Чужой-3 - Алан Фостер

Заключенный Грегор помогал Голику, Боггзу и Рейнзу втискивать специальные сверхплотные свечи в их огромные рюкзаки. Включенные в состав свечей старательно подобранные примеси помогали свечам сохранять форму и гореть долго. У них не было другого выхода, как использовать такие свечи, потому что Андруз не разрешал использовать драгоценные портативные фонари по пустякам.

Это не очень волновало людей. Конечно, техника примитивна, но особой разницы в качестве освещения, даваемого свечами и портативными фонарями, не было. Свет как свет. Свечей, к тому же, было много.

Голик по очереди засовывал то короткие тонкие свечки в свой мешок, то еду в рот. Остававшиеся на губах кусочки пищи падали в рюкзак. Рейнз с отвращением поглядел на него.

— Ну, вот и все, — сказал Грегор, поднимая один из громадных мешков. — Этого вам хватит по горло. Голик, угомонись. Какого черта ты накидал сюда? Тут же все плохо завернуто.

Тот, кому это было адресовано, продолжал запихивать в рот еду.

Боггз брезгливо посмотрел на него.

— А что он вообще может делать нормально?

— Есть. У него это очень хорошо получается, — фыркнул Рейнз.

В дверном проходе показались Диллон и заключенный Джуниор.

— Эй, Голик, — прошептал огромный человек.

Заключенный, к которому он обратился, поднял на него глаза и ответил с набитым ртом:

— Что?

— Зажги свечу для Мерфи, ладно?

Вместо согласия Голик широко улыбнулся, и из его рта повалилась еда.

— Ладно. Я зажгу целую тысячу.

Он вдруг задумался.

— Он был особым человеком. Он никогда не выражал недовольства по моему поводу. Ни разу. Я любил его. А его голова вправду разлетелась вдребезги? Они так говорят.

Диллон помог им одеть громадные рюкзаки, проверив ремни и похлопав каждого по плечу.

— Будьте повнимательнее внизу. У вас хорошие карты. Пользуйтесь ими. Если найдете что-нибудь неподъемное, то сделайте пометку, чтобы следующая бригада могла разыскать это. Я помню, четыре года назад группа ребят откопала тайник какого-то горняка с консервами. Хватило на несколько месяцев. Но если вы отметите что-нибудь неправильно, то мы не сможем найти это место. Дай бог, чтобы вам повезло.

Боггз издал какой-то грубый звук, и все засмеялись.

— Это про меня. Я везучий.

— Ну ладно, — Диллон отошел в сторону. — Идите, и не возвращайтесь, пока не найдете чего-нибудь стоящего. И остерегайтесь этих стометровых вертикальных шахт.

Огромный человек еще долго смотрел им вслед, пока их огни не пропали из виду. Потом они вместе с Джуниором направились в зал для собраний. У него были свои дела.

Апартаменты Андруза были просторными, но обставлены в спартанском духе. Как старшему офицеру ему предоставили комнаты, которые раньше занимал управляющий рудника. У него было много места, но мало мебели, чтобы его заполнить. Не обладая большим воображением и не страдая манией величия, он запечатал большинство комнат, и пользовался только тремя. Одна комната использовалась для личной гигиены, другая как спальня, а в третьей он принимал посетителей.

Сейчас он занимался последним из этих видов деятельности, сидя напротив медика за скромным столом. С Клемензом все было не так-то просто. Практически он был заключенный, и с ним можно было бы обращаться, как с другими. Но никто, даже сам старший офицер, не оспаривал его особого положения. Представляя собой нечто среднее между свободным человеком и осужденным охранником, Клеменз зарабатывал больше других заключенных. Что более важно, заключенные, а также Андруз и Эрон, зависели от него в части тех услуг, которых никто другой оказать не мог. К тому же Клеменз был на голову выше любого заключенного в интеллектуальном плане. Отдавая дань тому, что на Фиорине недостает искрящегося разумом общения, Андруз ценил эту его особенность почти так же, как его медицинские познания. Беседовать с Эроном — это все равно, что беседовать с бревном.

Но все же следовало соблюдать осторожность. Нельзя позволять Клемензу, так же как и другим заключенным, быть слишком высокого мнения о себе. При встрече они обменивались словами, вальсировавшими как пара потрепанных гремучих змей. Клеменз регулярно разрывал оболочку независимости, а Андруз заклеивал ее снова.

Булькающая струя из чайника лилась в чашку медика.

— Сахара?

— Спасибо, — ответил Клеменз.

Старший офицер передал ему пластиковый контейнер и подождал, пока гость положит себе белые гранулы.

— Молока?

— Да, пожалуйста.

Андруз продвинул вперед кувшин и наклонился вперед, наблюдая, как Клеменз отливает его содержимое.

— А теперь послушай меня ты, кусок дерьма, — по-отечески обратился от к гостю, — если ты еще хоть раз попытаешься обвести вокруг пальца, я разорву тебя на части.

Медик отодвинул кувшин и, взяв чашку, стал осторожно помешивать чай. В установившейся гробовой тишине звуки от ударов ложки о керамическую чашку казались ударами молота по наковальне.

— Мне кажется, я чего-то не понимаю, — в конце концов сказал Клеменз.

Андруз откинулся на спинку стула, впившись глазами в посетителя.

— В семь ноль-ноль я получил из Сети ответ на свой рапорт. Я должен заметить, что, насколько мне известно, это первое сообщение высшего уровня приоритетности, которое когда-либо было здесь получено. Даже тогда, когда на Фиорине функционировал рудник, она не удостаивалась такой чести. И знаете, почему?

Клеменз отхлебнул из чашки.

— Связь высшего уровня используется в случае необходимости срочного разрешения каких-то вопросов. Это стоит очень дорого.

Андруз закивал.

— Больше, чем мы с тобой когда-нибудь видели.

— А при чем здесь я?

— Все дело в этой женщине.

Андруз был явно обеспокоен.

— Они хотят, чтобы за ней присматривали. Нет, больше чем присматривали. Они очень ясно дали понять, что считают ее высшим приоритетом. Это означает, что все остальное надо отправить к чертовой матери, чтобы сохранить женщину живой и здоровой до прибытия спасательной группы.

— Почему?

— Я надеюсь, что это объясните мне вы, — старший офицер пристально посмотрел на Клеменза.

Последний осторожно поставил пустую чашку на стол.

— По-моему, сэр, настало время для откровений.

Андруз быстро наклонился к нему.

Медик извиняюще улыбнулся.

— Я ни черта не знаю.

Наступила пауза. Андруз помрачнел.

— Я рад, что это так забавляет вас, Клеменз. Хотел бы я сказать то же самое. Вы знаете, что означает полученное сообщение?

— Вы получите пинок под задницу?

— На этом все могут сломать себе шею. Если с женщиной что-нибудь произойдет, придется всем расплачиваться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});