Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ) - Арина Голос

же он на собственной шкуре испытал, какого это.

Думал ли Иван когда-либо, что для него всё может закончиться вот так бездарно?.. В один миг вдруг оказалось, что вся эта суета вокруг бессмысленна, а амбициозные стремления давно уже ведут в никуда.

На скользкой ночной дороге от собственной глупости его не смогли бы спасти и все деньги мира, хотя он дорого бы отдал, чтобы понять ради чего всё это.

Когда Ринберг, поддавшись негативным эмоциям, сам сел за руль, гнев и раздражение были в нём настолько сильны, что он практически физически ощущал удушье и не смог бы выдержать никаких ограничений: даже ремень безопасности был отброшен с пренебрежением. Недопустимая ошибка, которая теперь могла стать фатальной и стоить ему жизни.

В миг, когда машину повело на скользкой дороге, мир вокруг изменился. Иван словно наблюдал за собой со стороны. Будто в кинозале на экране шли кадры в замедленной съемке: вот он быстро выкручивает руль в сторону заноса, пытаясь выровнять ход движения и не слететь с трассы, и лишь по инерции продолжает удерживать педаль газа. Музыка внезапно прерывается. В наступившей тишине салона отчётливо слышны только визг покрышек и злобный перестук дождевых капель.

Как фигурист, выполняющий элемент сложного вращения, пытаясь не вылететь на обочину, автомобиль Ринберга кружился с неимоверной скоростью. Но защитных ограждений вдоль дороги не было и, как водитель не старался, задние колёса всё же слетели с асфальта и быстро утянули за собой всю машину, которая через несколько метров движения вписалась в одинокую молодую берёзу, росшую чуть поодаль от проезжей части.

Какая удача, что русские так и не удосужились научиться качественно делать дороги — непролазная грязь на размокшей от дождя обочине значительно замедлила движение автомобиля, тем самым смягчив силу удара.

Какое счастье, что он не ошибся в том, что немцы всё-таки хорошо знают своё дело: через секунду после столкновения сработали подушки безопасности. Однако по закону подлости не пристёгнутый ремень не мог не сыграть своей роли — от удара Ивана чуть отбросило в левую сторону, и он ударился головой о боковое стекло. Прошло всего мгновение, и мужчина отключился.

Со лба, проложив себе дорожку по лицу, стекала кровь, оставляя алые пятна на его белоснежной рубашке.

Хотя этой ночью Ринберг абсолютно точно был в машине один, он мог бы с уверенностью поклясться, что перед тем как внезапно очнуться, слышал чей-то настойчивый шёпот прямо над ухом:

— Вставай! Проснись!

Слабость быстро разлилась по всему телу: голова нестерпимо кружилась, перед глазами стояла пелена размытых образов, которые виделись ему посреди стены проливного дождя. Металлический привкус собственной крови во рту мешал связно мыслить. Иван с большим трудом открыл дверь и буквально вывалился наружу.

При всём желании в первые минуты после аварии самостоятельно встать он не смог бы, поэтому Ринберг просто осел на мокрую траву, тяжело привалившись к задней двери авто. Иван закрыл глаза и с наслаждением подставил лицо под непрекращающийся ливень, попытался умыться ледяными каплями, стирая кровавые разводы, а потом рассмеялся и, как умалишенный, всё никак не мог остановиться.

Гнева не было.

Ничего больше не было…

Ринберг внезапно осознал, что он только что выиграл в смертельной лотерее бесценный приз — свою собственную жизнь.

— А ты везучий мерзавец, Иван!..

19

Третий час мама и сын Островские с удовольствием бродили по территории городского зоопарка.

Свежий воздух, тенистые аллеи, возможность увидеть редких животных и птиц, отлично обустроенная детская площадка и собственный магазин мороженного — все перечисленные обстоятельства делали это место одним из самых привлекательных для семейного отдыха в выходной день.

До рождения Арсения Алевтина была здесь едва ли пару раз, теперь же их смело можно было назвать завсегдатаями: начиная с двух Сенькиных лет, летом они приходили сюда почти каждую неделю и каждый раз, как в первый, находили для себя что-то новое и удивительно интересное.

Утомлённые долгой прогулкой, Островские решили передохнуть. Они остановились возле небольшого искусственного пруда, расположенного в самом центре парка. Пока Сенька с интересом разглядывал грациозную пару белых лебедей, недавно выбравшихся на берег и теперь старательно очищающих перья, Аля присела рядом на деревянную скамейку, удачно скрытую от летнего солнца сенью старых клёнов. Она быстро сбросила надоевшие балетки и с облегчением опустила босые ступни на землю, с наслаждением зарываясь пальцами ног в зелёную траву.

— Хорошо. Господи, как же хорошо, — выдохнула она.

— Мама, мама, угадай, кого я там увидел? — спросил у неё подбежавший малыш.

— Я даже и не знаю…Утку? — неуверенно ответила девушка, включаясь в их любимую игру «Угадайку».

— Да нет, мам, утку и так видно!.. — протянул мальчик, разочарованный недогадливостью Али.

— Золотую рыбку?.. — сделала вторую попытку мама.

— Нет!.. Мам?! Попробуй ещё, — на секунду остановившись, с надеждой посмотрел на неё Сенька. От нетерпения он не мог спокойно стоять на месте и теперь обегал третий круг вокруг скамейки, на которой сидела мама.

— Выдру?.. — озвучила ещё одно предположение Алевтина.

— А вот и нет… — сказал сынок со смесью разочарования от того, что мама всё никак не может отгадать, и переполнявшего его восторга от ожидания собственной победы.

— Ладно, я сдаюсь! Даже и не знаю, кого же ты там рассмотрел.

Сенька забавно растянул губы в довольной улыбке, обнял Алю и с уморительным видом настоящего заговорщика громко зашептал ей на ухо:

— Мам, а ты знала, что в пруду живет настоящая Тортилла почти как в «Приключениях Буратино»?

Старая водная черепаха, которую работники зоопарка и, правда, любовно нарекли Тортиллой, вот уже несколько лет мирно соседствовала с семейством белых лебедей. Сенька же разглядел её только сегодня и уже успел насквозь пропитаться искренним восторгом от увиденного. Черепаха выныривала к самой поверхности воды, вытягивала шею, подслеповато щурясь, озиралась по сторонам и снова уходила на глубину.

— Да, почти всё как в «Приключениях Буратино»: живет она в пруду, только песни петь не умеет, и чепчика кружевного у нее тоже нет, — улыбнулась Островская, припоминая образ черепахи из старого советского фильма.

Сенька с раннего детства любил наблюдать за животными. При каждом удобном случае он тянул маму в цирк или зоопарк, а немного повзрослев, по большому секрету однажды сказал ей о своей мечте стать ветеринаром.

Среди недели им редко удавалось куда-то выбраться вместе — работа отнимала слишком много времени. Иногда по вечерам даже приходилось брать сына с собой в офис. Пока она разгребала очередной косяк своих подопечных, ребёнок рисовал в соседней переговорной или смотрел мультфильмы на планшете.

В один из таких