Путь Старых Богов 2 - Александр Владимирович Пивко

руками и скальпелем, как у земных хирургов. Чтобы понять открывающиеся перспективы, достаточно только вспомнить, как с такими тонкими операциями обстоят дела у обыкновенных целителей — как правило, одаренных невысокого уровня, которые попросту не в состоянии воспользоваться таким сложным комплексом заклинаний одновременно. А если и в состоянии, то такая операция у них растянется на несколько месяцев, как минимум. Уже одна такая идея наверное, оправдывала мою сделку с древним магистром. А сколько еще знаний может передать этот Советчик?

Я отдернул себя от мечтаний, и загнал душу обратно в кольцо, и приступил к работе. Сначала я отключил все нервные окончания в месте, где были враждебные частицы. Потом переделал заклинание «мешок» и попытался потянуть на себя одну частицу, которая была прямо под кожей. И у меня ничего не получилось! Расстроенный, я принялся размышлять, почему так получилось. Порылся в своей памяти, находя все, что знал про это заклинание. И вспомнил, что в одной книге приводилось утверждение, что нечеловеческие расы (в частности, эльфы и гномы) имеют природную сопротивляемость магии. Сильные боевые заклинания будут вредить им так же, как и людям. А вот слабые небоевые заклинания могут ослабляться, не срабатывать, или вообще срабатывать не так, как на людях. И только тогда я сообразил, что то заклинание, которое уже было наложено на гнома, немного отличалось от канонического. Почти час у меня ушел на то, что бы скопировать его, и переделать в требуемую мне форму. Нацелившись опять на то же самое место, я удовлетворением смотрел, как в этом месте кусочек кожи вспух маленьким вулканчиком.

«Игла жизни» рассекла живые ткани вокруг приподнятой частицы типира. И на каменный пол пещеры упал первый окровавленный кусочек подземной твари. Крохотный, как маковое зернышко. Но смертоносный.

Я поспешил срастить поврежденный энергетический канал, к которому «присосалась» эта частичка. С помощью специального заклинания это мне удалось. И последний этап — зарастить повреждение, нанесенное «иглой жизни». Все удалось. Отлично. Осталось повторить это еще энное количество раз и…

Сорок семь. Сорок семь гребаных частиц оставила проклятая тварь! Когда я закончил, одежда на мне была полностью мокрая, а сам я себя чувствовал хуже, чем выжатый лимон. Я попрощался со всей наличной маной, единственное, что мне хотелось — это отрубится прямо тут, не сходя с места. Но я себя пересилил — разделся догола, и вышел под дождь, из пещеры. Поток ледяной воды смыл с меня все. Трусясь, как осиновый лист, я вернулся в пещеру, вытерся, одел сухую одежду, и укутавшись в захваченное колючее, но теплое одеяло, лег спать — ни сил, ни маны у меня уже не было, что бы снять сонное заклинание с гнома.

Глава 7

Выжженные земли… Искалеченная земля, обожженные и поплавленные камни, все вокруг мертво и безжизненно. Редкие-редкие зеленые травинки на общем сером фоне. Каким-то непонятным чувством я знаю, что я вижу Земли Никкасу. Я куда-то иду… Поворачиваю голову налево — рядом со мной идут еще трое, в ауре которых я вижу кольцо дара. Монахи. Монахи Никкасу. Разве их не уничтожили всех? Я всматриваюсь в них, и отчего-то мне кажется, что все они уже мертвы, и только притворяются живыми.

Один из монахов что-то произносит. Я не слышу слов, но я знаю, что он сказал: идти осталось уже недолго.

Как-то рывком приближается что-то, что еще мгновение назад было точкой на горизонте. Это что-то очень напоминает знаменитый Стоунхендж. Такие же огромные каменные блоки, образующие неизвестного назначения циклопическое строение. Заклинание, разрушившее все вокруг, не смогло нанести существенного вреда этому строению — слишком оно было огромно.

…А потом что-то изменилось. Огромные красные глаза заглядывали мне в самую душу. Я пытался убежать, но не мог сдвинутся ни на миллиметр. От них ко мне устремлялся красный огонь. Они калечили, выжигали меня, мою душу. Я кричал. Я плакал. Страх и боль были просто невыносимыми…

…хо, тихо, спокойно, просыпайся давай, парень — откуда-то издалека дошли до меня чьи-то слова.

