Удивительный взгляд (ЛП) - МакШейн Мелисса

И снова мир освещал мерцающий свет, излучаемый вещами вокруг. Река выглядела, как детский рисунок, с проплывающими кораблями, лежащими на верхушке воды, вместо того, чтобы быть погруженными в нее. Часть города вокруг реки была очерчена несколькими линиями, без каких-либо деталей, позволяющих узнать здания. А Лондонский мост казался пролитыми черными чернилами, пересекающими небо, выше по реке, почти на милю от того места, где она стояла. София повернулась и увидела, что здание, из которого она вышла, было старым серым амбаром, что стоял близко к реке, с полупрогнутой крышей и со стенами, в которых не хватало досок. Никто, имеющий легальный бизнес, не использовал бы его.

Были и другие амбары, стоящие рядом. Они находились в лучшем состоянии. Отступая от сооружений, София шагнула в «твердую» воду Темзы, что в Сонном состоянии казалась старым мыльным камнем. София продолжала отходить назад, пересекая воду, пока не увидела лучшее изображение берега, которое можно было зафиксировать в памяти, пересчитывая здания и ища ориентиры. Затем она стала и посмотрела на далекий Лондонский мост, который во Сне был высоким и крепким, совершенно не похожим на дряхлое чудовище, что блокировало передвижение по реке, и всегда выглядел так, буд-то бы один вздох — и он полностью развалиться. Планы на перестройку моста никогда ни к чему не приводили, и, вероятно, ничего не будет делаться до тех пор, пока он полностью не развалится на части. Во сне было так легко решать проблемы, которые казались непреодолимыми в мире бодрствования.

Она проснулась и еще какой-то момент продолжала лежать, уставившись в потолок. Он был плоским и скучным, наталкивал ее на мысли о крышке гроба, хотя и был весьма высоко для того, чтобы у Софии смогла развиться клаустрофобия. Затем она села и начала зарисовывать природу вокруг амбаров, после чего, на другой странице нарисовала схему того, как они расположены по-отношению к реке и другим зданиям. София пошла в гостиную и написала записку, адресованую сэру Артуру Раули, главному судье на Боу-Стрит, потом позвала Симона, чтобы отнести туда бумагу.

— Быстро. — Добавила София, хотя и знала, что лакей не нуждался в наставлениях. Она вышла из-за письменного стола и отправилась повидаться с Сесси.

— Она спит. — Сказала доктор Гарленд, когда София постучала и открыла дверь в спальню. Доктор выглядела такой же уставшей, как Сесси — в женском одеянии Необычных Целителей с черным капюшоном, покрывавшим седеющие волосы, из-за чего она выглядела старше своих сорока шести лет.

— Теперь выйдем, госпожа Уэстлейк. — Она схватила Софию за руку своей костлявой рукой, более гладкой, чем ее лицо, и потянула Софию, хотя та не имела намерения сопротивляться.

— Большое Вам спасибо, доктор, — произнесла София. — Ей будет лучше, когда она проснется?

Доктор Гарленд выглядела мрачно.

— Надеюсь на это. Я не имею ни малейшего понятия, что причиняет ей боль. Ее тело реагирует так, если бы ее кололи во все места одновременно, но я не вижу никаких физических причин. Лучшее, что я могу сделать — успокоить ее нервы, послать им противоречивое сообщение, так сказать, но…

— Мы можем что-нибудь для нее сделать?

— Дать ей отдохнуть. Я оставила Вам кое-что, что поможет ей спать, если боль вернется. Когда она вернется — мне стоит сказать. Меня поражает, что я должна это сказать, но нет способа выяснить, что заставляет ее боль так вспыхивать, поэтому, кроме того, что оберегать Сесси от напряжения, когда боль становиться сильной, я больше ничего не могу посоветовать.

София кивнула и, мгновение поколебавшись, спросила:

— Что насчет… детей? Она не станет об этом говорить, так что я подумала…

— Могу сказать Вам то же, что я сказала мистеру Барему. С ее женскими половыми органами все в порядке, никаких странностей, ничего, что могло бы не позволять ей иметь детей. И мне кажется, причина, по которой она не может забеременеть в том, что она слишком много тревожится по данному поводу. Иногда наш ум может сковывать наше тело подобным образом. Она желает детей, не так ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

София кивнула.

