Самый лучший коммунист (СИ) - Смолин Павел

Цифры условные — в юанях там только часть расчетов, но не грязный доллар же упоминать? Сделаем товарищам приятно. Пережив еще один взрыв аплодисментов, я продолжил:

— Товарооборот велик, и в будущем увеличится многократно. Будем честны — далеко не все граждане социалистических государств успели ощутить на себе плюсы от наращивания сотрудничества братских народов, но это — только первый шаг на пути в тысячу ли, и даже его мощь поражает воображение и дает право труженикам социалистических стран смотреть в будущее с оптимизмом. Великий Мао Дзэдун пожертвовал своей жизнью, чтобы указать нам на тянущее соки из этого мира зло. Мы, верные ученики и соратники Великого Кормчего, сделаем всё, чтобы его жертва не была напрасной. Мы построим новый, лучший мир, в котором найдется место каждому, и любой враг, который попытается этому помешать, ощутит на себе могучие гроздья пролетарского гнева!

Вот теперь реакция как надо — комсомол взревел, засвистел, грозно затряс агитматериалами. Жаль, что вот так — разговорами с толпой, пусть трижды правильными, от происков врага не защититься. Товарищ Бяо — всего лишь человек, от табакерок защищен такими же людьми, и я совсем не уверен, что однажды не появится китаец, которому американцы пообещают реально много. А дальше — по старой методичке, где «Союз — предатель идей мировой революции и вообще рассадник капитализма». Опасения есть, а значит нужно делать так, чтобы американцы огораживались от Китая еще сильнее — ракета уже выветривается из памяти, выборы вот-вот перейдут в эндшпиль, а после них, как и говорят в предвыборных обещаниях почти все кандидаты, американцы начнут пытаться возвращать свое влияние на Тихом океане, в том числе — через возобновление дипломатических отношений и посулы китайцам кредитов, за которые придется заплатить созданием проблем Союзу.

Опасно — дела идут просто нереально хорошо, но, начни из «Пояса-пути» выпадать даже мелкие звенья, живительное влияние торговли на всех нас снизится. А если выпадет целый Китай… Лучше сделать так, чтобы не выпал.

Помимо личной преданности товарища Бяо, национальной травмы в виде гибели товарища Мао — если бы культ личности Кормчего не работал, миллионы хунвейбинов бы не бегали по стране, «борясь с его врагами» — и огромной любви лично ко мне и деду, на нас работает и пресловутая экономика. За прошедшее с возобновления отношений с Китаем время миллионы китайских товарищей успели съездить в Союз, где, по сравнению с Китаем, внезапно хорошо, сытно и даже богато. Вернувшись домой, львиная доля гастарбайтеров не захотела переехать в Союз на ПМЖ — среднестатистический китаец свою страну очень любит, и его надо долго и упорно прикладывать, чтобы он решил попытать счастья в другой — а захотели сделать в Китае так же, как у нас. Условный землекоп в этой ситуации выступает массовкой и источником «запроса снизу», а вот китайские инженеры, ученые, агрономы, архитекторы и прочие образованные граждане обогатились знаниями, умениями и навыками, и теперь применяют это для улучшения Поднебесной.

От торгового оборота тоже не отмахнешься — сырьевой, промышленный и немножко сельскохозяйственный производитель (в лице государства, но суть от этого не меняется) уже успели переориентироваться куда и как надо, и верно это не только для Союза с Китаем, но и всех остальных. Совместные предприятия в экономических зонах, продовольственные и потребительские товары в магазинах, даже мои сахарные леденцы — все это выступает кусочками паззла, которые потихоньку складываются в реально независимую от капиталистической половины планеты экономическую структуру. Да какой там «половины»! Больше шестидесяти процентов населения планеты живет в социалистических или симпатизирующих им странах.

Погрузившись в машину, мы отправились в наше посольство — переодеться, пообедать и работать дальше, день только начался.

Поедая свининку в кисло-сладком соусе, я спросил присоединившегося к нам за обедом генерала тыловых служб и доктора радиотехнических наук по совместимости, приехавшего с миссией от Министерства электронной промышленности СССР, Владимира Николаевича Галицкого.

— Договорились, Владимир Николаевич?

