Фантастика 2008 - Серей Палий

— Не шпион, — отмахнулся Северцев. — И родственников за границей нету. Все бумаги в порядке. А что такое «мантийным плюм»?

— Плюм — это от английского «plume» — перо. Физически же плюм выглядит как колонна разогретого газо-жидкостного флюида, похожая на пучок перьев, которая поднимается из глубин Земли и выносит на поверхность через вулканические жерла и трещины массы расплавленных пород. Корни плюмов находятся в нижней мантии, глубже, чем слой конвекции, и туда нам пока не добраться, а вот на глубину двух-трех километров наш подземоход опуститься сможет.

— Но ведь на Урале нет действующих вулканов.

— А верхушка плюма — фазовая аномалия — есть, причем близко к сублатеральной границе коры. Урал — это вообще выдавленные десятки миллионов лет назад через разлом коры лавовые массы, с запрятанными в глубине горячими очагами. Ученые до сих пор гадают, что произошло, по какой причине разломилась мощнейшая тектоническая плита.

— Воина, — сказал Северцев.

— Что?

— Возможно, земля потрескалась в результате войны древних цивилизаций. Вот и возраст тоннелей тоже насчитывает тридцать с лишним миллионов лет. Вдруг правы спелестологи, и тоннели — самые настоящие бомбоубежища?

— Этот вопрос не ко мне, — фыркнул Вадим. — Я человек практический, фантазировать не умею. Ну как, согласен?

— Абсолютно! — Северцев протянул ладонь, и Сурков ударил по ней своей ладонью.

2

Как оказалось, слова школьного приятеля не расходились с делом. Он в тот же день переговорил со своим начальством, предложил кандидатуру Северцева, и уже на следующее утро, второго августа, Олег имел беседу в Управлении геологоразведки, располагавшемся на улице Михеева, отдельно от Министерства природных ресурсов, с одним из руководителей проекта «Крот». Звали руководителя Борис Захарович Фрадкин, был он молод и энергичен и долго Северцева расспросами не мучил. Они сошлись в главном — в стремлении к постижению тайн и остались довольными друг другом.

В обед Северцев поговорил еще с одним специалистом, теперь уже из другой прикладной области, оберегающей государственные секреты, был проверен на наличие родственников за границей (таковых не нашлось), подписал соответствующую бумагу о неразглашении государственной тайны и к вечеру освободился, слегка обалдевший от стремительного развития событий.

Вечером он встретился с Вадимом в ресторане, а на следующий день улетел в Нижний Тагил.

В то, что он и в самом деле взят в экипаж подземохода, Северцев поверил, лишь добравшись на вертолете до полигона Нижнетагильского научно-производственного объединения и увидев этот самый подземоход.

3

Больше всего этот аппарат высотой с десятиэтажный дом походил на ракету со срезанным носом и без стабилизаторов. По его корпусу вился спиралью желобок, а материал корпуса — цвета кофе, отливающий вишневым накалом, напоминал керамику, а вовсе не металл, и выглядел маслянисто гладким. Северцев даже погладил его пальцем, обходя подземную машину кругом, и убедился, что он и в самом деле гладкий как жидкое стекло.

— Корпус покрыт особым веществом, помогающим создавать слой плазмы, — пояснил главный инженер полигона, наблюдавший за Северцевым. — Этот слой играет роль своеобразной смазки. Кроме того, корпус будет защищен магнитным полем, возбуждающим в слое плазмы такие отталкивающие силы, что подземоходу не страшны даже внутриядерные давления. Я имею в виду ядро Земли. Вообще при создании этой машины были использованы все новейшие технологии, так что перед вами самая настоящая техника завтрашнего дня.

— Ни одно государство в мире не имеет такого аппарата, — добавил Вадим, с гордостью поглядывая на приятеля, будто это он был создателем подземохода.

— А почему вершина тупая?

— Это не вершина, — улыбнулся инженер. — Это корма. Там стоит реактивный двигатель с тягой в две с половиной тысячи тонн, как на космических кораблях. Он будет толкать машину под землей.

— Я не вижу буровых резцов…

— Их нет. Точнее, есть нечто вроде шнека для отвода породы при низких давлениях, а сам бур — энерговакуумный, он распыляет породу струей направленного ядерного распада по методу Леонова.

— Кто это?

— Изобретатель теории упругой квантованной среды. Сам он уже совсем старик и в экспедиции не ходит, а вместо него в экипаж зачислен его ученик Белый. Ну, все, я побежал готовиться к запуску, а ты проведи товарища внутрь, пусть осмотрится.

