Среди волков - Дженнифер Барнс

— Я не простил бы тебя, если бы ты так к этому не относилась, — улыбнулся Каллум, и, двигаясь со скоростью, которая была бы невероятной для человека, но была весьма обычной для обра, он полностью разоружил меня и пощекотал за ушком. — Ты сильная и умная девочка, Брин, но этого мало. Ты ленишься на тренировках.

Когда он говорил «ленишься», он обычно имел в виду, что «с восхода солнца и в течение всего дня ты не выпрыгиваешь из штанов, отрабатывая каты[19] и движения самозащиты, и не носишься по стадиону кругами, как будто готовишься к соревнованиям по триатлону».

— Если хочешь увидеть этого мальчишку, занимайся лучше, — добавил Каллум.

Вот оно, первое условие. Мне очень хотелось знать, было ли нападение Каллума на меня просто проверкой, да и было ли что-нибудь, что могло бы убедить его в моей готовности к встрече с Чейзом. Или он просто использовал мою добрую волю подчиниться его желаниям в качестве оправдания для еще какой-нибудь хитрой задумки в своем очередном гениальном плане.

И если следующим условием Каллума будет — стать асом в алгебре, то это вызовет у меня серьезные подозрения.

— Я сделаю все, что нужно будет сделать. — Я посмотрела на Каллума с видом, который, как я надеялась, должен был выражать: «Ты знаешь, что я имею в виду» — правда, с оттенком: «Не шути со мной».

— Ты встретишься с Чейзом тогда, когда сможешь убедить меня в том, что сможешь защитить себя, если что-то пойдет не так. А пока я надеюсь, что ты удвоишь нагрузки на тренировках и начнешь спарринговать с партнерами, которых я сам буду для тебя выбирать на регулярной основе.

Эта идея — драться с кем-то, кроме Каллума, меня не очень вдохновила. Я конечно же совру, если скажу, что больше ни с кем не дралась, конечно же дралась — так, изредка надирала жопу слишком раздражительным и жадным представителям рода человеческого. Но драться с кем-нибудь из обров — я что, полная идиотка?

Кроме Каллума было всего несколько других членов Стаи, с которыми я вступала в схватку вроде как для практики, и я пыталась не думать о том, как это будет на самом деле — когда я начну биться с кем-то, кому я доверяла меньше, чем Каллуму.

— Считай, что это уже сделано, — сказала я громко. — Что еще?

Мы почти не использовали формальный язык разрешений и условий, но оба уже были в довольно сильном напряжении: Каллум из-за того, что спарринговать под воздействием полной луны — это вам не прогулки в парке, а я — потому что от спарринга с оборотнем, входившим в раж в полнолуние, у меня мурашки по спине бегали.

Выходи, выходи давай, никуда от меня не денешься…

— Вдобавок к увеличению нагрузок на тренировках у меня есть еще четыре условия, сославшись на которые ты можешь получить разрешение встретиться с Чейзом…

Каллум стал говорить как альфа, и я заметила, как заформализованность его речи стала выстраивать барьер между нами.

— Я готова выслушать ваши условия, альфа.

Мои слова, точь-в-точь такие же заформализованные, как и его, только укрепили стену, которая разделяла нас, и если бы это не было столь важным для меня, то я бы просто сдалась. Лишиться поддержки Каллума, хотя бы даже на одну секунду, было хуже, чем выполнить любое из условий, которое он мог выставить.

Так, по крайней мере, я тогда думала.

— Как только я сочту, что ты готова к посещению… или посещениям, последовательность и количество которых будут мной установлены, я выберу трех членов стаи, которые будут сопровождать тебя.

Сопровождать… или охранять? Это было так похоже на Каллума — настаивать на том, чтобы я сдохла на тренировках, отрабатывая защитные удары, которыми он даже не намеревался позволять мне пользоваться.

— Ты не встретишься с Чейзом, если при этой встрече не будут присутствовать по меньшей мере три члена Стаи, и на всем протяжении встречи ты будешь подчиняться им во всем.

Подчиняться. Я ненавидела это слово. Я ненавидела все, что оно выражало, и в тот момент я ненавидела Каллума за то, что он навязывал его мне. От одной мысли о том, что трое наугад выбранных обров будут диктовать мне, что делать, а я буду подчиняться им во всем беспрекословно, мне захотелось заблевать все вокруг.

— Ты выберешь членов Стаи, которым я должна буду подчиняться, — сказала я, по-новому сформулировав произнесенные им слова.

Каллум не ответил на вопрос, прозвучавший в моем голосе, и не сказал ничего, что могло бы смягчить мою неприязнь. Вместо этого он просто стоял там и смотрел на меня с другой стороны невидимой стены, разделявшей нас.

— Я согласна с твоим условием, альфа, — сказала я, еле выдавливая из себя слова.

— Мое следующее условие… — начал Каллум и посмотрел на меня очень серьезно. — Наверное, оно тебе не понравится, Брин, девочка моя.

Ну вот! Быть «Брин, девочка моя» было во много раз хуже, чем быть Бронвин. Когда я была Бронвин, это значило, что я попала в беду, но когда я была «Брин, девочка моя» — это значило, что Каллум прикрыл меня от, возможно, смертельного удара. В последний раз это было тогда, когда кто-то из Стаи случайно сожрал раненого кролика, которого я выходила и вернула к жизни.

Я ждала, когда Каллум скажет что-нибудь еще, стараясь своим видом не показать, какое впечатление его слова произвели на меня.

— На время действия разрешения, — продолжил Каллум, и я поняла, что это значило — с начала моих интенсивных тренировок и до окончания моей последней встречи с Чейзом, — ты признаешь стаю. Связь с ней, — уточнил он.

Принятие меня в стаю — Каллум предпринимал кое-какие шаги по легализации меня в мире людей — это значило гораздо больше, чем просто слова, написанные на листе бумаги. Я пахла Стаей. Я жила так, как жила Стая. И если бы я это себе позволила, я бы чувствовала себя Стаей. Я была бы связана с ними так же, как каждый из них был связан друг с другом — сверхъестественно, физически, инстинктивно.

Я выругалась. Каллум ждал.

Он думал, что я отступлю. Он не мог вообразить, что ради того, чтобы увидеть Чейза, я откажусь от самой себя — и только себя — на какое угодно время. Каллум не понимал того, что мне было неинтересно встретиться с Чейзом-мальчишкой или даже Чейзом-оборотнем. Мне нужно было встретиться с Чейзом-преследуемым. Мне это было нужно, потому что без этого я не могла стать несовершенной.

Мне нужны были мои воспоминания. Мне хотелось знать, как это было у Чейза, чтобы я могла понять, как это могло бы быть у меня. И еще мне нужно было знать, есть ли Бешеный на нашей территории. Потому что, если он был, единственной возможностью для меня когда-нибудь на самом деле стать самой собой станет возможность узнать, что он мертв и что он заплатил за то, что сделал с Чейзом. Как кто-то однажды сделал с моей семьей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});