Добыча волка (СИ) - Осборн Линда

Но теперь…Он шумно выдохнул, вспомнив лицо несчастной ведьмы под стеклянным колпаком, в чьей крови было слишком много лекарственных препаратов, чтобы можно было считать ее живой, и слишком много магии, чтобы считать мертвой.

После того, как Джеймс встал на четыре лапы, дернув на себя путы альфы стаи волков, в стеклянном помещении, больше похожем на процедурный кабинет, не осталось почти ничего, только один – единственный стеклянный гроб, в котором лежали, объединенные трубками, ведьма и волк…

Бета почувствовал настроение Джеймса и отошел на шаг назад. Сейчас от него исходило слишком много силы, нерва, и несмотря на то, что все это было подконтрольно врожденной уверенности, он справедливо полагал, что оборотень может укусить за неверно брошенное слово.

— Нужно выследить ведьм, что были здесь. Пройти по их следу. Но не нападать. Я только должен знать, где они спрятали свои задницы.

— Ты поведешь стаю?

Джеймс поднял голову вверх, оценивая перспективу – дуновение ветра, который тонким шлейфом уносил вдаль призрачный аромат одной-единственной ведьмы, которая ему была нужна в эту минуту, расположение солнца, расстояние до места, куда могло унести испуганную девчонку. Черно-белое небо рассказало ему больше, чем он мог ждать, а потому мужчина осклабился.

— У меня есть одно дело. Кажется, кое-кто не понял, что с моей добычей играть нельзя…

-17-

— Сю…сюда! Она здесь!..

Ева захлебывалась предсмертными криками, булькала кровью, которая вырывалась из горла.

— Тш-ш-ш, пожалуйста, тише! — слезинки катились из моих глаз одна за другой, губы дрожали, но Ева не слушала меня. Она смотрела своими карими глазами прямо на мое лицо, умытое слезами, и фанатично шептала дрожащими губами:

— Сю…сюда! Она здесь!..

— Иисусе, Ева! — в страхе я бросала взгляды на дверь, боясь, что совсем скоро сюда вернутся ведьмы, которые разделаются со мной также легко, как с Евой, не чувствуя при этом никаких угрызений совести.

Ева вдруг прекратила шептать угасающим голосом, закрыла рот рукой и закашлялась сильно, страшно. Сквозь ее пальцы брызнула кровь. Она медленно посмотрела на свою окровавленную ладонь, а после перевела озадаченный взгляд на меня. И впервые в нем не светилось превосходство оборотня над всеми другими видами. Сейчас передо мной лежала обычная девушка, испуганная грядущим концом…

— Как же…как же так…ведь они обещали… — с трудом разобрала я ее бормотание.

— Она должна быть здесь! — по коридору раздались спешные шаги и в комнату ворвались две ведьмы. Они вернулись на зов Евы. Я со всей силы зажмурилась и прижала ладонь к груди, к тому месту, откуда, казалось, должно вырваться мое бедное, измученное сердце.

Одна из них остановилась прямо перед кроватью, под которой я продолжала трястись испуганным зайцем, склонилась над закатившей глаза оборотницей.

— Что скажешь? Где эта ведьмочка? Где она?

Но Ева молчала. Может быть, от боли она потеряла сознание, или просто уже не могла говорить – я не видела ее лица.

— Где она? — ведьма со всей силы тряхнула несчастную волчицу и вдруг отвесила ей пощёчину. Звук удара по коже полоснул по нервам острым ножом, и я вдруг, сама не ведая, что творю, закричала:

— Не трогай ее! Не трожь!

Дернулась вперед, но в этом не было нужды – во мне забурлила такая злость, ненависть, подпитанная страхом, что это вдруг зажгло на кончиках моих пальцев забытое чувство магии.

Оно закололо подушечки пальцев, забурлило в животе, помогло расправить увереннее плечи. Ледяной ком, в который превратилась моя душа, мои внутренности, раскололся на миллиарды осколков, и эти самые осколки хлынули по венам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Страх, боль, ужас, волнение за жизнь другого – вот что стало катализатором. Я боялась не за себя. Я боялась за других, и это пробудило мою магию. Снова.

