Баллада счастья - Патриция Гриффитс

— Я не мисс Бриллиантовая Диадема, — возразила Мэри.

Владелец кабаре «Тенета любви» вынул сигару изо рта.

— Она прислала вас вместо себя?

— Гм, нет, я… Он рассмеялся.

— Ладно, мисс, дело в том, что мне совершенно безразлично, кто вы такая. Я предлагаю контракт на самых выгодных для вас условиях. Для начала на шесть недель по двенадцать выступлений с одним выходным днем и жалованьем девяносто долларов в неделю. Если хотите, я согласен на семь дней в неделю, на двадцать четыре часа в сутки.

Мэри оцепенела, испуганно уставившись на собеседника.

Он задымил сигарой и улыбнулся.

— О'кей, если на вас будет этот костюм, я дам вам сто баксов.

Этот человек послан Богом! На такие средства можно существовать! Удача набирает обороты. Голова ее пошла кругом от радости.

— Мое единственное условие: я выступаю только со своей концертной программой и не вхожу в какой-либо контакт с вашими клиентами.

— Ага, вы желаете ограничиться сценой. Хорошо. Понял.

— Тогда договорились, — улыбнулась Мэри и протянула руку.

Они обменялись рукопожатием.

— Так, а ваше прозвище?

— Что?

— Ну, сценическое имя?

Девушка оглянулась, пытаясь что-нибудь придумать. Слева от себя она увидела ступеньки, ведущие ложам, этим «ячейкам тенет». По какой-то причине ее стеклянные мотыльки облюбовали это безумное место.

— Хризалида, — ответила она.

— Хризалида? Это что за имя?

Мэри отмахнулась от дыма.

— Просто… куколка, из которой вылупляются бабочки.

— Прекрасно! Хризалида, певчая Куколка из Финикса. — По всему было видно, что Кроуфорд остался очень доволен собой.

— И еще, мистер Кроуфорд. В дороге пропал мой багаж. Мне нужен аванс, чтобы купить одежду.

— А что плохого в этом наряде?

— Он не слишком привлекателен.

— А-а! Точно. Отлично. Завлекайте, как можете, моя маленькая куколка. — Он потянулся в карман сюртука и вытащил несколько банкнот, по сто долларов каждая. — А теперь как насчет еще одного выступления?

— Сейчас? Но…

— Только одну песню. Акробаты уже заканчивают свой номер. Я объявляю вас. Только одну песню, чтобы скрепить наш договор.

Ему, очевидно, ответ уже был не нужен. Может, получится? Ей действительно повезло: так быстро найти работу, да еще какую! Ребенком она часто крутилась перед зеркалом и представляла себя певицей, выступающей перед большой аудиторией. Она всегда гордилась, что у нее звонкий чистый голос и хороший слух.

С другой стороны, ее контракт давал ей право беспрепятственно бывать в кабаре, где работала Нэнси и где она могла получить больше всего информации для своего сценария.

Услышав голос Кроуфорда, Мэри испугалась.

— Певчая Куколка!

Боже! Его слова заглушила буря аплодисментов. Досчитав до пяти, она заставила себя успокоиться и с улыбкой вышла из-за кулис…

Когда Мэри в последний раз поклонилась публике и опустили занавес, она почувствовала себя настоящей певицей. Публика полюбила ее. Кроуфорд был прав: они приняли ее и исполненные ею песни! Слава Богу за то, что Он создал Эллу Фитцджеральд и Дорис Дэй, песни которых понятны и близки самому разному люду.

Мэри увидела Пола, стоявшего в глубине сцены с платьем из темно-зеленого бархата в руках. Он был взбешен.

— Что все это значит?

Она бросилась к нему.

— Какое платье! Оно великолепно! О, дай мне посмотреть!

— Ты опять поешь?

Она потянулась за платьем.

— Теперь это моя работа. Владелец театра предложил мне сто долларов в неделю за выступления.

Пол поморщился.

— И ты согласилась?

— Конечно! За такие деньги? А потом, мне всегда хотелось стать певицей. — Она взяла платье и взвизгнула от восторга. Это был отделанный кружевом, с разбросанными по нему жемчужинами костюм из бархата с перламутровыми пуговицами на жакете и длинной юбкой. Зеленый цвет был настолько темным, что казался черным в тени, а на свету отливал серебром. — Какой шикарный, Пол! И так красиво сшит! Ой, наверно, он ужасно дорогой… неужели ты потратил на него все свои деньги?

— Я же обещал тебе подарок на день рождения. Поздравляю тебя, Мэри. — Он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. — А теперь надень его и давай поскорее уйдем отсюда. Это место не для тебя.

Ее глаза искрились смехом.

— Знаешь, ты повторяешься. В прошлый раз ты говорил то же самое. — Стянув с себя мини-юбку, она осталась в трусиках-бикини. — Интересно, какое нижнее белье женщины носили… носят?.. Мне надо обязательно это выяснить. Наверно, мои тряпочные туфельки смотрятся нелепо.

— Мне уже приходила в голову такая мысль, — сказал Пол. — Поблизости есть обувная лавка, но хозяин не согласился открыть ее до утра.

Мэри поправила на себе платье и, улыбнувшись, подняла на него глаза. Неожиданно улыбка сменилась удивлением: на ремне Пола красовалась все та же серебряная пряжка, а сбоку висел пистолет.

— Откуда у тебя кобура?

— Я взял ее с собой.

— Зачем?

— Я уже говорил тебе, дорогая, в Сильверстауне каждый уважающий себя мужчина должен быть вооружен. Если мы собираемся остаться в этом городе, к чему мне быть «белой вороной»? — Он улыбнулся. — Послушай, ну я же мужчина, а они ничем не отличаются от мальчишек, забыла? В детстве я воображал себя Робом Уорвиком и мечтал, что когда-нибудь стану настоящим ковбоем.

Мэри засмеялась.

— А я, когда была маленькой, влюбилась в мальчишку с пистолетом и считала его самым смелым, добрым и ласковым. Тогда мне все казалось таким романтичным.

— Он таким же и остался… Не переживай, это всего лишь игра. Мы здорово повеселимся, любовь моя!

— За сколько ты продал свой пистолет?

— За две тысячи долларов.

Мэри охнула.

— Так дорого?

— Здесь еще никто не видел такого: многозарядная автоматическая игрушка с глушителем. Если бы у меня было к ней не две коробки с патронами, а больше, я бы потребовал не меньше пяти тысяч. Впрочем, все равно, для начала и это неплохие деньги. Потом я найду работу.

Она снова взглянула на черную блестящую кожаную кобуру.

— А тот, что ты продал, похож на этот пистолет?

— Нет, это шестнадцатизарядный полуавтоматический кольт. — Увидев, что она поморщилась, Пол пояснил: — Мое хобби — коллекционировать оружие. Я же рассказывал тебе, что люблю стрелять по мишеням. Мы не пропадем здесь, на этом Диком Старом Западе. Доверься мне.

Мэри была немного наслышана о ручном стрелковом оружии, поэтому слово «полуавтоматический» ввергло ее в ужас. Это означало, что из него можно стрелять несколько раз, не перезаряжая. И самое страшное, что никто больше в Сильверстауне не обладал таким преимуществом. В конце прошлого века еще даже не слышали о полуавтоматическом пистолете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});