Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Уильям Бартон

Уэллс на удивление прытко ринулся вперед, выхватил коробку прямо у меня из-под носа, прижал ее к себе и сказал, покачиваясь на ногах:

— Нет.

— Ну же, Орсон. Почему не отдать нам фильм? Спустя сто лет после просмотра изрезанного фильма в Помоне никто так и не видел вашего шедевра целиком. Это Святой Грааль среди утраченных фильмов. Почему вы не хотите отдать его миру?

— Он мой.

— Но если вы его отдадите, он все равно останется вашим. Вы же снимали его, чтобы им восхищались люди, чтобы он тронул их сердца. Подумайте о…

— Я скажу вам, о чем следует думать, — прервал меня Уэллс. — Думайте вот об этом.

Он взял коробку за тонкие проволочные ручки, развернулся, замахнулся ею, как метатель молота, и выбросил за борт. При этом он споткнулся и еле удержался за поручень борта. В лунном свете коробка взлетела в воздух и, с плеском упав в воду, тут же исчезла.

Когда в квартиру пришла Мойра, я работал с видеоредактором. Она даже не постучала в дверь, она вообще никогда этого не делала. Я допил остатки джина, задержал на экране изображение Анны Бакстер и повернулся на стуле в сторону Мойры.

— Боже мой, Дет, ты когда-нибудь разберешь свои вещи? — Она окинула взглядом нагромождение коробок в комнате.

Я направился на кухню, чтобы налить еще джина.

— Это зависит от того, не соберешься ли ты снова выселять меня.

— Ну, ты ведь знаешь, что это не я, — запротестовала она. — Не я, а Виджей. Он все время за мной следит. — Она прошла за мной на кухню. — Это тот самый джин из двадцатого века? Дай попробовать. — Она внимательно осмотрела сморщенный лайм, лежавший на подоконнике над раковиной с самого моего возвращения из 1942 года, положила его назад и сказала: — К тому же ты расплатился.

Да, пока. Роузтраш не стала брать меня к себе на постоянную зарплату. Когда я вернулся без Уэллса, она впала в ярость, хотя, кажется, ей такое удовольствие доставляло унижать меня, что уже одно это, я думаю, возмещало ее затраты. В ее тоне при разговоре со мной звучали одновременно и снисхождение, и презрение; я сам был неудачником, но мне же еще доставалось и за неудачника Уэллса.

По мнению Роузтраш, то, что Уэллс отказался от моего предложения, только доказывало, что у него кишка тонка.

— Он трус, — сказала она мне. — Если бы он поехал с тобой, ему пришлось бы стать гением, которого он всегда из себя изображал. И здесь уже ему было бы не отвертеться. Но вся его гениальность — это просто ловкость рук.

Я ничего не сказал ей о том, что предложил мне, в свою очередь, Уэллс. Я не спорил с ней, это была моя плата за то, что она давала мне работу.

С помощью редактора я восстанавливал «Великолепных Эмберсонов». Когда Уэллс выбросил за борт единственный полный экземпляр фильма, он тем самым, конечно, затруднил мою работу, но все же кое-что сделать я мог. Негативы вырезанных кусков сохранились в архивах RKO до декабря 1942 года, так что перед возвращением назад я успел-таки их выкрасть. Конечно, Роузтраш не интересовали «Эмберсоны», ей нужен был Уэллс. Голливуд всегда думал только о практических результатах; черно-белый фильм столетней давности мог заинтересовать лишь горстку критиков и фанатов, даже несмотря на сделанную мною рекламу. И все же я надеялся, что с его помощью смогу заново начать карьеру.

А может, у меня были и другие причины. Я не редактировал фильмы с тех самых пор, как двенадцать лет тому назад распрощался с мыслью стать режиссером, и только сейчас понял, насколько мне не хватало такой работы — когда своими руками создаешь настоящее произведение искусства. В восстановленном виде из «Эмберсонов» получился великолепный, душераздирающий и печальный фильм. В нем рассказывалась история упадка старинного торгового рода, который погубили прогресс, неудачи, слепое упрямство и автомобиль. Это был первый талантливый фильм о разрушительном действии технического прогресса на взаимоотношения людей в обществе и вместе с тем человеческая трагедия и история несчастной любви. В основе сюжета лежала история жизни Джорджа Минафера, испорченного молодого богача, погубившего себя и приносившего всем окружавшим его людям одни лишь несчастья.

Мойра не выдержала и забрала лайм с подоконника.

— Где нож? Тоник у тебя есть?

Мне нравилась Мойра; один тот факт, что ее абсолютно не интересовали фильмы, уже делал ее в моих глазах человеком привлекательным. Но мне нужно было работать. Я оставил ее на кухне и вернулся к фильму. Включил экран. Анна Бакстер, игравшая Люси Морган, рассказывала отцу, которого играл Джозеф Коттен, легенду о мифическом молодом индейском вожде по имени Вендона. В переводе Вендона означает «Сшибает-Все-На-Своем-Пути».

