Гимн неудачников - Eugene

Лиана вместе со мной стремительно понеслась вниз.

— Ух… — падение вышло жестким. Пора бы уже привыкнуть, наверное, и смириться с мыслью, что скоро на мне не останется живого места, и упокоение уже не покажется плохим…

Земля, на которой я лежал, была холодной. Одуряюще пахло чем-то сладким, похожим на мед, и у самого уха раздавался легкий скрежет.

— Эй, Сона, он там жив?

К кому это обращается мой мертвый знакомый? Тут только я, он и страшная зубастая зверюга. Все равно, делайте со мной все, что хотите, но я не пошевелюсь…

— Съесть? Если нет, тогда можно…

— …шли в Бездну! — я сам не понял, как мог вскочить так быстро. — Убери от меня это… вот эту дохлятину!

У-у-у, некроманты проклятые, чтоб вам попасть в МедАкадемию учебным пособием к самым криворуким студентам, чтоб вам там пришили что-нибудь не то и не туда, а потом оживили…

— Это не…

— Это собака, которая околела, сгнила, обросла мхом, собрала на свои зубы все бактерии и чуть было меня ими не тяпнула!

Похоже, не только мхом. Если Дэн сохранился неплохо, то его зверек, достающий мне до пояса — нет. Из прогнивших боков с клочками облезшей серой шерсти пробивались тонкие гибкие веточки, а спину ковром покрывали маленькие белые цветы с сильным сладковатым запахом. Вместо ушей торчали какие-то огрызки, а глаза заменяли зеленые бутылочные стеклышки, хорошо гармонирующие со вставной челюстью. Очень широкой и мощной челюстью.

— Это волк.

Единый лес. Все равно я не представляю, как выглядит и то, и другое, но скорее всего как-то не так.

— Ценное уточнение. А это… К-капкан? — я ткнул пальцем куда-то в направлении волчьей пасти.

— Что было, из того и слепили, — раздраженно отозвался ниморец. — Его зовут Сона.

Если бы содержимое мусорного бака могло обрести разум и организоваться в единое существо, то получившийся конструкт был бы похож на Сону.

— Нет слов… — бывший волк целеустремленно двинулся вперед, явно желая познакомиться поближе. Я вжался спиной в дерево. — Сказать, до чего мне приятно… Вот это… оно… Сона… когда-то бегало человеком или за человеком?

Дэн Рола грустно вздохнул.

— Чего ж ему так не повезло?

Хотя можно поспорить. С некоторых позиций существование в виде почти целого отдельного организма лучше, чем в виде свободноживущего лица.

— Лесу не нужно много Голосов.

— Какая жалость.

Судя по ширине стальной ухмылки, бывшего ниморца положение не слишком расстраивало.

— А теперь мы спокойно и без эксцессов пойдем до пункта связи, — голос Дэна опять прозвучал откуда-то из-за спины, заставив меня подпрыгнуть и отшатнуться ближе к мохнатому чудовищу. — А Сона нас проводит. Правда, Сона?

Чудище, смотрящее на меня лучистыми изумрудными глазами, согласно щелкнуло капканом.

— Так значит, Великий Лес захватывает чужие души и превращает их в своих слуг? Не верю. У нас все кладбища в черте Леса, давно бы кто-нибудь заметил.

— Мы знали с самого начала, что он враждебен людям, — сообщил Дэн Рола, проявляясь на соседней елке. — Но нас никто не захотел слушать. Вместо того, чтобы объединиться и очистить мир от монстров, ваше правительство предпочло продать своих граждан на подкормку лесным тварям…

— Аха, объединиться. А мы-то думали, чего это столько ниморцев через границу повалило? Так это вы мириться и объединяться шли.

Голос мрачно засопел:

— Нам было негде жить.

— И потому вы решили нас всех поголовно перерезать?

И как я докатился до того, что, идя под конвоем мохнатой образины и в сопровождении неуловимого лица, разговариваю об истории? Как же, оказывается, приятно найти человека, который тебя слушает, пусть он и не совсем человек. Командир 83 отряда, кажется, был рад любому собеседнику; десять лет без возможности нормально выговориться — так и свихнуться недолго. Ну, а единственное, что нас объединяло — это война.

— У нас очень холодная и неприветливая страна, Лоза, — внезапно разоткровенничался мой конвоир. — Редко бывает солнце, земля почти не дает урожай, а лучшие места занял Лес. У нас не было выбора…

— Ага. А у нас тут мечта. На юге — болота, на западе — болота, на востоке — болота, и на севере, благодаря вам, тоже болота, а где не болота, там карантинные зоны. Договорились бы с растениями и не дохли бы с голоду.

Договариваться? С растениями? Что за ересь, господа. Высшая раса не опустится до такого.

Честно говоря, на месте колонистов я бы никогда, никогда бы не стал высаживаться на северном побережье. И никогда бы не сунулся нести цивилизацию в такую дыру, как наша страна. Отберут и ей же пристукнут.

— Закрывайте глаза и дальше, пока у вас остается земля, не занятая Великим Лесом, — огрызнулся потомок авантюристов и плохих навигаторов, а Сона поднял голову и начал как-то чересчур оценивающе меня разглядывать.

Не надо о грустном. Эх, ну и чушь лезет в голову, когда не знаешь, что ждет тебя впереди. Чтобы хоть как-то отвлечься, я продолжил доканывать Ролу, перейдя с больной темы на животрепещущую:

— Дэн, как ты это делаешь? В смысле, перемещаешься? Ведь если тебя превратили в дерево, то ты должен был так и остаться на той поляне.

— Никто не меня не превращал. Я не дерево, не дух дерева, не живой труп, не химера, не оборотень и не то, что ты обо мне передумал за это время, — Голос вынырнул совсем рядом, напугав меня до полосатых демоненков. — Я умер и с тех пор я здесь. Я чувствую все, что происходит в этом лесу, я могу быть где угодно, кем угодно, но не понимаю, кто я, и как это могло произойти.

— Ты, наверное, погиб здесь? Так это твое сознание отпечаталось в энергоинформационном поле Леса и стало его частью, — очень тактично предположил я, смутился, и попробовал исправиться: — То есть он захватил твою душу… поздравляю, ты все-таки призрак, пусть не совсем обычный.

Обычные призраки появляются из-за того, что тело погибло раньше ауры, и вот эта вполне себе живенькая аура отправляется в свободное плавание, сохраняя характер, желания и внешность владельца. Иногда аура… душа… магия… неважно, как ее назвать, слишком сильно цепляется за тело, и тогда начинается перерождение. Так появляется умертвие. Энергия призраков постепенно иссякает — умертвия способны поглощать чужую жизнь и с годами только набирают силы. Призраки рано или поздно бесследно растворяются в воздухе — умертвие возможно только ослабить и заключить в темницу. Дэн Рола не походил ни на тех, ни на других.

— Я не верю в души и призраки, — мрачно отозвалось существо вне классификации.

— Десяти лет не хватило? Ничего, еще успеешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});