Одиночка - Алина Савельева

class="p1">Не перезвонил. Ещё один Новый год одна. Время перевалило за час ночи, я, допив половину бутылки шампанского и поковыряв салат, поплелась в душ. Смывать макияж, который никто не увидел, как и красивое платье, и прическу. Опять ломаешь систему, Мажор. Я была уверена, что он приедет. Вчерашний вечер был самым лучшим, самым волшебным в моей жизни. И мне показалось, что стоит дать шанс ему и себе. Но мой «Игрок» играл по своим правилам, которые я никак не могла понять.

Глава 30. Держи меня крепче

Звонок в дверь застал меня по пути из ванной. Глупое сердце радостно забилось, пришел? Не успела я открыть дверь, Сава ворвался ураганом и, захлопнув её за собой, быстро скинув куртку и обувь, наступал на меня, пока я ошарашенно не прижалась спиной к стене. Он был зол!

Молча приблизившись ко мне, упёрся обеими руками в стену, навис надо мной, поймав меня в ловушку.

— Я не отдам тебя ему! — прошипел прямо мне в лицо Савелий. — Ты с ним улетаешь? Куда? Не пущу! Ты моя! Не отдам! — рычал он, сверкая сталью глаз.

Запустил руку в мои мокрые пряди и впечатал мои губы в свои. Захватив их, проник языком мне в рот, запуская разряды тока по нёбу. Жар его тела через одежду моментально передался мне. Ноги ослабли, и я вцепилась в его плечи, пытаясь не рухнуть на пол. Подхватив мою ногу, второй рукой закинул себе на бедро и, толкаясь своими, задевал чувствительную точку твердым и горячим членом, готовым вырваться из тесного плена брюк. Взорвавшись фейерверками, разряды желания устремились к низу живота, где уже скрутившись узлом запульсировали, требуя утолить этот голод.

Его утробный рык и мой полувсхлип — полустон срывает последние тормоза. Не остаётся ничего, кроме желания, не поддающегося никакому контролю.

Ещё один толчок, и я проникаю руками под его рубашку, выдернув ее из брюк, наконец прикасаюсь к каменным и горячим мышцам живота, осторожно впиваясь в них ногтями. Рельефные мышцы напряглись под моими пальцами, перекатывались, подчиняясь тяжёлому дыханию.

Савелий, отстранившись и пожирая меня пылающим, затянутым поволокой страсти взглядом, стянул рубашку через голову, расстегнув только пару верхних пуговиц. И, так же быстро избавившись от брюк и боксеров, сорвал мой халатик, отшвырнув ненужную тряпку.

Подхватив меня на руки, заставив обнять его ногами за талию, снова прижал меня к стене. Наши стоны смешались, когда он, прочертив короткую дорожку от губ по шее, захватил вершинку груди, покусывая сосок и тут же нежно проводя по нему языком. Сжав на секунду ягодицы, пробрался к моим складочкам.

— Да ты уже совсем мокренькая, — прошептал Сава охрипшим голосом, — и горячая… для меня…

Поглаживая и размазывая сок по складочкам, чуть погрузив палец, нажал на клитор. Я не сдержала стон и, выгнувшись навстречу его жадным, обжигающим поцелуями, царапала спину, в нетерпении подгоняя его скорее подарить уже разрядку изнывающему и пульсирующему желанию.

— Сейчас, Лисёнок, — прохрипел Сава, захватывая зубами мочку уха.

Он провел головкой по складочкам, зарычал, застыв на миг, заглядывая мне в глаза, ворвался одним резким толчком. Громкий стон Савелия потерялся в моем крике. Адская разрывающая боль пронзила с головы до пят, и слезы градом посыпали из глаз.

— Какого… почему не сказала? — Сава застыл, растерянно смотря на меня.

— Вытащи это из меня, — попросила я сквозь слёзы и всхлипы.

Осторожно покинув моё тело, Савелий, продолжая удерживать меня на руках, поцелуями собирал мои слезы и тихо говорил со мной.

— Маленькая моя… Тише… Не плачь… Сейчас пройдет… Прости… Прости… Ну что мне сделать?

— Отнеси меня в ванную. Пожалуйста.

Долго не могла решиться выйти из ванной. Как себя теперь вести и что говорить? А может, он уже ушел?

Чуть приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Сава сидел на полу прямо перед дверью ванной и ждал меня. Так и не потрудившись одеться, сидел на ворохе нашей одежды.

Увидев открывающуюся дверь, вскочил и, бережно взяв меня на руки, потащил на кровать. Аккуратно уложив меня, растянулся рядом и, переплетя наши пальцы, тихо попросил:

— Не выгоняй меня. Хочу побыть с тобой. Тебе получше? Сильно болит?

— Нет… уже почти не болит… я… очень хотела попробовать… думала, будет не так… больно…

Савелий лежал, закопавшись рукой мне в волосы, нежно гладил и целовал мои губы, шею и плечи.

— Доверься мне, — вдруг сказал он, — не бойся.

И навис надо мной, покрывая моё тело поцелуями, снова поймав в плен, засасывал вновь затвердевшие соски, пробуждая желание близости с новой силой. Бешеный ритм сердца, казалось, заглушает все звуки вокруг.

Осыпав поцелуями живот, нырнул языком в пупок, одновременно раздвигая мне бедра и устраиваясь между ними. Я попыталась сдвинуть ноги обратно, но он, закинув их себе на плечи, прохрипел:

— Не надо… Расслабься.

И осторожно прикоснулся губами к моим складочкам, проникая языком глубже, облизывая и посасывая клитор.

— М-м-м-м… какая же ты сладкая, — пробормотал он и уже с большим напором вновь обрушился, целуя, засасывая и поглаживая языком клитор, все глубже проталкивая язык.

Не в силах сдержать стоны, я судорожно сжимала простынь руками, выгибаясь навстречу его движениям.

Савелий осторожно проникает пальцем, нажимая на заветную точку, продолжая сводящие с ума движения языка и губ. Я чувствовала, как он дрожит всем телом.

— Давай, милая, кончи для меня, — на миг оторвавшись, хрипло прорычал он и, ускорив движение пальцами, всосал мой клитор с громким стоном.

Мир взорвался на миллиард осколков, я чувствовала, как сокращаются мышцы вокруг его пальцев, на которые я уже сама насаживалась, не желая, чтобы это прекращалось, и, кажется, кричала его имя вперемешку с протяжным стоном. Всё вокруг, искрясь яркими вспышками, погасло, оставляя только нас вдвоем, его губы, нежно опустившиеся на мои, глаза, чёртовы глаза, навсегда влюбившие меня с первого взгляда, смотрели с нежностью сквозь туман страсти. Он смотрел голодным взглядом на меня, продолжал оглаживать мою грудь, сжимая в ладони, а его член упирался мне в бедро.

Я, опустив руку, осторожно провела по нему вверх-вниз. Нежная, бархатистая кожа и горячий, твердый как камень ствол, дернувшись, замер у меня в руке.

— Хочу попробовать ещё раз… Хочу его… Там… — чувствуя, что заливаюсь краской стыда, сама не веря, что сказала это вслух, посмотрела на Саву из-под ресниц.

Кадык у Савелия нервно дернулся, и он впился в мои губы властным поцелуем.

— Уверена? — спросил он, оторвавшись на мгновение.

— Да, — как можно твёрже ответила я, боясь, что он остановится.

Глава 31. Эта