Утонуть в его глазах - Кенди Шеперд

ни за что не позволит ей спать на диване. Если придется, он готов был спать на полу.

– Я не ожидала, что вы такой упрямый, – сказала она с удивленной улыбкой.

Джош улыбнулся ей в ответ.

– Вы правы. Хотя я предпочитаю слово «непреклонный».

Но, как выяснилось, ей не было нужды беспокоиться о том, кто будет спать на диване. Экономка повела их на второй этаж, открыла одну из дверей и впустила их в роскошную спальню с огромной кроватью и примыкающей к спальне ванной. Застекленные двери вели на балкон, выходящий в сад.

Элоиза с плохо скрываемым смятением посмотрела на экономку.

– Но эта не та комната, в которой я обычно останавливалась.

Джош проследил за ее взглядом, который она устремила на огромную кровать, занимавшую половину комнаты. Здесь не было дивана, только большое старинное плетеное кресло, которое выглядело на редкость неудобным. Но они не могут и виду подать, что не рады такому повороту событий. Он и его невеста должны прийти в восторг при виде такой кровати.

Он обнял Элоизу за плечи.

– Мне велели подготовить для вас эту комнату, учитывая, что вы приехали с женихом, – сказала экономка, явно озадаченная отсутствием у них энтузиазма.

– Это восхитительная комната, разве нет, солнышко? – спросил Джош.

Она тут же отозвалась с деланым восторгом:

– Да. Очень красивая комната!

– Как мило с вашей стороны подготовить ее для нас в такой короткий срок, – сказал Джош.

Экономка выглядела удовлетворенной их реакцией.

– Мы в восторге, – улыбнулась Элоиза, снова входя в роль. – Спасибо вам. И поблагодарите миссис и мистера Сандерсона за то, что они предоставили в наше распоряжение такую замечательную комнату. Нам здесь будет так удобно!

Удобно? Ему пришлось прогнать мысль о том, как они с Элоизой могли бы использовать эту кровать. Он был уверен, что им не пришлось бы много спать. Джош хотел ее. Отчаянно хотел. Но причины, по которым он не мог заняться с ней любовью, никуда не исчезли.

– Вам помочь с багажом? – спросила экономка.

– Нет, спасибо, мы сами принесем его, – поспешно сказала Элоиза.

Они подождали, пока экономка сядет в лифт и они останутся наедине.

Она повернулась к нему.

– Только одна кровать. Здесь даже нет дивана. Что мы будем делать?

– Я буду спать в кресле. Или на полу.

– Нет, не будете. Я не допущу этого. И то и другое будет невероятно неудобным, что абсолютно несправедливо по отношению к вам, когда вы оказываете мне такую услугу. Кровать очень большая, мы спокойно уместимся там вдвоем и постараемся не обращать друг на друга внимания.

– Вы шутите? Неужели вы и вправду думаете, что я смогу лежать с вами в одной кровати и не обращать на вас внимания? – У него в голове возникла восхитительная картина: Элоиза, раскинувшаяся на помятых простынях, с разметавшимися по подушке волосами, с обнаженными плечами и грудью… Он сможет думать только о том, что она рядом. – Это будет непросто.

Она посмотрела на него. Ее глаза были широко раскрыты, а на щеках выступил румянец.

– Мне тоже будет непросто, Джош. Пожалуйста, имейте это в виду.

Неужели она не осознавала, что то, что хотела его не меньше, чем он ее, только усложняет ситуацию? Она выглядела такой расстроенной, что он не удержался и раскрыл ей свои объятия.

– Идите сюда, – сказал Джош.

Элоиза шагнула к нему, и он заключил ее в объятия. Они не нарушали правил, потому что не находились за закрытыми дверями. Для всех окружающих они просто влюбленная пара, которая обнимается.

– Это будет сложнее, чем я думала, – сказала Элоиза. – Я так растерялась вначале. Экономка, наверное, решила, что это странно – то, что я не выразила немедленного восторга при виде такой замечательной комнаты. Я же говорила вам, что я плохая актриса.

Он чуть отстранился и посмотрел ей в глаза.

– Вы прекрасно справляетесь, – сказал он. – И это все окупится. Только подумайте, какой вред может нанести вам та мегера.

– Сегодня утром мы потеряли еще нескольких клиентов. Винг прислала мне сообщение, пока я ехала к вам.

– Когда они позвонят и скажут, что хотят вернуться, дайте им последние места в вашем списке ожидания.

– Я не могу сделать этого.

Джош нахмурился.

– А я смог бы. Я говорил вам, что я очень мстительный. Надо поощрять верность. А не предательство. Как глупо с их стороны было поверить той мегере…

Элоиза рассмеялась, и он почувствовал, как она расслабилась.

– Давайте постараемся получить удовольствие от всего этого, – сказал он. – Из ваших слов я понял, что это будет грандиозный прием. Так давайте радоваться жизни, при этом зная, что мы суем палки в колеса вашему врагу. Ничто не может сравниться с удовлетворением, которое при этом получаешь.

Несмотря на протесты Элоизы, Джош настоял на том, что он понесет ее чемодан вместе со своим, а она понесет лишь свое длинное платье в фирменном чехле. Ему не нужно было притворяться джентльменом. Это явно было у него в крови. Но она не могла прогнать мысли о том, каков он был, когда вел себя не по‑джентльменски.

Она изо всех сил старалась игнорировать огромную кровать, вешая в шкаф свое платье рядом со смокингом Джоша. А потом подошла к нему и встала рядом с ним в дверях, ведущих на балкон. Перед ними расстилались зеленые луга, на которых паслись лошади.

– Какой потрясающий вид, – сказал Джош.

– А с другой стороны дома, где находятся комнаты хозяев, открывается вид на озеро и на березовую рощу. Этот дом просто невероятный. Сама я росла в уютном домике на западе Сиднея, рядом с университетом, в котором преподавал мой отец. Я не представляю, каково это – расти в таком огромном доме, как этот. – Она запнулась. – Простите, Джош, наверное, вы сами жили в подобном доме до того, как вам пришлось переехать.

– Мой дом располагался рядом с большим парком. А у моих бабушки и дедушки – бывших бабушки и дедушки, – был похожий дом в Нортборо, в часе езды от Бостона. Мы часто ездили к ним в гости. Но это не слишком радостные воспоминания. А теперь я могу купить любой дом, какой захочу.

– И это само по себе награда, – сказала она.

– Наверное, – согласился он.

Не в первый раз Элоиза поблагодарила свою счастливую звезду, пославшую ей любящих родителей и безоблачное детство. Она давно уже перестала размышлять, какой была бы ее жизнь с ее биологической матерью. Но иногда ей казалось, что из‑за взаимной любви ее родителей она выросла с идеалистическими представлениями об отношениях. Ей уже