Почтальон - Максим Исаевич Исаев

почему ты с ними? – удивился Султан?

– В плен попал. Раненный. Вылечили и в школу диверсантов. Сюда меня взяли переводчиком, – в голосе солдата была безысходность, грусть и тоска, обида и отчаяние.

– А куда они идут? – не унимался Султан.

– Не знаю. Только капитан знает. Думаю, что мост или завод взорвать идут.

– Ты тоже будешь взрывать?

– Нет. Я буду их убивать. Жду удобного момента.

Султан поверил солдату и решил рассказать ему, что он сын офицера НКВД, что вот эти покойники были бандитами, которые хотели убить его отца, что его эти бандиты похитили, и что если солдат поможет ему, то он попросит отца не наказать его. А ещё он рассказал, что ждёт прихода сюда лейтенанта с группой солдат, чтобы взять в плен фашистов и что им нужно быть наготове, чтобы помочь прибывшей подмоге.

Тем временем группа Галкина была уже совсем близка к ним. Они услышали и перестрелку, и взрывы гранат, на что Галкин несколько удивился:

– Это они. Это совсем рядом. А стреляют в кого?

– И граната взорвалась, – прокомментировал солдат, стоящий рядом с Галкиным.

– Не понятно. Пошли быстрее. Шире шаг! Напоминаю: по прибытию на место делимся на две группы и тихонько, без шума окружаем фашистов.

Султан с осетином уже заканчивали закапывать могилу, когда группа Галкина подошла к пещере. Заметив Султана, Галкин жестом даёт команду группе лечь на землю, а сам пытается привлечь к себе его внимание, бросает мелкий камень, но Султан его не замечает. В этот момент, закончив свою трапезу и подготовку к маршу, из пещеры выходит капитан и командует бросить всё и собраться в дорогу. Султан и осетин послушно уходят в пещеру. Галкин растерялся, подумал, но ничего лучшего не нашел, как открыть огонь. С первых же выстрелов Галкина падает один из фашистов, а капитан и второй солдат успевают скрыться в пещере. За ним вслед Галкин кричит:

– Фашист, сдавайся! Вы окружены! Выходите по одному, оружие на землю!

– Was er sagt? Что он кричит? – спрашивает капитан осетина.

– Forderungen nach Kapitulation. Требует сдаться, – отвечает спокойно осетин.

Капитан на минуточку задумывается, затем поворачивается к Султану и спрашивает:

– Wo ist die zweite Ausfahrt? Zeig es. Где второй выход? Показывай.

– Dort. Noch zweihundert Meter. Там. Метров двести идти.

– Geradeaus gehen. Иди вперед, – командует капитан и, схватив за одежду, сам ведёт Султана впереди.

Остальные диверсанты для надёжности бросили несколько гранат в сторону группы Галкина и последовали за своим командиром. Но Галкина уже не было там, где взорвались гранаты. Он заранее отвел группы в разные стороны от пещеры, зная, что полетит оттуда.

Галкин и его группа лежат в ожидании выхода фашистов из пещеры.

– Чего мы ждём, товарищ лейтенант? Давайте забросаем их гранатами. Там и похороним их на хрен!

– Нельзя. Там ребенок. Султан. Подождём. Может поймут, что они в капкане. Они сдадутся. У них нет другого выхода.

– Есть там выход с другой стороны, – подсказывает кто-то из местных на хорошем русском языке.

Лейтенант посмотрел на него и спросил с удивлением:

– Как это, есть второй?

– Есть. Незаметный, за кустами.

Лейтенант спохватился, поднялся, приказал аборигену показать второй выход и скомандовал:

– Внимание! Вторая я группа за мной! Остальным держать выход на прицеле. Если не сдаются, открывать огонь! Бегом за мной!

Галкин и вторая группа солдат побежали за аборигеном ко второму выходу.

А со второго выхода уже осторожно высовывались фашисты и оглядывались по сторонам. Капитан тоже высунулся, посмотрел, затем вытащил Султана и повелел идти вперёд. За ними пошли и остальные диверсанты. Не успели они выйти из-за кустов, как из противоположной стороны прогремела автоматная очередь. Солдаты упали и начали отстреливаться. Султан отбежал несколько в сторону и упал на землю возле кустов подальше от фашистов.

Галкин, услышав перестрелку, остановился, посмотрел на аборигена и спросил:

– Это кто стреляет?

Абориген пожал плечами, мол, откуда он знает! Галкин махнул рукой и побежал снова впереди группы. Когда они подоспели, группа фашистов бежала прямо навстречу к ним. Два солдата несли на руках раненного капитана. Галкин на ходу открыл огонь и лёг на траву. За ним последовали и другие. Перестрелка продолжалась несколько минут, и вдруг там, где лежали фашисты, прогремел мощный взрыв, – сработал детонатор взрывчатки на спине фашиста. Всё потом затихло. Подождав пару минут, Галкин крикнул ещё раз:

– Сопротивление бесполезно! Вы окружены! Сдавайтесь!

Из пещеры выглянул немецкий солдат-осетин и крикнул:

– Не стреляйте! Мы сдаёмся!

Немецкий солдат-осетин выводит из пещеры троих обезоруженных фашистов с поднятыми руками и ещё раз повторил:

– Не стреляйте! Они без оружия! Мы сдаёмся!

– А ты кто такой? – крикнул в ответ Галкин.

– Я советский солдат. Был ранен под Минском, попал в плен. Я помог вашему мальчику. В пещере никого нет, я убил там троих. А эти сдаются. И я сдаюсь.

– А где мальчик? – крикнул Галкин.

– Не знаю. Он выходил уже.

– Я здесь, товарищ лейтенант! – издал голос Султан из-за кустов. – Я ранен!

– Сильно ранен?

– Нет, не сильно! В ногу ранен!

– Лежи! Не высовывайся! – скомандовал Галкин.

Прогремел одиночный выстрел. Лежавший на земле тяжело раненый капитан выхватил кольт и выстрелил в солдата осетина, оформив свой выстрел словами: «Oh, du russisches Schwein! Ах ты, русская свинья!» и сам отключился, видимо навсегда.

Галкин подскочил, короткой очередью добил капитана, пропустил ещё одну очередь над головами лежачих, оставшихся в живых после взрыва солдат, и крикнул бешено:

– Всем сложит оружие! Руки вверх!

Фашисты медленно поднимаются без оружия, руки поднимают вверх.

– Петров, собрать оружие! – дал команду солдату, а сам держал фашистов на мушке.

Солдаты собрали оружие, отвели в сторону пленных, Галкин приказал им сидеть на земле, и крикнул потом Султана:

– Султан, отзовись! Ты где?

– Я здесь, товарищ лейтенант!

Галкин побежал в сторону крика и застал Султана лежачим с раненной ногой весь в крови и тихо стонущим:

– Ты что это, парень, умереть вздумал? А ну-ка покажи, что с тобой.

– Нога. Ранена нога. Больно.

Галкин разрывает штанину брюк, и смотрит рану.

– Будешь жить, друг мой. Царапина, а не рана. Щас перевяжу.

Галкин на руках выносит Султана на поляну, кладет на землю и перевязывает ногу и отходит в сторону пленных, бросив на ходу:

– До свадьбы точно заживёт!

– Тут мой друг должен быть, среди солдат. Он не фашист. Он осетин. Он помог мне, кричит Султан, но Галкин уже его не слышит.

– Я здесь, Султан, – издал слабый голос осетин, услышав слова Султана.

Султан сразу приполз к солдату осетину.

– Ты ранен?

– Я умираю, Султан.

– Нет, ты не умрешь. Мы тебя