Неправильно для меня - Меган Брэнди

резко отстраняется, врываясь в свой кабинет. Когда его дверь хлопает, я смотрю на свой стол и кучу дерьма, в которую я попала бы завтра, если бы оставила все так. Но Алек был моей тенью уже несколько недель, и мне еще предстоит согнуться, чтобы сделать его жизнь более приятной. Он застрял здесь со мной на весь день, застрял, наблюдая за мной всю ночь, и застрял, питаясь только едой из доставки или замороженным дерьмом в моем морозильнике, потому что я отказываюсь останавливаться с ним по дороге домой. Его упрямая сущность не куда не идет без меня. С глубоким вздохом я встаю, вытираю руки о джинсы и подхожу к его кабинету.

— Я сказал, прекрати, блядь, звонить мне, Марисса, — шипит Алек в свой телефон, прежде чем бросить его на стол.

Итак, это женщина, которая весь день взрывает его телефон. Интересно, кто такая эта Марисса? Он проводит руками по своим каштановым волосам, замечая меня, когда откидывается назад.

— Что?

— Мы можем идти.

Его глаза сужаются.

— А твоя работа?

— Она будет там и завтра.

Он моргает, а затем встает.

— Хорошо. Неважно. — Сдернув куртку со стула, он проходит мимо меня.

— Мне нужно заскочить в магазин по дороге домой.

— Нет. Это может подождать до завтра.

— Я иду в чертов магазин, Алек. С тобой или без тебя.

Я направляюсь к двери, но Алек быстро хватает меня за руку, слегка разворачивая к себе. Он кидает мне в лицо.

— Ты думаешь, после взлома я бы выпустил тебя из поля зрения, Оукли? Потому что я не буду. Кто-то был в твоем гребаном доме, в пределах досягаемости от тебя, а меня там не было. Это больше не повторится.

Рука, держащая меня за руку, начинает сжиматься, когда его тело слегка сотрясается, гнев охватывает его при мысли о том, что могло произойти той ночью. Когда я пытаюсь поймать его взгляд своим, он отводит его, но его рука остается.

— Алек, — шепчу я, и неохотно его взгляд возвращается ко мне. — Это была не твоя вина. Ты думал, что я была в безопасности там с Роуэном. Ты…

Алек отпускает мою руку, издевательски ухмыляясь, когда открывает дверь.

— Не будь грёбаной дурой, Оукли. — Он смотрит в мою сторону, делая двойной дубль, когда видит вопрос в моих глазах. Он снова вторгается в мое личное пространство. — Ты была права, и ты это знаешь. Я ушел, потому что если бы я остался и услышал, как он трахает тебя, услышал, как ты стонешь из-за него, я бы свернул ему шею прямо там.

Я задыхаюсь.

— Нет, ты бы не стал.

— В одно гребаное сердцебиение.

— Он твой брат!

— Никто и ничто не встанет у меня на пути, — рычит он.

Мое дыхание застревает у меня в горле.

— Встанет на пути чего?

— Я сказал тебе приготовиться. — Темно-зеленые глаза пронзают мои, и мое сердце начинает колотиться в груди. — Я не играл. Я ждал этого годами. Мое терпение лопнуло.

Мое тело шевелится, страх и несомненное любопытство пронизывают меня.

Я просто не могу сказать, что сильнее.

Глава 11

Оуклей

Не возможно не смеяться над вызванными стрессом морщинами, покрывающими лоб Алека, когда он двумя гигантскими глотками осушает полную бутылку воды. По-видимому, все в Walmart after dark чертовски подозрительны. У него была паническая атака.

Он смотрит на меня, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Что?

— Ничего. — Я поджимаю губы, изо всех сил стараясь удержаться от улыбки.

— Говори, мать твою, Оукли.

Когда я продолжаю мыть овощи, он хлопает рукой рядом со мной, заставляя меня подпрыгнуть. Я оглядываюсь через плечо, мой взгляд совпадает с его.

— У тебя что, нет режима охлаждения?

— В том, что тебя беспокоит? Нет, не знаю.

— Как скажешь. Тебе нужно поработать над своими навыками общения с людьми, — говорю я ему, хватая нож, чтобы нарезать перец.

Он крадет его у меня из рук, прежде чем я замечаю его приближение.

— Мои навыки общения с людьми в порядке.

Когда он поворачивается и начинает рубить, как профессионал, мои брови поднимаются, но я не обращаю на это внимания.

— На самом деле, ты учишь важности языка тела и общения. Конечно, ты должен знать, как перезванивать кому-нибудь. Ты должен научиться балансировать между Росомахой и Логаном.

Он усмехается сквозь смешок.

— Логан и Росомаха это один и тот же человек, принцесса. Попробуй еще раз.

Моя кожа теплеет от этого ласкового обращения. Это не первый раз, когда он так меня называет, но его голос был спокойным, почти веселым, так что непринужденность, с которой это слово слетело с его губ, звучала по-другому, как будто он был заинтригован.

— Я в курсе, но это самое близкое сравнение с тобой.

— Это я должен услышать… — Он встает рядом со мной, проверяет масло, которое я налила на дно вока, прежде чем бросить внутрь болгарский перец.

— Хорошо, хорошо … Логан настойчив и властен, но он способен на компромисс и даже время от времени вести цивилизованный разговор, в то время как Росомаха дикий и непредсказуемый. Бомба замедленного действия без счета. — Я думаю об Алеке и тайне, которую я никогда не хотела разгадывать, но недавно обнаружила желание узнать. — Никто не знает, как он работает или почему он такой, какой он есть.

Мои ноги напрягаются, когда теплая костяшка пальцев скользит под моим подбородком, и Алек поднимает мой взгляд, чтобы встретиться с ним.

— Предсказуемость означает легкую цель. Компромисс оставляет место для проникновения. И единственный способ узнать, как что-то работает, это изучить. Ты должна быть очень внимательна. Ты никогда не была по-настоящему хороша в этом, не так ли?

Я делаю глубокий вдох, переводя взгляд с него в сторону. Его точка зрения точна, но в то же время несправедлива. Он выбирает действовать так, как он делает, когда он мог бы быть другим со мной, более мягким. Это его вина.

— Я обращаю внимание, — говорю я ему.

Одна темная бровь поднимается.

— Правда?

— Да. — Я киваю. — Просто я не так уж много хочу вспомнить.

Он смотрит на меня мгновение, прежде чем опустить руку и выйти из кухни. В состоянии раздраженного замешательства я доедаю наши фахитас, решив, что моего грохота шкафов и тарелок достаточно, чтобы предупредить о том, что пора есть. Алек выходит из своей комнаты, уткнувшись лицом в телефон.

— Очень тонко, Оукли.

— Ну, у меня нет звонка на ужин, так что…

Он делает паузу на мгновение, но решает не признавать мою ссылку на то время, когда мы были детьми. Его мама так сильно хотела иметь тот Маленький Домик в Прериях, где дети приходили на ужин по звону коровьего колокольчика. Они все сидели и рассказывали о том,