— Тогда я поговорю с ней об этом, когда ее боли уменьшатся. Должно быть что-то, что я могу сделать.

— Еще раз спасибо, доктор.

— Не благодарите меня, пока она еще не здорова. — Доктор Гарленд надела ранец, который носила постоянно, хотя она никогда не использовала его содержимое на Сесси, и ушла, спустившись по лестнице.

София тихо вошла в комнату Сесси и села возле кровати. Подруга уже выглядела лучше. С лица ушло истощение и болезненный вид, а на щеках снова появился румянец. София отклонилась на спинку стула и позволила мыслям течь в голове, пока не погрузилась в сон, где она танцевала с мужчинами, которых знает, и мужчинами, чьи лица, не была уверена, что видела раньше. Она была охотником, а они — добычей. Лорд Эндикотт был в образе тигра, и он замахнулся на нее лапой, когда она попыталась сбежать от танца с ним, а мистер Рутледж был гигантским медведем, который встал между ними, полностью заградив лорда Эндикотта.

— София. — Позвала Сесси. София, вздрогнув, проснулась и села, стирая слюну, стекающую с уколка ее рта. Она наклонилась вперед и положила руку на узкое плечо Сесси, нежно отталкивая ее назад на подушки, чтобы та не вставала.

— Тебе нужно отдыхать, — сказала София. — Пожалуйста, полежи еще.

— Я буду отдыхать, просто я проголодалась и хочу сесть, — ответила Сесси. — София, пожалуйста, прости меня за то, что не слушалась тебя. Это потому что я потеряла терпение, — она смахнула слезу со щеки, а затем вытерла влажную руку о покрывало.

— Я все понимаю, дорогая моя, и никто не винит тебя за то, что ты болеешь, — София встала и подошла к двери. — Я скажу Левису, чтобы навестил тебя, и прикажу принести еду. Что бы тебе хотелось?

— Что-то простое и теплое. Что-то вроде супа, если это не составит труда. Уже достаточно поздно, и они должны скоро накрывать ужин.

София посмотрела на часы. Как долго она спала? Люди с Боу-Стрит, должно быть, прямо сейчас берут лорда Эндикотта под стражу. — Уверена, что принести суп не составит труда. Скоро вернусь.

София спустилась вниз и вошла в кабинет Левиса, что было сродне тому, как войти в беспорядочную каптерку какого-то музея, посвященного сохраннтсти остатков всех культур мира. София зажала нос, чтобы не чихнуть из-за обильной пыли, которой в воздухе было так много, буд-то ее привезли специально из Индии, с загадочного острова рядом с Китаем. В молодости Левис путешествовал в далекие страны, объехал дважды вокруг мира, и его кабинет стал свидетельством этих путешествий: резная маска из глубин Африки, цветные коврики с базара в Марокко и Каира, крашеные драгоценные фигуры индуисских божков, шелк, преобретенный у купцов дау у китайского моря и на товарных складах Лондона.

Даже сейчас он продолжал коллекционировать артефакты со всего мира и может собрать столько, что ему начнет завидовать каждый музей. Левис обустроил комнату подобным образом, просто раскладывая вещи на полках и вешая их на стены — везде, где было свободное место. Хотел ли он и дальше путешествовать и показать Сесси чудеса света? Но он знал о состоянии Сесси, когда женился на ней. Знал, что она, вероятно, будет инвалидом всю свою жизнь, и София не сомневалась, что он не сожалел о том, что оставил мечту.

Прямо сейчас он выглядел таким изнеможденным, каким мог выглядеть только Целитель, а это означало, что он был не брит, а глаза потускнели. На рабочем столе стоял лишь графин с бренди и небольшой стакан рядом с ним. Графин оказался полным, и София решила, что Левис поставил его там, чтобы скрасить свое одиночество. Он вытряхнул кучу дисков из слоновой кости с округлыми формами рун, выгоревшими на них — один из видов гадательных приборов, о которых он когда-то рассказывал. К сожалению, они вряд ли могли рассказать о причине болезни Сесси.

— Я не пьян. — Сказал он, не смотря на Софию.

— Знаю, — ответила она. — Сесси хочет тебя видеть.

Он с усилием отодвинулся от рабочего стола.