он предложит взамен? Насмотревшись, как Салли обходится с парнями, я усвоила ее методу. Для нее это была сложная система взаиморасчетов. Она давала немного – наклонялась вперед, смеялась над шуткой, приспускала лямку лифчика с голого плеча. И брала как можно больше взамен. Приход у Салли всегда превышал расход.

Он ответил почти сразу же. Я представила себе, как он сидит, сгорбившись, над клавиатурой. Тесно ему на мальчишеской кровати.

«Плохие преподы бесят! Твой походу тот еще мудак. Каково это учиться на актрису? Звучит круто. Мне кажется из тебя выйдет актриса у тебя внешность подходящая. Я пошел на