Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Члены Собрания указывали, что вообще недопустимо такое положение, когда «чувства справедливости и человеколюбия почти не дозволяют преследовать с надлежащей строгостью за взятки и другие более или менее преступные действия», так как «в канцеляриях присутственных мест многие, иногда семейные, люди, должны жить пятью или десятью рублями в месяц». Кроме того, по мнению Совещательного собрания, было бы целесообразно приступить к решительному изменению порядка гражданской службы только после улучшения организации самой системы управления и делопроизводства. Уже в результате этих мер произошло бы «уменьшение числа чиновников и влияния бюрократии. Наконец, последующее увеличение жалования позволило бы уже обратиться к установлению новой, правильной иерархии чинов, неразрывно соединенных с местами». Понимание того, что само изменение системы гражданского чинопроизводства неспособно устранить все те недостатки в работе государственного аппарата, которые вызывали тревогу наиболее дальновидных представителей правительства и являлись одной из причин очередного обращения к проблеме реорганизации чинопроизводства, было важным новым элементом в подходе к решению названной проблемы.
Александр II согласился провести рекомендованные мероприятия в предложенном Собранием порядке. Действительно, в последующие годы были увеличены оклады жалования чиновников (к 1880-м г. они выросли в 1.5–2 и более раз). Однако последний шаг правительством снова не был сделан: в царствование Александра II отмена чинов так и не была проведена, хотя важные недостатки существующей системы чинопроизводства прекрасно осознавались всеми.
Между тем после Крымской войны общее число гражданских чиновников продолжало интенсивно возрастать:{83} в 1856 г. их было 82.3 тыс. человек, а в 1874 г. уже 98.8 тыс. (в том числе 12.4 тыс. преподавателей и ученых). Часть гражданских чиновников служила по военному и военно-морскому ведомствам (на 1874 г. — 6133 чел.). Вместе с тем, как мы уже отмечали, чиновники горного, путейского, телеграфного, лесного и межевого ведомств до 1867 г. имели военные чины, хотя по существу были гражданскими. Довольно много чиновников служило сверх штата, в ожидании вакансий (на 1874 г. — 2842 чел.). Они назывались «причисленными». Такие чиновники не получали жалования, но могли быть награждаемы. В некоторых случаях гражданские чины жаловались царем не только вне службы, но и вне правил вообще. Возрастала и общая численность обладателей высших гражданских чинов. Так, число лиц, имевших чины III и IV классов, составляло:
При этом число чиновников III и IV классов значительно превышало общее число должностей этих же классов. Так, в 1884 г. на 237 должностей III кл. было 530 чиновников того же класса, а на 685 должностей IV кл. — 2266 чиновников. К концу 1890-х гг. число чиновников IV кл. составило 2687.{84}
В апреле 1862 г., в качестве как бы компенсации отказа от отмены гражданских чинов вообще, была предложена идея сокращения числа чиновников низшего звена. Главноуправляющим II отделением Собственной его величества канцелярии бароном М. А. Корфом (ранее входившим в состав Совещательного собрания) была внесена в Совет министров записка о замене производства канцелярских служителей в классные чины за известный срок службы присвоением им звания личного почетного гражданина.{85} По мнению М. А. Корфа, принятие его предложения не только привело бы к сокращению числа малообразованных чиновников, но и поставило бы канцелярских служителей в более правильное и выгодное общественное положение. Однако Александром II предложение это не было поддержано.
Лишь через несколько лет царское правительство снова попыталось воздвигнуть образовательный барьер для претендентов на классную службу в ее начальном звене: законом 3 мая 1871 г. производство в первый классный чин было обусловлено сдачей экзамена за курс уездного училища.{86} Уровень знаний, дававшихся этими училищами, мог удовлетворить лишь требованиям службы на самых низших должностях. Однако последующая выслуга чинов открывала путь наверх. В этом отношении характерна карьера Н. А. Ермакова, начало которой, правда, относится к более ранним годам. Окончив всего лишь Порховское уездное училище, он начал службу в Хозяйственном департаменте Министерства внутренних дел, где «вследствие уменья излагать бумаги, — как пишет в своих воспоминаниях хорошо знавший Ермакова крупный московский предприниматель Н. А. Найденов, — добрался до должности начальника отделения». Оттуда он перешел на должность сначала вице-директора, а затем и директора Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов. Кажется совершенно невероятным, что «одновременно в течение нескольких лет» он занимал также должность директора Технологического института. После 1885 г. уже в чине тайного советника Ермаков состоял при министре финансов. Характеризуя его личные качества, Найденов пишет, что это «был человек хладнокровный, поддерживавший со всеми дружественные отношения, услуживавший всякому, но знавший хорошо такт для следования намеченным им путем и отодвигавшийся от всего, что могло быть в этом отношении помехой».{87}
Острая критика неудовлетворительности организации гражданской службы вообще, оставаясь безрезультатной, продолжалась и позднее. Один из ярких образцов этой критики мы находим в письме известного в то время правоведа, а впоследствии не менее известного мракобеса К. П. Победоносцева наследнику престола — будущему Александру III (ноябрь 1874 г.).{88} Он писал, в частности: «В общем управлении… давно вкоренилась эта язва — безответственность, соединенная с чиновничьим равнодушием к делу. Все зажили спустя рукава, как будто всякое дело должно идти само собою и начальники в той же мере, как распустились сами, распустили и всех подчиненных… Нет, кажется, такого идиота и такого негодного человека, кто не мог бы целые годы благоденствовать в своей должности в совершенном бездействии, не подвергаясь никакой ответственности и ни малейшему опасению потерять свое место. Все уже до того привыкли к этому положению, что всякое серьезное вмешательство в эту спячку считается каким-то нарушением прав».
Примером бесталанного потомственного бюрократического служения является карьера трех поколений Танеевых. Первый из них — Александр Сергеевич (1785–1866 гг.) более тридцати лет (в 1831–1865 гг.) был статс-секретарем его величества, управляющим I отделением Собственной его величества канцелярии; он дослужился до действительного тайного советника и камергера. Его сын Сергей Александрович (1821–1889 гг.) унаследовал звание и должность отца, а после упразднения в Собственной канцелярии отделений был назначен ее управляющим (1865–1889 гг.). Внук первого — Александр Сергеевич (1850–1918 гг.), помимо звания статс-секретаря, дослужился до высшего придворного чина обер-гофмейстера и также занимал пост управляющего Собственной его величества канцелярией (1896–1917 гг.). Хорошо знавший Сергея Александровича государственный секретарь А. А. Половцов (чье мнение заслуживает доверия) отзывался о нем как о чиновнике «исполинской посредственности». Он следующим образом характеризовал его в своем дневнике: «Самая ничтожная во всех отношениях личность, дошедшая до степеней известных только потому, что любят бессловесных. Самое изысканное
- Российская государственность в терминах. IX – начало XX века - Александр Андреев - История
- Титулы, мундиры, ордена в Российской империи - Леонид Шепелев - История
- Воспоминания: из бумаг последнего государственного секретаря Российской империи - Сергей Ефимович Крыжановский - Биографии и Мемуары / История
- Между «Правдой» и «Временем». История советского Центрального телевидения - Кристин Эванс - История / Культурология / Публицистика
- Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков. - Сусанна Карленовна Цатурова - История
- Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928 - Измозик Владлен Семенович - История
- Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941 - Ирина Павлова - История
- Екатеринбург – Владивосток. Свидетельства очевидца революции и гражданской войны. 1917-1922 - Владимир Петрович Аничков - Биографии и Мемуары / История
- Иностранные подводные лодки в составе ВМФ СССР - Владимир Бойко - История
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История