Лейтенант - Amazerak

чёрном сюртуке и котелке. Под сюртуком виднелась рукоять револьвера.

– Куда собрался, служивый? – спросил мужчина. – Кого надо?

Я аж растерялся. Я, значит, освободил город, помог организовать сопротивление, а тут какой-то хрен с горы, который только вчера приехал, спрашивает, кто я такой?

– Здесь мой штаб, мои люди, – ответил я. – Сам-то кто будешь?

– Охрана рудников. Какой штаб? Нет тут никакого штаба. А что за люди? Те трое вояк что ли? Так они ушли.

– Куда?

– Без понятия. Я тебе не справочное бюро.

– Погоди. Я что-то не понял. А кто дал право охране рудников тут распоряжаться? В отсутствие мэра городом руководит глава городского совета. Где он? Я должен его видеть. Дело важное.

– В отсутствии мэра городом руководит заместитель мэра, – охранник взглянул на меня исподлобья. – А я просто делаю свою работу, и рассуждениями заниматься желания не имею. Сейчас ночь, никого нет, мэрия закрыта. Утром приходи.

Я пожал плечами и вернулся в грузовик. Что ж, если в мэрии никого нет, делать там и правда нечего.

Пришлось ехать к себе домой, где царил хаос из перевёрнутой мебели и побитой посуды. Грузовик я загнал во двор.

– Можете пока пожить тут, – сказал я Лауре, когда мы вылезли из машины. – Тут, конечно, бардак. Индейцы похозяйничали в моё отсутствие, но зато имеется аж целых три спальни. Устраивайтесь, где хотите: есть спальня на первом, есть на втором этаже. Считай, весь дом пока в вашем распоряжении. С постельным бельём и прочим давайте завтра разберёмся, а то я спать хочу, как медведь зимой. Договорились?

Мои попутчики оккупировали обе свободные спальни, а я отправился к себе и как шлёпнулся в кровать, так и захрапел.

Проспал часов до одиннадцати. Когда спустился в гостиную, Лаура с братом уже наводили в доме порядок. Я перекусил и отправился в мэрию, чтобы узнать последние новости, но на крыльце мэрии столкнулся с Белозёровым.

– Вот так встреча, – усмехнулся начальник охраны, протягивая мне руку; говорил он вежливо, но чувствовалась в его тоне какая-то холодность или даже неприязнь. – Михаил, кажется, да? Мир тесен. Какими судьбами? Ах да, вы же тут живёте, вы говорили...

– Именно, – пожал я широкую руку Белозёрова. – Живу. И пытаюсь наладить оборону. Но пока меня не было, тут, кажется, кто-то свои порядки навёл? Где мои люди, которых я оставил в мэрии?

– Вернулся заместитель мэра. Он приказал очистить здание. А твои люди сейчас в гостях у господина... Добронравова, кажется. Помещика здешнего.

У меня аж сердце замерло в груди. Значит, Добронравов жив? Спасся? А может, и Катрин с ним?

– Он здесь? – спросил я, стараясь не показать вида, что взволнован.

– Кажется, да. Мы все вместе прибыли вчера днём. Но должен извиниться: к сожалению, не могу долго разговаривать. Дела не терпят промедления. До встречи, Михаил, – с этими словами он пошёл в свой кабриолет. Его ждали несколько человек возле машин. А я, не чуя под собой ног, быстро зашагал домой, и уже через полчаса подъехал на грузовике к крыльцу особняка Добронравова.

Тут было людно. Несколько мужчин занимались тем, что выносили из дома мусор, коего там хватало: разбитые стёкла, сломанные рамы, куски штукатурки и кирпича – всё это обильно устилало пол, особенно на первом этаже, где шли самые ожесточённые бои.

Кузьма, Максим и Ахмед тоже трудились тут. Увидев меня, они начали приставать с вопросами, но я сказал, что всё расскажу потом и поинтересовался, где Добронравов. Парни ответили, что на втором этаже. Я поднялся. Отставной полковник сидел за столом в кабинете и беседовал с молодым мужчиной в сером сюртуке – неким господином Виноградовым. Этого я видел лишь однажды, когда мы только прилетели в Саус-Энфилд. Он нас встретил и довёз на машине до фазенды.

Добронравов был высоким пожилым господином со строгим лицом, жёсткой складной рта и маленькими тусклыми глазами. Его волосы белели сединой, кожа побурела от загара, а плечи сгорбили года.

Виноградов же наоборот был ещё довольно молод – лет тридцать, не больше. Один из тех людей, которые, как говорится, не имеют особых примет, и чья внешность с трудом запоминается даже с третьей встречи. Одевался он аккуратно, брился гладко, носил короткий серый сюртук и соломенную шляпу, что лежала сейчас на столе. О Виноградове я ничего не знал, помимо того, что тот тоже состоит в Союзе сильных. По пути в Спрингтон я попытался его расспросить, но Виноградов ничего толком не рассказал. В общем, загадочный тип.

– Михаил? – воскликнул Добронравов, встал из-за стола и протянул мне крепкую жилистую ладонь, на тыльной стороне которой выступали узловатые вены. – Рад тебя видеть! Давно прибыл? Да, я уже знаю, что тут произошло. Твои парни всё рассказали. Да уж, такие дела... Вернулся ты, значит, с одной войны и попал на другую.

– Тоже рад видеть вас в целости и сохранности, Анатолий Андреевич, – ответил я вежливо, – как ваши домашние поживают? Надеюсь, всё в порядке?

– Слава Богу, обошлось. Я семью в Уэст-Энфилде оставил. Нечего им тут делать сейчас.

– Здравствуй, Михаил, – поздоровался со мной Виноградов. – Очень хорошо, что ты здесь, а то думал, телеграмму придётся отправлять. У меня дело имеется. Важное.

– Ну будет тебе, Олег Семёнович, – упрекнул Виноградова полковник. – Ну какие дела? Дела обождут. Давай лучше к столу. В столовой, к сожалению – разруха, но можем на втором посидеть в малой гостиной. Там