Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна

Или девчонки сядут за учебники этикета, или я их превращу в дикие колючки. Потом посажу в горшки и украшу ими свой подоконник. Достали.

Свернув раз, затем другой, я вдруг поняла, что бегаю по кругу. Одна и та же картина с улыбчивым молодым человеком заставила притормозить и оглянуться. Пока я пыталась привести в норму бешено бьющееся сердце, постаралась сосредоточиться на том, где нахожусь в данный момент. Пульс зашкаливал, голову вело, грудь вздымалась. Однако здравая мысль промелькнула раньше, чем я успела поддаться панике.

Без сомнения, я заблудилась. Ничего удивительного, учитывая, сколько здесь ходов и поворотов. Плюс магия, идущая из недр самого замка, которая искажала пространство вокруг меня. Видимо в Арканте действовал тот же эффект сужения пространства, что и во дворце короля Абеля. Свернул не туда в момент схлопывания петли — попал в ловушку.

— А-а! Ненавижу! — я топнула ногой и сжала пальцы, представив на месте воздуха шею сестрицы Терлака.

Она будет первой в списке моих жертв на перевоспитание. Будет наизусть повторять богословие, читать вслух книгу мадам Люпер «Правила истинной леди» в триста пятьдесят страниц текста. А главное, выучит все столовые приборы. Вплоть до вилки для салатов с морепродуктами.

Я непроизвольно вздохнула и застонала в голос. Жалость к себе пересилила страх остаться в петле навсегда.

С дурацкого портрета улыбался некий сэр Грандли МакГ иннес, по прозвищу Пышнотелый. Во всяком случае, так гласила надпись на раме. В его лукавом взоре застыло вечное веселье и беспечность, которое удалось передать неизвестному художнику. Он отлично отразил натуру и внешний вид своего хозяина на полотне. Три подбородка сэра Грандли подчеркивал круглый воротник, а небольшая бархатная шапочка прикрывала лысую макушку.

Я на секунду застыла, разглядывая приятные черты лица мужчины, и вздрогнула, когда он моргнул. От неожиданности отскочила к противоположной стене. Ошарашенно хлопая ресницами, я вцепилась пальцами в прохладный камень и уставилась на безмолвный портрет.

— Дрыгловы слизни, — пробормотала я негромко.

Сэр Грандли снова показался мне неживым. На задворках подсознания мелькнула мысль, что я просто схожу с ума. Не следит же за мной кто-то за стеной, верно?

— Амалия...

Чужой шорох заставил вскрикнуть, и я резко сжалась, желая исчезнуть, чтобы неведомая опасность меня не достала. Чей-то шепот пронесся по пустому коридору вместе со сквозняком. Он распугал тени на стенах от слабого огонька магических ламп и потревожил приоткрытые ставни. Голубоватые искры пробежали по стыкам камней, метнувшись туда, где слабое свечение показывало мне дорогу.

Я судорожно вздохнула и нерешительно шагнула вперед. Кто-то упорно звал меня по имени и негромко плакал. Странный звук раздавался все ближе, по мере того, как приближалась к его источнику.

Амалия.

— «Если вы встретили призрака, это не повод истерить и сразу падать в обморок. Постарайтесь глубоко вздохнуть и достать нюхательную соль. Постелите на пол чистую тряпицу, дабы при падении не испачкать ваше платье», — вспомнила один из дурацких советов мисс Дюмарье на уроках этикета. Произнося его вслух, я будто слышала скрипучий голос наставницы. Он помогал мне справиться со стрессом.

В конце коридора, сразу за поворотом, меня ждали тупик и неглубокая ниша. Именно от нее исходило странное свечение, которое излучала призрачная дама. Несколько минут я безуспешно топталась на месте, пока она всхлипывала. Закрыв лицо ладонями, женщина продолжала молча стоять спиной ко мне.

Все, что у меня вышло разглядеть: белую кожу и такого же цвета платье. Шелковый подол струился по ногам полупрозрачной вуалью, а светлые волосы развевались от малейшего колебания воздуха. Они казались такими длинными, что доставали почти до бедер таинственной женщины. Сквозь тело призрака я разглядела даже копоть на стене. Потому еще больше убедилась в том, что дама мертва и явно не по своей воле.

Одинокие души не разгуливали по темным углам отдельно от тела просто так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Миледи? Вы мне не подскажете дорогу до кабинета лэрда МакГиннеса? — осторожно поинтересовалась я и всеми силами призвала себя к спокойствию.

