Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль - Мария Тортика (Лобанова)

К. Раковский критиковал такую позицию, с горечью указывал на инертность и бюрократизм болгарских социалистов.[104] Он вспоминал, что первое решение о созыве социал-демократической конференции на Балканах было принято на конгрессе II Интернационала в Штутгарте в 1907 г., где он представлял Румынию, причем имелось в виду участие в конференции представителей социал-демократических партий Сербии, Болгарии и Румынии, как «тесных», так и «широких». Ответственность за срыв конференции лежит на тесных социалистах, полагал он. Продолжая критику их позиции, Раковский отмечал поддержку созыва второй балканской конференции со стороны МСБ.

Вновь и вновь указывал он на несущественность спора по поводу федерации или конфедерации, подчеркивая, что сами эти идеи весьма туманны. «Я лично употребляю оба термина, имея в виду союз, основанный на нынешнем территориальном статус-кво». Пролетариат должен относиться к своим задачам реалистически, а не мистически: любое сближение балканских народов, если оно не преследует агрессивных или реакционных целей, весьма желательно. Пролетариат «представляет себе свои задачи не отвлеченно, вне исторической современности, а в самой интимной связи с ней».[105]

А в связи с идеей Балканской федерации (конфедерации) Раковский стремился дать конкретный анализ международного положения на Балканах, внешней политики Болгарии, рассмотрение же более широкого круга международных проблем почти всегда имело балканский контекст. Он доказывал серьезность опасности российской политики на Балканах, отрицал освободительный характер действий России в регионе, высмеивал панрусистские концепции, проводя параллели с другими экспансионистскими акциями России. «Нет более опасного врага для свободы народов, прогресса и цивилизации, чем Россия. Она опора всемирной реакции».[106]

Некоторое преувеличение, выпячивание реакционной роли России, свойственное многим деятелям II Интернационала (а еще ранее Марксу и Энгельсу), здесь проявлялось, но в основе своей эти оценки были далеки от идеализированных представлений, которые стали складываться с официального благословения через много лет в болгарской и советской историографии. Раковский подтверждал свои наблюдения, сравнивая политико-дипломатический треугольник – Россию, Болгарию и Сербию. Именно так была названа одна из его статей.[107] Анализируя соглашение российского министра иностранных дел С. Д. Сазонова с германским рейхсканцлером Т. Бетманом-Гольвегом по ближневосточным вопросам, политический обозреватель делал обоснованный пессимистический вывод о полном сохранении противоречий на Балканах и о неспособности балканских государств проводить самостоятельную политику.[108]

В тесной связи с проблемой Балканского союза Раковский рассматривал вопрос о Македонии и перспективах ее развития. Это была территория со смешанным в национальном отношении населением, причем славянская его часть преимущественно представляла собой ветвь болгарской народности. В условиях, когда лишь небольшая часть Македонии входила в Болгарию, а остальная была разделена между Сербией и Грецией, когда большинство македонцев стремилось к национальному воссоединению в рамках Болгарии, македонский вопрос оказывался все более взрывоопасным и использовался самыми разнообразными политическими силами в явно корыстных интересах.

Раковский полагал, что этот вопрос может быть наименее болезненно, мирным путем, с учетом интересов всех заинтересованных государств разрешен в рамках Балканской конфедерации. Имен но с этой точки зрения в его статьях содержалось осуждение четнического (партизанского) движения – оно, полагал политический директор газеты, подрывает веру народных масс Македонии в собственные силы.[109] С большим уважением отзываясь о македонской интеллигенции, ведшей самоотверженную работу, Раковский писал: «Македонские болгары будут иметь будущее, если они самостоятельно станут на ноги и будут своим умом и своими средствами бороться за права, свободы и материальное благосостояние».[110]

Придавая важное значение македонской проблеме, Раковский осенью 1911 г. совершил две поездки в македонские районы (Салоники и другие места), причем вторая поездка продолжалась целую неделю. Оттуда он посылал письма в свою газету. Отмечались крайняя нестабильность обстановки и в то же время некоторая активизация рабочего движения, нищета населения, но намечавшийся определенный экономический рост, изменения общественной психологии, в частности у македонских турок, – значительно более свободное поведение женщин. 29 октября Раковский выступил на митинге в Салониках, посвятив свою речь борьбе за мир и конфедерации на Балканах.[111]

Однако в центре печатной пропаганды, устных агитационно-пропагандистских выступлений Раковского находились вопросы болгарского рабочего и социалистического движения. Он стремился обосновать свои призывы к его единству насущными потребностями пролетариата, который в его представлении, в отличие от концепций тесных социалистов, был неразрывно связан с другими слоями трудящихся. Характерно, что первая его статья на экономическую тему в газете «Напред» была посвящена вздорожанию жизни, которое он анализировал на базе официальных данных Болгарского народного банка,[112] а не традиционной теме абсолютного и относительного обнищания пролетариата.

Проводя тему единства рабочего класса как лейтмотив почти через все материалы своей газеты, Раковский посвятил ей ряд обстоятельных статей и устных выступлений. В одной из статей он исходил из ошибочности опровергнутого ходом событий мнения, что болгарские социалисты должны будут еще долгие годы ограничивать себя чисто воспитательными задачами, пока экономические условия не приведут к созданию сильного рабочего класса. Единая социал-демократия стала бы мощным политическим фактором. «Тот факт, что существуют две воюющие между собой фракции, отталкивает от наших рядов множество рабочих и избирателей. При расколе необходимо высокое сознание и даже известный фракционный фанатизм, чтобы рабочий оказался вовлеченным в борьбу. Притягательная сила фракции не может увлечь среднего рабочего-избирателя, который в Болгарии, как и повсюду, имеет ограниченную психологию и не может проникнуть в тонкости, часто схоластические, фракционных споров». С горечью констатировалось, что обе «фракции» (на самом деле это были совершенно самостоятельные партии, но, стремясь к достижению единства, автор упорно продолжал пренебрегать этим очевидным фактом) стоят одна против другой, как враждебные армии. Это лишь ослабляет рабочий класс.[113]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});