Инженер исчез за дверью ангара, в котором стоял подземоход, имеющий номер ПВ-314.

Сурков хлопнул Олега по плечу.

— Пойдем покажу интерьеры.

— Как вы его называете? Или у него нет имени, только номер?

— Почему командир предложил называть его «Грызуном», мы согласились.

— Не слишком красивое имя.

— Какое есть.

У подножия подземной «ракеты» открылся щелевидный люк. На бетонный пол ангара брызнула струя света.

Сурков первым полез в люк, призывно махнув рукой. С чувством странного стыдливого стеснения — будто его обманывали — Северцев последовал за товарищем.

Диаметр подземохода в самой толстой части сигары достигал пяти с половиной метров. Там же располагались одна под другой — по оси машины — кают-компания и жилой отсек, оборудованный специальными койками, которые крепились к стенкам, потолку и полу отсека множеством пружинных растяжек.

Весь подземоход пронизывала шахта подъемника, имеющая выходы в отсеки управления, агрегатный, жилой, исследовательский — с аппаратурой, позволявшей дистанционно изучать горные породы, и десантный, через который можно было во время остановок выйти наружу для изучения попадавшихся по пути пещер и полостей.

Северцев потрогал рукой скафандры в боксе, предназначенные для выхода, похожие на космические, полюбовался дверью вакуум-ядерного бура в носу «Грызуна», — доступ в отсек бура был категорически запрещен, — и сомнения его потихоньку уступили место чувству восхищения. Подземоход существовал реально, он жил, дышал, следил за гостями и ждал команды начать движение. Мечта фантастов прошлого была воплощена в металле.

Вернулись в довольно тесную рубку управления, где располагался футуристического вида пульт, двухметровое вогнутое зеркало локатора овальной формы, напоминающее стеклянный колодец, уходящий в бесконечность, и три кресла со сложной системой амортизации.

— Здесь будут сидеть командир, пилот и оператор систем безопасности, — сказал Сурков.

— А мы где? — поинтересовался Северней.

— Мы будем жить в исследовательском отсеке, рядом с камерой десанта.

— Там же тесно как… в душевой!

Вадим хмыкнул.

— А ты привык к роскошным апартаментам?

— Да нет, это я к слову… кстати, полигон и ангар не охраняется? Я что-то охраны не заметил.

— Еще как охраняется! — ухмыльнулся Вадим. — Везде камеры слежения понатыканы, датчики, системы опознавания. А что к нам никто не подходит и документы не проверяет, так это потому, что наши физиономии введены в компьютер опознавания, и охрана нас не трогает. Мы допущены к объекту. Вопросы по существу есть?

Северцев почесал затылок.

— Нет… хотя до сих пор не верится, что это все не сон.

— Стартуем — поверится, — рассмеялся геолог.

4

Старт «Грызуна» снимали телекамеры в ангаре и передавали экипажу, так что Северцеву удалось не только почувствовать его внутри подземохода, но и увидеть со стороны. Правда, ничего особо впечатляющего он не увидел. Все же подземоход стартовал не вверх, а вниз, и его ракетный двигатель включился лишь в тот момент, когда он погрузился в пол ангара и опустился под землю на глубину в полсотни метров.

Вакуумный бур работал практически бесшумно, поэтому внутри подземохода тоже было тихо. Те же, кто наблюдал за стартом издали, могли слышать лишь свистящий шорох и редкие скрипы, постепенно стихающие по мере удаления огромной машины. Вскоре передача с поверхности земли прекратилась, экраны в отсеках переключились на передачу изображении от локатора и боковых телекамер — через компьютер, синтезирующий видеокартинку таким образом, чтобы экипажу были видны все трещинки и пустоты в породах, а также сами породы, да еще в объеме, и Северцев, затаив дыхание, сосредоточился на экране локатора и на своей аппаратуре, в которую входили фото- и кинокамеры, датчики подземных звуков, излучений и температур. Вопреки ожиданию, температура по мере погружения «Грызуна» в недра Земли росла медленно, и на глубине ста метров она составляла всего двадцать шесть градусов по Цельсию.

— Интересно, мы туда же вернемся, откуда стартовали? — вспомнил он вопрос, который хотел задать еще во время знакомства с подземоходом.

— Нет, развалим к черту ангар, — ответил Вадим, занятый работой со своим научным хозяйством; в отсеке их было всего двое. — «Грызун» возвращается на полигон, поближе к ангару, а потом его доставляют на базу на специальной платформе.