Хоть в целом призраки безвредны, они нередко пакостили и мешали покою живых. Обычно правила поведения со сверхъестественными существами подобного рода указывали на то, что с ними можно договориться. Главное, не поддаваться панике. Нельзя выказывать страха

— обычно это плохо заканчивалось.

Когда хрупкие плечи прекратили сотрясаться от рыданий, дух застыл и поднял голову. Вот только не повернулся, чтобы ответить на мой невинный вопрос.

— Хранят стены замка девичью душу, что ждет и томится в ожиданье спасения. Стонет красавица, живя лишь надеждой: вдруг кто-то придет и разрушит забвенье, — негромко пропела женщина.

Я отступила и почуяла неладное. Пророчества от призраков — всегда не к добру.

— О чем ты говоришь? — выдохнула я и обхватила себя руками. Неприятный озноб прошел по коже. — Кто-то запер тебя?

Женщина повернула голову вбок. Мне удалось рассмотреть лишь четкий профиль, но черты лица скрывали длинные волосы и некая защитная магия. Они просто расплывались перед глазами, никак не выходило настроиться.

— Я плачу по тебе, Амалия. Ведь банши [1] предвещают смерть.

В моих легких внезапно закончился весь воздух. Я вцепилась в ворот платья, пытаясь справиться с приступом удушья, и отчаянно захрипела. Взгляд судорожно упал на мерцающего призрака. Женщина медленно повернулась ко мне, однако ее образ по-прежнему ускользал от меня. На этот раз из-за многочисленных слез, что мешали обзору.

Сознание постепенно угасало, и я вытянула руку, чтобы схватиться за какой-нибудь выступ или камень. В этот момент стены сдвинулись, а под ногами пропала опора. Мой крик сопроводил короткий полет куда-то вниз.

Резко распахнув глаза, я несколько секунд пыталась избавиться от назойливых мушек и внезапно поняла, что стою посреди кухонного помещения. На меня ошарашенно смотрели с десяток кухонных работников, которые не понимали, откуда я взялась.

— Вот тебе и хэй-хоу, — неожиданно выдал один из поварят, затем с грохотом уронил поднос.

— Воды! — захрипела я, судорожно кашляя, и принялась размахивать руками.

Несколько девушек разом подскочили с деревянных табуретов. Одна из них налила что-то в глиняную кружку из большого кувшина и быстро поднесла к моим пересохшим губам. Цветочно-фруктовый аромат ударил в нос прежде, чем горячая жидкость оказалась во рту и обожгла небо, язык и горло.

— Ой, дуреха, куда госпоже горячий чай?! — возмутилась дородная дама. Она замахнулась на вскрикнувшую девчонку тряпкой, пока я откашливалась, выплевывая часть напитка себе на платье.

— Печеньки, мадемуазель. Мой личный рецепт, пальцы оближите, — в руки сунули расписную тарелочку. — Муа! — невысокий фринбульдец поцеловал кончики с пальцев и запихнул мне в рот шоколадное нечто.

— Молока?

— Виски?

— Олли, ты дурак? Какое виски благородной даме?

— Тогда давайте эль.

— Дома пить эль — неприлично!

Отбившись от многочисленных желающих помочь, я с ужасом оглянулась и постаралась унять внутреннюю дрожь. Пока работники мялись, у меня появилось время немного прийти в себя после встречи с призраком. Заодно повнимательнее рассмотреть громоздкие печи, на которых готовился будущий обед.

И надо сказать, что зрелище меня отлично отрезвило.

Разбросанные продукты, перевернутые корзинки с припасами, пучки сушеных трав и засаленные фартуки поваров. По стенам до потолка расползлась чернотой копоть, а на конфорках поблескивал толстый слой жира. Про пятна, мусор и пыль говорить нечего — они были повсюду.

— У вас что, вообще никто не моется? — выдала я, начисто забыв о банши и страшных предсказаниях.

[1] Банши — это одна из разновидностей фейри, элемент ирландского и шотландского фольклора. В литературном переводе это «волшебная женщина», дословный же перевод её аутентичного имени — bean si или bean sidhe, что означает «женщина холмов». Внешний вид Банши в точности не определён: к одним она приходит в образе грустной бледной девушки с красными от слёз глазами либо умершей девы из рода, а к другим является в виде устрашающей старухи с выпирающими зубами и мертвенно-бледной кожей в пятнах.