Вытерев рот салфеткой, генерал кивнул:

— Стратегически — да. Тактически придется обсудить еще ряд моментов, но это уже не в моих полномочиях.

— Шикарно! — оценил я и поделился с Екатериной Алексеевной. — У нас, на территории бывшей Украины, очень много лития под землей хранится. Но — глубоко, и добывать его архисложно. Китай в этом плане гораздо приятнее — здесь литий и другие редкозёмы добывать легко: на малых глубинах залегают, в сказочных количествах.

— Это очень хорошо, Сережа, — порадовалась Фурцева, не став задавать выходящих за рамки ее допуска вопросов.

Литий-ионные батарейки несовершенного вида в лабораторных условиях вояки собирать научились, чем очень довольны — батарейка маленькая, но энергоемкая, такое всегда и всем надо. Теперь встал вопрос о промышленном изготовлении, и вот тут мы в литий и уперлись. Придется строить добывающе-перерабатывающий комплекс, но это хорошо: китайцам — прибыль, нам — сырье и тоже прибыль.

Стоп, а где мне рынки сбыта брать, когда капитализма на земле не останется⁈

* * *

Вечером, в вип-комнате ресторана, состоялось маленькое торжество: в Китай приехали Ким с женой и сыном-грудничком.

— Ты опередил меня, мой дорогой друг! — изобразил я расстройство. — Мой ребенок придет в этой мир не раньше апреля, но я счастлив тому, что в славной семье Кимов появился такой здоровый и крепкий малыш!

— Мы назвали его Сан, — ответил довольный моей реакцией Юра.

Переводится как «высокий или возносящийся».

— Очень достойное имя, — оценил я.

— Достойное! — подтвердил сын Линь Бяо.

Тоже с нами тусуется. Дальше пришлось проявить шовинизм, выгнав дам и детей в отдельное помещение. Остались я, Линь Лиго, Юра, тройка наших особо доверенных охранников — у меня дядя Семен — и официанты. Этот вечер — основная цель визита, все остальное — приятные бонусы, не более. Дед меня инструктировал лично, «мессенджи» предстоит озвучивать те еще, пахнущие большой кровью, но исторический процесс, сука такая, без смазки человеческими жизнями движется очень неохотно.

Встреча «дорогих друзей» без алкоголя — не встреча, и пофигу, что мы с Юрой еще маленькие. Наливаться будем, понятное дело, китайской водкой байцзю.

— Сорт Маотай, — пока официанты разливали гадость по керамическим чашечкам и ставили на стол закуски, поведал нам Линь Лиго. — Известен со времен Цинской империи. Он зародился на севере Китая в начале XVIII века, и с тех пор не потерял своей прелести.

— Как и ожидалось от признанного «национальным» и «дипломатическим» напитка! — потер ручки малолетний алкаш Ким.

Ладно, я слишком строг — в его положении особо не разгуляешься, все время старшие корейцы присматривают. А вообще надо будет такую водку к нам завезти, малой партией и ценой в рублей пятнадцать за бутылку, на правах экзотики. Корейская соджу, например, у нас уже продается по десять, но там и градус меньше — мы традиционный вариант завозим, двадцатиградусный.

Первый тост, на правах хозяина, произнес Лиль Лиго:

— Выпьем за нашу общую победу над капиталистами!

Выпили. Крепкая какая, зараза! Срочно закусываем, не забыв незаметно вкинуть КГБшную таблеточку, которая позволит сохранить человеческий облик после возлияний. Пельмени-баоцзы очень хорошо зашли в качестве закуски, но еще лучше подошли соленые огурчики — эта закуска актуальна для всей планеты.

Дальше, на правах представителя самой мощной страны соцблока, тост огласил я:

— Выпьем за наших великих предков, чьи достижения нам предстоит унаследовать и преумножить!

Выпили, закусили — ким-чи тоже очень хорошо идет. Третий тост достался Киму:

— Выпьем за дружбу наших великих народов!

А вот тут к месту пришлась жаренная рыбка. Не я один такой умный — азиаты тоже закусывали как следует, по культуре распития байцзю положено. Следующие тосты — за товарищей Мао, Сталина и старшего Кима. Теперь, когда животы раздулись от обильной закуски, а в голове поселилась приятная пелена, можно перейти к делам актуальным, и первым это очень удачно сделал Линь Лиго: