Кровь алая - Николай Леонов

– Вы не улыбайтесь, а докладывайте, – сухо произнес помощник, – когда вы убийцу поймаете?

Гуров мог ответить, что ловят бабочек, преступников задерживают, сдержался, пожал плечами:

– Стараюсь.

– Когда? Нас интересует – когда?

– Жизнь покажет. Полагаю, как ФБР убийцу Джона Кеннеди разыщет, тут и я подоспею.

– Как? – Помощник привстал, нижняя губа у него отвалилась, и Гуров отметил, что в словесном портрете нужно упомянуть мелкие, редкие зубы. – Вы не ФБР, мы не в Америке… – Помощника прервал телефонный звонок, чиновник перехватил трубку так поспешно, как подхватывают кастрюльку с убегающим молоком. – Слушаю! Да. Здесь. – Он покосился на Гурова. – Беседуем. Оптимистично. Хорошо. – И осторожно положил трубку.

– Уважаемый Лев Иванович, – помощник сцепил пальцы в замок, – начинается предвыборная кампания. Сегодня зарубежные радиостанции и отдельные газеты упомянули о прискорбном инциденте, все переврали, заявив о покушении на спикера парламента. Одна газета даже осмелилась изобразить президента с пистолетом в руках.

Гурову хотелось спросить, есть ли у президента алиби, но сыщик лишь вздохнул. Помощник по-своему расценил вздох полковника и приободрился.

– Мы все очень болезненно восприняли известие о выстреле, который прозвучал настолько не вовремя.

«Не прозвучал, а убил ни в чем не повинного человека», – думал Гуров, но дал зарок молчать, рта не раскрыл.

– Сегодня шепот, завтра разговор, затем крик. Начнут клеймить правительство, исполнительную власть, которая не может обуздать… Вы понимаете?

Решив, что вопрос освобождает его от молчания, Гуров ответил:

– Конечно. Предвыборная кампания, а в России стреляют на каждом углу! В Москве и Питере убивают ежедневно, на окраинах державы трупы и считать перестали!

– Да-да, конечно… Согласен, – бормотал помощник. – Но нас, Лев Иванович, интересует лишь одно конкретное дело, перспективы…

Дверь кабинета открылась, на пороге стоял невысокий плотный мужчина, улыбался.

– Лев Иванович, сколько лет! – Мужчина вошел в кабинет, протянул руки.

Крепкая, литая фигура, размашистые жесты, крепко посаженная голова, из-под толстой губы золотой клык… Совков! Виктор Юрьевич Совков! Шесть лет назад работал на Петровке в управлении кадров.

– Не узнал! А еще сыщик! – Совков всадил свою ладонь в руку Гурова.

– Здравствуй, Виктор Юрьевич, – Гуров улыбнулся через силу.

– Извини, Олежка, я у тебя героя забираю, – сказал Совков, мазнул по помощнику взглядом, было ясно, кто тут начальник. – Заглянем ко мне, вспомним, как служили-воевали!

Совков обнял Гурова за плечи, повел к дверям, словно больше в кабинете никого и не было. Гуров не выдержал, обернулся и кивнул. Помощник, словно ему и не плюнули в лицо, быстренько раскладывал на столе бумаги, вооружался.

В другом безликом кабинете, размером побольше, Совков прошелся по ковру, взмахнул рукой:

– Располагайся, Лев Иванович, чувствуй себя как дома.

– Просторно живете, – Гуров подошел к окну.

– Теперь наша власть! А победителей, как известно, не судят! – хохотнул Совков, хитро прищурился, шевельнул густой бровью и достал из шкафа, конечно же, бутылку коньяка, стаканы, лимон и воду.

Когда они виделись последний раз, Совков клеймил зеленого змия, ратовал за трезвую Русь. Гуров не удивился ни коньяку, ни вообще пребыванию Совкова в Кремле на какой-то не самой последней должности.

– Лев Иванович, кто старое помянет, тому глаз вон! – Совков щедро плеснул в стаканы. – В ЦК меня тогда силком забрали! Я же не самолично в эту банду рвался.

Не упомяни чиновник о своем уходе с Петровки в аппарат ЦК, Гуров бы и не вспомнил той паскудной истории.

Кадровики носят форму, неожиданно Совков появился в конторе в штатском. Начал бегать по коридорам, сыпать указаниями. Вскоре Гуров узнал, подписан приказ о переводе кадровика в административный отдел ЦК. Это было не просто повышение, а перевод человека в иное качество. Инструктор административного отдела разговаривал с начальником управления на равных, остальных, которые суетились по коридорам, корпели над бумагами, выезжали на рынки, вокзалы, мерзли либо парились в засадах, такой человек просто не замечал.

Три дня Совков сдавал дела, с озабоченным лицом бегал по огромному зданию, появляясь в отделах, где бывшему кадровику совершенно нечего было делать. Наконец он залетел и в МУР. Солидное подковообразное здание по адресу: Петровка, 38 – знает любой москвич. Почему-то всю эту махину ассоциируют с МУРом, на самом деле розыскники занимают лишь два этажа в одном из трех корпусов. Так вот, заскочил Совков в розыскные коридоры, где за недолгую службу и не бывал ни разу, – в кадрах он курировал другое направление.