«Вендона был таким, — говорила Люси, когда они с отцом прогуливались по саду, — таким гордецом, что носил железную обувь и ходил по лицам людей. Соплеменники в конце концов решили, что его молодость и неопытность не служат ему оправданием. Они отвели его к реке, посадили в каноэ и оттолкнули каноэ от берега. Течение отнесло лодку в океан, и Вендона так и не вернулся назад».

Я и раньше видел эту сцену, но сейчас впервые от слов героини у меня по спине пробежал холодок. Я нажал на кнопку паузы. Я хорошо помнил, с каким отвращением смотрел Уэллс на собственные фотографии, сделанные в позднем возрасте, но теперь только понял, что он снял фильм про самого себя, даже не один, а два фильма. И Кейн, и Джордж Минафер были различными ипостасями самого Уэллса. Испорченные, агрессивные молодые люди, которые напрашивались на хорошую взбучку. И они ее получили, все трое, словно сами и подготовили ее, манипулируя людьми, чтобы добиться этого эстетического результата. Неудивительно, что Уэллс оскорблял людей вокруг себя, злоупотреблял ими, давил на них до тех пор, пока ему не говорили «нет», потому что в глубине души он чувствовал, что заслуживает отказа. Может быть, он и мое предложение отверг потому, что жаждал лишь своего «нет». Бедняга.

Я смотрел на экран. Нет, здесь не просто ловкость рук, а если и ловкость рук, то высшего класса. Уэллс создал свой шедевр из ничего точно так же, как вытащил ключ из уха Барбары Кернер. Но чтобы до конца остаться самим собой, он выбросил последний экземпляр этого шедевра в океан.

Еще неделя, и я восстановлю фильм, верну его к жизни, смогу отдать миру — покажу людям огромный талант Уэллса и в то же время нарушу его последнюю волю, спустя шестьдесят три года после его смерти. Я снова вступаю в игру.

Если вообще дам кому-либо посмотреть этот фильм. А если не дам? Что буду делать тогда весь остаток жизни?

Я услышал, как из кухни вышла Мойра; в ее стакане гремели кусочки льда. Она собиралась что-то сказать, что-то неуместное, и мне тогда пришлось бы выставить ее из квартиры. Но она промолчала. Наконец я обернулся, а она спросила:

— Что это?

Мойра рассеянно перебирала содержимое коробки с разным барахлом. В руке она держала приз кинофестиваля, зазубренный шпиль из прозрачного термопластика на черном основании.

— Это? — переспросил я. — Это приз за лучший киносценарий фестиваля в Триесте две тысячи тридцать седьмого года.

Она еще повертела в руках шпиль, потом убрала его назад в коробку, посмотрела на меня и улыбнулась.

— Слушай, Дет, вообще-то я пришла, чтобы спросить тебя, не хочешь ли ты поплавать. На этой неделе рекордно низкое ультрафиолетовое излучение.

— Поплавать?

— Ну да. В воде. На пляже. Обнаженные женщины. Пошли, дорогуша, и я обещаю, что ты не обгоришь на солнце.

— Ожога я не боюсь, — ответил я. — Но эти воды кишмя кишат акулами.

— Правда? С чего ты это взял?

Я выключил экран, поднялся со стула и сказал:

— Не важно. Погоди секунду, найду плавки.

Чарльз Стросс — Бродячая ферма

Charles Stross. Rogue Farm (2003). Перевод Н. Фроловой

Первый свой рассказ английский писатель Чарльз Стросс опубликовал в 1987 году, но широкую известность получил лишь недавно. В последние годы из-под его пера вышла целая серия острых, неожиданных, напряженных рассказов («Antibodies», «A Colder War», «Bears Trap», «Dechlorinating the Moderator», «Toast: A Con Report», «Lobsters», «Troubadour» «Tourist», «Halg», «Nightfall», «Router», «Curator» и другие, представленные в «Interzone», «Spectrum SF», «Asimov’s Science Fiction», «Strange Plazma» и «New Worlds»). Его первый сборник рассказов «Toast and Other Burned Out Futures» вышел в 2002 году. В последнее время Стросс начал писать и романы: «Scratch Monkey» (его можно найти на сайте www.antipod.org/charlie/), «Singularity Sky» (2003); в 2004 году вышли сразу три его романа: «The Iron Sunrise», «A Family Trade» и «The Atrocity Archive»; в 2005 году еще один роман «The Clan Corporate». Естественно, писатель работает и над новыми романами. До того, как Стросс сконцентрировал все свои усилия на создании художественных произведений, он писал и статьи для журнала «Computer Shopper». Чарльз Стросс живет в Эдинбурге. Представленный ниже яркий, смешной рассказ демонстрирует необычный взгляд на будущее, которое нам почему-то рисуется в розовых тонах, на самом же деле все не так просто и не так безмятежно…