Кровать с громким стуком отлетела в сторону, и теперь не было никаких преград. Ветер пронесся покусывающим холодком под моими руками, и маленькие волоски на теле встали дыбом.

— Не трожь ее!

Я взлетела почти к потолку, и оттуда гневно взирала черной хищной птицей на двух присмиревших, удивленных поворотом событий ведьм. Голова Евы безвольно склонилась к плечу, и я снова почувствовала жуткое волнение – а вдруг она действительно уже умерла.

— А вот и наша ведьмочка, — одна из женщин пришла в себя и недобро усмехнулась. Она отпустила Еву, которую удерживала за плечо, и тело оборотницы без поддержки рухнуло на пол. — Поиграем…

— Ты долго бегала от нас, Мориц! — крикнула вторая, расправив руки, будто желая накинуться на меня снизу. Глаза ее гневно сверкали. — Слишком долго!

— Что вам от меня нужно?

Женщины переглянулись.

Брюнетка встала в позу, скрестив руки на груди.

— Ты еще не поняла? Милая, нам всем нужна твоя магия. И мы ее получим!

Она вдруг взвилась в воздух, без какого –то воздействия или заклинаний, оказалась прямо перед моим лицом, протянула руки и ухватилась длинными пальцами за мои волосы.

Вторая подпрыгнула и дернула меня за ногу, очень больно сковав лодыжку. Тело прострелила боль. Я дернула ногой, рукой вцепилась в плечо врагини, как можно сильнее сжала пальцы, но она только зашипела сквозь зубы, однако хватку не расслабила.

Первая тянула к земле, вторая пыталась добраться до горла, и, подозреваю, хотела провернуть то же самое, что сотворила недавно с Евой. Поэтому я сражалась так, как никогда прежде. За свою жизнь мне нужно было теперь бороться самостоятельно.

Изо всех своих сил я толкнула брюнетку к стене, и, о чудо, она отлетела, ударившись о картину, свалившись вместе с ней на пол. Женщина рухнула в обломки багета, прямо под ноги Евы.

Рванула вперед, но вдруг ее отбросило обратно, к стене.

Боже, оборотница пришла в себя и ухватилась за ногу ведьмы, не давая ей сделать и шагу вперед.

Ведьма от неожиданности замерла, и это дало несколько секунд фору волчице – она дернула ногу женщины на себя сильнее, и со всей своей силы попыталась отбросить ее обратно к стене. Этого сделать не вышло, но задержало, дезориентировало ведьму.

Повернувшись вокруг своей оси, я взлетела чуть выше, и рука ведьмы, что держала меня за ногу, закрутилась. Она с визгом отцепилась от меня, упав на матрас. Я подлетела к той, что держала Ева и со всей силы пнула ее в грудь, придавая ускорение движению волчицы. Ведьму откинуло к стене, она впечаталась в комод и с него полетели градом какие-то побрякушки – подсвечник, небольшая лампа.

— Ты как? — обеспокоенная, я склонилась над Евой.

Девушка покачала головой. Выглядела она ужасно: запёкшаяся кровь, ссадины, взлохмаченные волосы, серые, потускневшие глаза.

— Аа-а-а! — сзади на меня обрушилась рыжая, которая выбралась из плена матраса. Она принялась молотить меня по спине, желая ухватить за руки, чтобы скрутить их за спиной.

Я резко встала и дернула рукой. Под пальцами собрался ураган, который начал расти и расширяться. Боясь, что не справлюсь с этой магией, бросила распаляющийся ветер вперед, на обидчицу, и ее вынесло в окно вместе со стеклом.

— Ева, прости, мы спасемся…спасемся… — склонилась я над девушкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она смотрела в потолок посветлевшими глазами. По щеке проскользнула хрустальная слезинка.

— Я всегда любила Джеймса, — вдруг глуховато произнесла она. — Поэтому жила тут. Ждала. Он защищал меня. Оберегал. Но никогда не смотрел так, как на тебя. Я не должна была звать ведьм. Так хотела избавиться от тебя…Это было ошибкой…

Я положила ладонь ей на плечо.

Она закашлялась.

Повернулась в мою сторону.

— Улетай отсюда. И не оглядывайся.

— Нет, нет, я тебя не брошу, — торопливо проговорила я, чувствуя, как слезы просятся наружу, жгут сетчатку.