Сейчас Гуров не мог вспомнить, из-за чего начался сыр-бор. То ли кто-то из оперативников матюгнулся прилюдно, может, взглянул на будущего руководителя непочтительно. Совков неожиданно тонким голосом закричал:

– Ты с кем пререкаешься, мент? Да я с тебя погоны сниму!

Как раз в этот момент и вышел из своего кабинета Гуров, он знал Совкова в лицо, знал, что кадровик уходит в ЦК, и как можно миролюбивее сказал:

– Виктор Юрьевич, можно сказать, московская милиция тебя в большие люди вывела. С тебя, по русскому обычаю, причитается.

– А, герой нашего времени! – воскликнул Совков. – Герой плаща и кинжала. Ты, Гуров, учти, я твои дела теперь лично смотреть буду!

Гуров якобы взял Совкова под руку, на самом деле сильно сдавил ему нерв локтевого сустава, повел по длинному коридору, шутливо ответил:

– Приятель на Старой площади – дело хорошее…

– Отпусти… Больно…

– Это еще не больно, – улыбался Гуров. – Вот когда я тебя, паршивца, подальше отведу, тогда сделаю больно…

Так они расстались пять лет назад, а сейчас Гуров стоял в кабинете Совкова, понимал, что чиновник ничего не забыл, забывать и не собирается.

– Какое старое? – изумился Гуров. – Вместе служили на Петровке. Теперь ты в Кремле устроился, я в министерстве пригрелся. – Полковник привычно пожал плечами. – Так ведь годы, как ни крути, а пятый десяток разменяли.

– Да-да, верно, – Совков хотел тонко улыбнуться, но лишь торжествующе ощерился. – Ты умный, понимаешь, пригласили тебя не на рюмку коньяку. Мне приказано в срочном порядке ознакомиться с результатами твоей работы и доложить.

– Учли твое боевое прошлое, потому оказали доверие, – понимающе произнес Гуров. – Не завидую… Результатов у меня нет, честно сказать, и не предвидится…

И тут Совков доказал, что совсем не глуп и в розыскном деле мало-мало соображает.

– Так не бывает, Лев Иванович, – он кивнул Гурову и выпил свой стакан. – Ты работал, значит, есть результат, пусть отрицательный. Расскажи.

– Не могу. Ты не имеешь допуска к секретной информации, – Гуров пить не стал, поставил стакан на стол. – Ты сам служил, понимаешь.

– Ага! – Совков вытянул палец. – Значит, информация существует! Выкладывай, я имею все допуски.

– Слова. Я даже не знаю твоей должности.

– Я советник по безопасности.

– Не уверен, что такая должность существует, – усмехнулся Гуров. – В лучшем случае ты в аппарате советника. И не будем тратить время. Ты употребил слово «безопасность». Так вот, обращайтесь в Министерство безопасности, пошлите официальную бумагу, большие генералы напишут вам ответ.

Чувствовалось, что ничего иного Совков услышать и не ожидал, гонор у него пропал, он вздохнул, съежился, взглянул жалостливо. И Гуров понял причину столь неожиданного вызова.

Президент, узнав о выстреле в резиденции спикера – своего главного соперника в предвыборной кампании – шарахнул кулаком, мол, разбирайтесь, черти окаянные! Президент, как королева, должен быть выше всяких подозрений. Прислужники вылетели из кабинета, собрались на малый совет, начали насиловать телефоны и вскоре услышали фамилию Гурова. И тут из-за последней спины, стремясь выслужиться, Совков и брякнул, мол, полковник Гуров – мой наилучший приятель, свой парень.

– Тебя за язык тянули, подполковник? – спросил Гуров, умышленно назвав милицейское звание Совкова. – Зачем похвастался, что знаешь меня? Теперь хлебай полной ложкой. Как я понимаю, от тебя результата ждут?

– Сегодня, – Совков съежился и чуть слышно добавил: – Сейчас.

– И кто именно?

Ответ чиновника прозвучал невнятно, однако Гуров догадался и спросил:

– Госсекретарь?

Совков лишь кивнул.

– Так передай госсекретарю, мол, сыщик Лев Иванович Гуров может с ним переговорить, перекинуться парой слов.

Гуров понимал, что говорит неподобающим тоном, но удержаться не мог.

– Не положено, – словно в казарме, ответил Совков. – Он не примет… Да я и не знаю, где он сейчас, ведь каждая минута расписана.

– Когда будет положено, включите меня в распорядок дня. В моем доме крыша не горит. – Гуров кивнул и пошел к дверям.

– Полковник! Господин полковник! – Совков схватил Гурова за рукав. – Обождите! Я сбегаю узнаю! Присядьте. Вот журнальчики… Я быстро… Вдруг повезет!