Я открыл глаза, но перед моим взглядом все еще стояли ужасные красные глаза. Моргнул несколько раз. Слезы катились из моих глаз. И я начал наконец-то видеть. Встревоженное лицо гнома, склонившееся надо мной.

— Что случилось? — пробормотал я, и сам не узнал свой голос. Прочистив горло, я попытался сказать почти же самое: — все в порядке? — Теперь мой голос звучал почти, как обычно.

— Ты кричал, когда спал. Кошмар снился, что ли?

— Снился? — заторможено ответил я — Точно! Снился! Это был просто кошмар. Это был…

Еще мгновение назад я отчетливо помнил весь сон, а теперь он исчезал из моей памяти, как вода в пустыне. Что же мне снилось? Глаза. Ужасные красные глаза — это я точно помнил. Они сделали мне что-то…И больше ничего. Не помогла даже моя абсолютная память.

— Не могу толком ничего вспомнить — пожаловался я Дигиру.

— Такое бывает. А оно тебе надо, что бы вспоминать? Какая-то гадость приснилась, ну и хнорр с ней. Какого… еще ее вспоминать?

— Мда, ты прав. Как нога, как самочувствие?

— Да вообще отлично. Давно я себя так хорошо не чувствовал. Похоже, ты меня вылечил. Я правильно понял?

— Еще не знаю точно… Погоди, сейчас я проверю тебя. Я просканировал его организм, но больше ни одной враждебной частицы не нашел.

— Могу тебя поздравить. Все частицы я смог убрать, и заживить все то, что они натворили. Так что ты здоров, как… как гном — я улыбнулся

— Спасибо — очень серьезно поблагодарил меня Дигир — я этого никогда не забуду. Я ведь шел к людям, по сути, уже приготовившись умирать. С такими ранениями гномов не спасают. Так что я тебе должен. От денег ты отказался, но что-то тебе нужно же? Скажи мне, и я постараюсь помочь тебе с этим.

— Да я уже тебе говорил. Хочу научится рунной магии. Она мне нужна… для моих исследований. (Не рассказывать же ему, про то, что я с помощью рунной магии хочу модифицировать себе ауру?)

— Рунной магии? Хм. Сам я в этом не сильно соображаю, а точнее, вообще не соображаю. Не мое это. Но у меня есть родич. Вот он — знает многое. Старый пень уже коптит пещеры лет семьсот. Пусть живет еще столько же, конечно. Но… желательно подальше от меня — доставучий он, гад. Все выпытывает, у всех. Любопытный. Да еще и слабый одаренный. Он точно может тебе многое рассказать. Если захочет, конечно. Но в этом я постараюсь тебе помочь.

— Так ты, я так понимаю, теперь вернешься обратно?

— Ну да, а что мне у людей делать? Так что теперь нам по пути. Как вернемся, я такой пир закачу, весь клан будет гудеть. Молотом клянусь! И ты — обязательный гость, и даже не вздумай отказываться!

— Да я и не собираюсь — весело ответил я — когда приглашают от души — не дело отказываться.

— Вот-вот. Тем более, что я уже и не надеялся выжить, если честно. Все уже со мной попрощались. Я сам запретил меня провожать — решил пойти один. Если что — моим бы весточка дошла… Так что и не сказать, как я тебе благодарен. Но главное — знай — если что — я всегда помогу, чем смогу.

Я хлопнул гнома по плечу рукой — насколько я знал, этот жест у них означает тоже, что и у нас — дружеское расположение.

— Проехали. Давай лучше завтракать. Тем более, что, похоже, погода налаживается.

— Верно. Я уже смотрел — пройти можно.

Позавтракав, я «оживил» Мурку, и мы двинулись дальше. Но теперь я шел пешком — ехать на химере со скоростью идущего пешком гнома мне не понравилось. Приятней уж своими ногами идти. Да и общаться так было удобней. Кошмары меня больше не мучили, и я решил плюнуть и забыть про свой сон. Тем более, что толком его вспомнить так и не удалось. На местах ночевки, я, поставив «сигналку», сначала вкидывал весь резерв маны в наращивание количества энергоканалов в теле. Потом, убедившись, что гном заснул, еще с часок общался с Советником. Я общался с ним по тому же принципу, что и читал книги — сначала нужно вытянуть все знания, а уже потом пытаться их освоить. Все знания, которые находились вне моей черепной коробки, на свитках, в книгах или вот как сейчас, в специально обработанной душе,