Все, что дозволено небесами - Татьяна Олеговна Воронцова

край плиты.

– Я сама не видела, но помню, отец и дядя спорили, спускаться туда или нет.

– Значит, смогли бы при желании.

– Наверное.

– Почему же не спустились?

– Побоялись. Знаете ведь, старики чего только не рассказывают.

– В таком случае почему ее не заделали навсегда? Я вижу, пол залит бетоном. Значит, ваши мужчины при строительстве погреба старались действовать по всем правилам. Почему же эти работы были выполнены… гм… вокруг дыры? Дыру, которая внушала страх, просто накрыли силикатной плитой и сверху придавили сундуком. Вам это не кажется странным?

– Так велел нойда.

Герман медленно выпрямился. Удивленно посмотрел на Марьяну. Стоя в двух шагах от сундука, она нервно теребила подол своего платья.

– Нойда сказал, если бы древние боги не пожелали, чтобы в земле открылась эта дыра, то она бы и не открылась. И поэтому нельзя закрывать ее навсегда.

– Что еще он сказал?

– Если и сказал, то отцу. Но отец…

Она осеклась.

Наверху хлопнула дверь, ведущая из дома в пристройку, и в следующую минуту лестница заскрипела под тяжелыми шагами крупного мужчины. Сперва появились запыленные сапоги со стесанными каблуками, затем штаны защитного цвета, затем растянутая полосатая тельняшка и наконец облаченный во все это человек. Солидный такой человек, широколицый, широкоплечий, с трехдневной щетиной на подбородке и недружелюбным огоньком в темно-карих глазах. Даже не взглянув на жену, он остановился напротив Германа и окинул его с ног до головы оценивающим взглядом.

– Здравствуйте, – вежливо заговорил тот. – Меня зовут…

– Я знаю, как тебя зовут, – процедил хозяин дома. И обратился к жене: – Зачем ты его впустила?

Ага… соседушки не дремлют.

Лицо Марьяны стало несчастным.

– Он сказал, что он архитектор из музея-заповедника и хочет осмотреть наш дом, потому что на его месте раньше стояла деревянная часовня.

– Кой черт понес вас в погреб?

– Я попросил вашу жену показать мне погреб, потому что надеялся обнаружить здесь что-то вроде этого, – тихо произнес Герман, указывая на сундук. – Она предлагала мне прийти в другое время и осмотреть его в вашем присутствии, но я был настойчив.

– Ты всегда такой настырный?

– Он не сделал ничего дурного, Игнат, – вступилась за гостя Марьяна. – Даже Анфиска его признала, сама забралась на колени, когда он пил чай. Он просто спрашивал про дом, кто его строил, как, когда, ну и все эти вещи…

– Будем знакомы, Игнат, – продолжил Герман, воспользовавшись паузой. – Да, я бываю настырным, назойливым и совершенно невыносимым, когда двигаюсь к своей цели, достаточно значительной для того, чтобы пренебречь правилами хорошего тона. Сейчас моя цель – дыра в земле. Дыра, которая была случайно открыта отцом и дядей вашей жены при строительстве погреба. Вы ведь отлично знаете, что все острова Соловецкого архипелага являются заповедной зоной, здесь на каждом шагу архитектурные памятники древности, и к одному из этих памятников я надеюсь получить доступ через ваш погреб.

Минуту или две мужчины молча разглядывали друг друга и никто не отводил глаз.

– Ты хочешь спуститься туда, под землю? – спросил наконец Игнат. – Я правильно понимаю?

– Да, – ответил Герман. – С вашего позволения, разумеется.

Игнат хмуро поглядел на сундук, потом опять на Германа.

– Нойда сказал ее отцу, – кивок в сторону Марьяны, – что однажды к нам придет человек, который окажет помощь без просьбы, и такому человеку мы должны позволить делать здесь все, что он захочет. Но только ему.

После минутных размышлений Герман шагнул к нему и, протянув руку, приложил раскрытую ладонь к его пояснице поверх тельняшки.

– Пожалуйста, стойте спокойно.

Брови Игната взлетели вверх, но он промолчал. Молчала и Марьяна, продолжая беспокойно мять пальцами подол платья.

…раскаленная проволока защемленных нервов… остудить, распутать… медленно, потихоньку… вот он, очаг воспаления… тихо, тихо…

Не думая о том, как отнесется к его инициативе суровый мужик Игнат, Герман решительно запустил руку под тельняшку. Ощутил жар влажной от пота кожи, болезненный тонус нижних зубчатых мышц. Но Игнат, вероятно, уже начал понимать что к чему и стоял неподвижно, как просил его странный дерзкий парень, которого местные на всякий случай обходили стороной.

…так, отлично… теперь чуть ниже… стекай, стекай по моей руке, давай же… прямо в землю…

Еще через пару минут он опустил руку и посмотрел Игнату в глаза.

– Теперь легче?

– Да, – хрипло ответил тот. Облизнул обветренные губы. – С утра потянул спину по неосторожности. Откуда ты узнал?

– Я не знал. Настроился на тебя, ну и… – Герман развел руками. – Это трудно объяснить. Если в течение ближайших трех дней боль вернется, пришли кого-нибудь за мной, я сниму зажим.

– Как?

– Это тоже трудно объяснить. Давай поговорим о другом. Я оказал помощь без просьбы. Ты согласен?

Переглянувшись с женой, Игнат кивнул.

– Так что? Я могу делать здесь все, что захочу?

Еще одна короткая пауза.

– Да. Я помогу тебе отодвинуть сундук. Что еще нужно? Фонарь? Нож? Оружие? У меня есть дробовик. Стрелять умеешь?

– Умею. Но дробовик не нужен. Нож и фонарь пригодятся. Веревка есть?

Дыра была черной, жутковатой, неправильной формы, не очень большой, но вполне пригодной для проникновения. Едва с нее сняли прабабкин сундук и силикатную плиту, снизу дохнуло таким зловещим холодом, что Марьяна вскрикнула, прижав пальцы ко рту, а Игнат и Герман замерли, вглядываясь в непроницаемый мрак подземелья.

– На ней заклятие, – промолвил Игнат. – Это может быть опасно.

Губы Германа чуть дрогнули.

– Не для меня.

– Ты точно хочешь идти туда один?

– А ты хочешь пойти со мной?

– Боже упаси! Нет.

– Значит, я пойду один.

Но перед этим он сделал несколько фотографий камерой своего смартфона: вид дыры сверху, срезы перекрытия, рукотворного или нет… Вот когда пригодилась бы техника Дины! Только без самой Дины. Герман не сомневался, что в компании столичной штучки в шортах и с фотокамерой Марьяна не пустила бы его на порог.

Тем временем Игнат принес прочную веревку из синтетических волокон, обмотал вокруг сундука, затянул морским узлом, свободный конец бросил на пол около дыры. Опустившись на колени, Герман посветил вниз фонарем.

– Вижу кирку, которую выронил твой дядя, Марьяна. – Услышал за спиной прерывистый вздох. Встал, отряхнул джинсы. – Не беспокойтесь. Я умею ходить по этим тоннелям.

– Откуда ты знаешь, что там тоннель? – почесав подбородок, спросил Игнат.

– Интуиция.

Сидя в одном из больших квадратных кресел, обитых жемчужно-серым велюром, Нора вязала на спицах длинный шерстяной шарф. Тут же, в гостиной, Марго пылесосила ковровое покрытие на полу. Герман был на работе, Леонид болтался неизвестно где, так что в доме царили тишина и спокойствие.

Стоило этой мысли промелькнуть у нее в голове, как Марго,