Самый дождливый октябрь - Ирина Комарова

– Ладно, ладно, – перебил меня Володя, – я понял, что ты, как добрая христианка, не могла пройти мимо. Продолжай, Мать Тереза.

Я на секунду сжала зубы. Ладно, Стрешнев, с тобой я тоже разберусь. Попозже. Не знаю когда, но Мать Терезу я тебе припомню, в этом можешь не сомневаться. А пока – два глубоких вдоха и спокойствие. Ледяное спокойствие. Изображать айсберг я умею не хуже напарника.

– В квартире было темно. Я не думала, что там кто-то есть, но, на всякий случай, старалась действовать осторожно.

– Недостаточно осторожно, – прошипел Гоша.

Я не сочла нужным реагировать на это шипение и продолжала смотреть прямо на Стрешнева.

– Собственно, как только я сделала первый шаг в комнату, он на меня бросился. Думаю, он стоял вон там, – я указала на стенку справа от косяка, и ждал, когда я войду.

– Он, говоришь? Уверена, что это был мужчина?

– Я не разглядела: и времени не было, и темно. Но, судя по общим очертаниям фигуры, по силе удара, я бы сказала, что мужчина. Или, хорошо подготовленная женщина. Человек был с меня ростом, и телосложения среднего.

– Кое-что, ты, все-таки, разглядела. Я так понимаю, он не сразу сумел тебя вырубить.

– Нет, конечно. Сначала я вообще отбилась. Но темно же, а он здесь уже провел некоторое время, знал, что где лежит.

– Точнее, валяется, – пробормотал Миша, на мгновение, оторвавшись от протокола и бросив выразительный взгляд на окружающий нас бардак.

– Знал, где что валяется, – согласилась я. – Он бросил на меня покрывало, вон то, и ударил по голове. Не знаю чем, но чем-то очень тяжелым. Хорошо, я успела дернуться – удар вскользь пошел.

Володя наклонился и пощупал покрывало:

– Толстое.

– К счастью, – криво улыбнулась я. – Но в результате он меня все равно, как ты говоришь, вырубил. И на этом, собственно, все. Когда я пришла в себя и начала потихоньку подниматься с пола, явились вы, ребята. Передать не могу, как я была счастлива вас видеть.

– А мы-то, как рады! – без тени улыбки ответил Стрешнев. – Значит, порядок здесь навел твой таинственный поклонник. Или сама Лобушева? А что? Вы ее напугали, она, вся в нервах прибегает домой, собирает чемоданчик, остальные вещи разбрасывает и исчезает в голубой дали.

– Нет, – я хотела покачать головой, но вовремя спохватилась и ограничилась тем, что повторила: – Нет. По-моему, это не Валя квартиру громила. Если она уезжать собралась, да еще срочно, зачем ей было время терять, вещи разбрасывать? По-моему, это тот тип, которого я здесь застала.

– По-твоему, – недовольно пробормотал Володя. – И что он, по-твоему, здесь искал?

– Украшения Черниковой, – быстро и без тени сомнения, ответила я. – Или диск с информацией. Или и то, и другое.

– Искал, говоришь, – Володя снова окинул взглядом комнату. – Искал и не нашел?

– Когда он на меня бросился, в руках у него ничего не было. А потом… – я пожала плечами.

– Гоша, а ты, чем занимался? – Стрешнев снова вспомнил про моего старшего товарища.

– Выяснял, кому мог понадобиться диск, – коротко отчитался Гоша. – Другими словами, искал конкурентов Черникова.

– И как успехи? Нашел?

– Пока только вышел на след. Но из тех, с кем я говорил, про Лобушеву никто не слышал и по фотографии ее не опознал.

– А у тебя что, и фотография ее с собой? Откуда?

– Заехал в офис, взял у Нины.

– Хорошо работать в частной фирме, – позавидовал Володя. – Заехал, да взял. А у нас, пока согласуешь, да пока тебе соизволят распечатать, полдня пройдет. Дай посмотреть.

– Я тебе подарю. Нина мне несколько штук сделала.

Гоша достал из нагрудного кармана ветровки тонкую пачку листов формата А-8, отделил верхний и протянул Стрешневу.

– Спасибо, – поблагодарил тот, разглядывая стандартные, в фас и профиль, черно-белые изображения Вали-горничной. – Раз ты такой добрый, Мише с Сережей тоже подари.

– Нет проблем, – Гоша протянул по листочку ребятам, остальное убрал в карман.

– Значит, говоришь, Лобушева исчезла после разговора с вами. А могла она из города рвануть, как ты думаешь?

Гошка молча пожал плечами.

– Рита, а ты как считаешь?

Я тоже пожала плечами. И только после этого поделилась со Стрешневым своими мыслями.

