Моя простая курортная жизнь 4 - Мэри Блум

ты сама себя так обделяешь? Я и на твоей попке имя могу написать — только скажи. Хотя, по-серьезному, с таким папой и не удивительно, что ты так к себе сурова. Но я-то не твой папа, чтобы тебя обделять.

— А может, еще по коктейлю? — предложил я.

Она задумчиво перевела глаза с пустого бокала на меня и кивнула. Не сговариваясь, мы попросили официанта заменить безалкогольный мохито на алкогольный.

— Только давай, — Дана опасливо взглянула на принесенный бокал, — не как в прошлый раз.

— Да, как в прошлый раз не стоит, — согласился я. — Ну что, за вечер?

Мы звонко чокнулись, даже сами не предполагая, куда нас занесет.

— Это было так круто!.. — выдохнула Дана, шагая рядом по мощеной парковой дорожке в обнимку с огромным розовым зайцем, который ей очень шел.

Во-первых, подходил к нежно-розовой курточке, во-вторых, светлые волосы в свете загоревшихся фонарей немного порозовели, а в-третьих — и щечки довольно разрумянились. В общем, она и сама казалась розовой и пушистой — такую милашку так и тянуло потискать.

— Откуда ты так умеешь? — спросила она, прижимая трофейную игрушку к груди. — Ты меня так удивил…

Да так, ничего особенного.

— Какую игрушку хочешь? — спросил я, когда после бара мы вдруг отправились в городской парк и подошли к тиру.

Мужчина по ту сторону прилавка ухмыльнулся.

— Очень самоуверенно, юноша.

— Даже не знаю, — задумалась Дана, рассматривая развешенные по стеночкам призы. — Вот того зайца, — и показала на пухленького розового зайца. — Но он, наверное, большой…

— Заяц — это пять попаданий в цель. Сразу, подряд, — снисходительно пояснил инструктор. — Так что будьте реалистами, молодые люди. Чтобы не разочаровать девушку, — все тем же тоном посоветовал он мне, — лучше присмотритесь к чему попроще. Например, вот к той желтенькой резиновой уточке. Тут даже малышня справляется. Может, и вам повезет…

— Может, пойдем? — прошептала мне Дана на ухо, а в голосе так и читалось «мудак какой-то!»

Нет, тебе же понравился розовый заяц, значит, будет у тебя заяц.

Я неторопливо прицелился, плавно спустил курок, выстрелил — и немного не попал по мишени.

— У вас мушка сбита, — я поднял глаза.

— Постоянно это слышу, — ухмыльнулся мужик. — С мушкой все в порядке. Но даже если что-то и не так, то для хорошего стрелка это не проблема.

— Ну да, не проблема, — согласился я, выкладывая деньги на стойку. — Еще десять патронов.

Вообще, стрелять я умел. Тут — внезапно — надо сказать спасибо Катерине и ее отцу, заядлому охотнику, который всякий раз, когда у него было хорошее настроение (что случалось довольно часто), брал нас и вез в тир. Ну разумеется, не двоих, а троих — сосед нашей несносной К не мог оставить ее ни на минуту в покое, особенно если рядом был я. Катерина, само собой, стреляла лучше всех. Однако и у меня получалось неплохо, а вот Мишель на моей памяти так и не попал ни в одну мишень. Даже не знаю, специально он так фейлил или это выходило органически. В любом случае я стрелял хорошо — и это, пожалуй, было единственное, в чем он сам признавал меня лучше себя.

— Чего ты его учишь, а не меня? — возмущался он, когда наша общая подруга помогала мне правильно прицеливаться. — У него и так получается, а я вон вообще ни в одну не попал!

— Вот и не учу, потому что бесполезно, — отзывалась она. — А я не люблю тратить время на бесполезное…

Дальше мне понадобилось пять патронов на пристрелку, а после можно было стрелять уточек, которые храбро пали одна за другой. Дана аж прыгала от восторга и хлопала в ладоши на каждое попадание, отчего моя меткость только росла. Ну а к последним выстрелам рядом и вовсе собралась толпа, которая с любопытством глазела, попаду или не попаду — а затем даже зааплодировала. Не радовался только мужик за прилавком, который отдал нам этого большого розового зайца с видом «валите на хер, вы мне весь бизнес портите». Я победно протянул игрушку подруге, и она крепко ее обняла — и только после этого я подумал, что сначала надо было протянуть ей себя.

— Может, по бургеру? — предложил я, любуясь ее аппетитным румянцем и чувствуя, что мне не хватило недавних тапас.

— Читаешь мои мысли, — улыбнулась милашка.

— Ну тогда еще картошку фри и какао. С маршмэллоу!

— Все, прекращай таким быть, — фыркнула она.

— Каким?

— Идеальным!

— Не могу, — развел я руками. — Хотел бы, но не могу…

Перекусив, мы еще немного прогулялись по парку, изучая местные аттракционы — однако большинство сейчас было закрыто. Работали тир, который мы только что опустошили, детский паровозик, комната страха, парочка каруселей, колесо обозрения и крытый автодром. Посмотрев, как тачки с шумом бьются друг о друга, мы добрались до огромной вертящейся под музыку платформы, визги и вопли с которой казались самыми громкими. Чувствуя, что бургеры улеглись как надо, мы тоже решили пощекотать себе нервы. Выстояв небольшую очередь, забрались вдвоем в ракушку, пристегнулись и завертелись по кругу, улетая вместе с платформой то вниз, то вверх…

Хочу сказать: аттракционы придумали гении — ибо ничто не притягивает людей так, как центробежная сила. И ничто не раскрепощает скромную девчонку так, как вероятность вылететь из сидушки. Поэтому надо схватиться за самое сильное и крепкое, что есть рядом — то есть за меня.

Туда-сюда, вперед-назад, вверх-вниз — не от каждого секса поскачешь так же. Задницы то и дело съезжали по скамейке друг к другу и смачно шлепались. Растрепавшаяся, визжащая, раскрасневшаяся, Дана цеплялась то за мою руку, то за грудь, то за бедро, разок даже попала по паху. Разумеется, и я тоже нуждался в опоре, так что с удовольствием полапал и ее ножки, и талию, и упругие шарики под распахнувшейся курточкой, время от времени врезавшиеся в меня. Пару раз даже подложил ладонь под летающую по сидушке попку — для более мягкого приземления. В общем, три минуты чистого кайфа, с которым я хорошенько потрогал мою недотрогу.

Спустилась она с аттракциона довольная, разгоряченная и шатающаяся, как пьяная — только для опоры теперь выбрала не меня, а покорно ждавшего внизу розового зайца. Чувствуя, что