– Если Валя-горничная, в смысле, гражданка Лобушева, действительно принимала участие в ограблении сейфа хозяев, то логично предположить, что после разговора с нами она связалась с подельниками. Или с организатором, заказчиком ограбления. Ей назначили встречу и Валя, бросив все, на эту встречу поехала. Думаю, что ничего плохого, она не предполагала. Возможно, ей пообещали выплатить ее долю, немедленно. Если эта встреча состоялась, то результат вызывает у меня сильные сомнения. В любом случае, уезжать в такой панике и суете у нее нужды не было. Больше похоже на то, что Валя домой не возвращалась. А вместо нее, возможно, воспользовавшись ее же ключами, явился этот… как ты его назвал, Володя? Мой таинственный поклонник.

По губам Гошки скользнула слабая улыбка и в коротком взгляде, брошенном на меня, уже не было того ледяного неудовольствия. Ага, ты начинаешь понимать, что все могло быть именно так, как я говорила с самого начала? Что я не открывала отмычкой эту проклятую дверь, что Стрешнев с ребятами вовсе не застукали меня на месте преступления, что я сама, можно считать, невинно пострадала от руки неизвестного бандита! Хотя, на последнем пункте внимание лучше не акцентировать. Гошка не выносит, когда я позволяю себе «пострадать», он воспринимает это как оскорбление: и как старший напарник, и как тренер.

– Говори дальше, – напомнил о себе Володя.

Гошка снова слегка улыбнулся и кивнул мне. Просто «мистер доброжелательность», по сравнению с тем, каким он сюда явился! Я кашлянула и послушно продолжила:

– Пока мне приходит в голову только одна версия: Лобушева, все-таки, участвовала в ограблении Черниковых и не поделилась с остальными, забрала все себе. Или, если сейф вскрывали чтобы взять диск, а не ради драгоценностей, она могла этот диск не отдать. Запросила у заказчика больше, чем договаривались в начале.

– Заказчику это, естественно, не понравилось, – продолжил Володя. – Он похитил Лобушеву и спрятал ее в надежном месте…

– Почему именно похитил и спрятал? – перебила я. – Почему не убил? Убить проще.

– Экая ты кровожадная стала! – весело удивился Володя. – Гошка, вы что, сырым мясом ее кормите? Сама подумай, Ритка, а если диска и драгоценностей здесь нет? Где тогда искать? У Лобушевой, если ее убить, уже не спросишь. Так что, я думаю, этот тип упаковал ее и, забрав ключи, явился в квартиру и занялся поисками. А тут ты, Ритка, как всегда, не вовремя!

– Ну, извини, – огрызнулась я. – Специально я не подгадывала.

– А все планы мужику порушила. Он тут тихо, мирно, никого не трогая, ищет тайничок, и вдруг – здрассьте! Вваливается посторонняя дамочка и тоже начинает шарить!

– Я не шарила! Я даже войти не успела, как он на меня кинулся!

– А кстати, Рита, – встрепенулся Гоша, – Ты, когда отбивалась, успела ему приложить хорошенько?

– А как же. Правда я его только с левой стороны достала, по ребрам и по руке. Насчет ребер ничего не скажу, скорее всего, целы, а руку я ему из строя вывела, это точно.

– Сломала?

– Нет, – с сожалением ответила я. – Думаю, сильный ушиб, но не больше.

– Надо было ломать, – сделал мне замечание Володя. – И не левую, а правую. Тогда и он тебя не звезданул бы. Учти на будущее.

– Учту, – я незаметно покосилась на Гошу. Напарник молчал, задумчиво глядя на меня. Не иначе, прикидывал план тренировок на следующую неделю. И буду я теперь, как миленькая, учиться ломать людям кости с одного удара. Занятие не самое приятное, но в свете текущих событий… Володя правильно сказал, если бы я этому типу руку сломала, все бы по-другому было.

– Но твои рассуждения имеют смысл только при одном условии: что Лобушева в ограблении участвовала. Если она не причем, то наш карточный домик рассыпается.

– А еще мне интересно…

Я на мгновение запнулась и посмотрела на Гошу. Может, не стоит пока делиться со Стрешневым своими мыслями, может, лучше обсудить их сначала в своем коллективе? Напарник еле заметно шевельнул бровью, дескать, давай, разговаривай дальше. Получив разрешение, я продолжила более уверенно:

– Этот звонок в милицию? Насчет трупа женщины? Кто звонил-то? И зачем?

– Хорошие вопросы задаешь, – усмехнулся Стрешнев.

– И где труп? – тихо подсказал Гоша.

– И где труп, – согласился Володя. – По поводу звонка я могу только сказать, что неизвестная личность позвонила дежурному в девятнадцать пятнадцать и, сильно волнуясь, сообщил, что по этому адресу только что произошло убийство. Убита женщина, других подробностей не добились. Назвать себя личность тоже отказалась, причем в грубой форме.