Остров Дохлого Дракона - Андрей Готлибович Шопперт

тем умирающим существом на корабле.

- Зачем нужны клыки? – не поверил гном.

- Жезл могущества. Два клыка – один жезл. Я делаю один тебе – один мне.

- И что я буду колдуном? - опять не поверил Ивашка.

- Буду учить. Идём убивать.

- Это ты был в моей голове? – вдруг понял Ивашка.

- Я. Я буду убивать страх, - глаза эльфа сияли, синим огнём.

- Ну, что, Толстун, пойдём. Я его ослепил. Может, и вправду прикончим его.

- Да уж и ходить не надо, вон сам прётся, - действительно, рёв и визг становился всё ближе.

- Домой идёт. В море. Убить надо. - Эльф устремил свои глаза на Ивашку, и тот снова ощутил у себя в голове присутствие чужого разума.

Отступать было поздно, да и некуда – стена лиан раздалась и показалась морда дрона. Один глаз чудовища вытек, и на этом месте кровоточила большая яма. Второй помутнел, с краю из него торчала выпущенная Ивашкой стрела. Чужая воля заставила штурмана взять у Толстуна арбалет и прицелиться в то место, где раньше был глаз. Тонко пропела тетива, и пронзительный визг снова привёл Ивашку в замешательство. И только воля эльфа удержала его на месте. Перезарядив арбалет, гном выпустил вторую стрелу в голову извивающегося дракона. Она отскочила, попав видимо в одну из роговых пластин прикрывающих голову. В колчане осталась последняя стрела. И опять эльф вытеснил страх из Ивашкиного мозга. Спокойно, как на тренировке, Ивашка зарядил арбалет, прицелился с колена и попал точно в пустую глазницу. И наступила тишина. Дёрнулся в последний раз раздвоенный хвост, обсыпав гномов и эльфа горячим прибрежным песком. Дымящаяся кровь хлынула из разинутой пасти. Чужак, наконец, покинул Ивашкину голову. С каким-то плеском упал дракон на землю и затих. Первым к поверженному чудовищу подошёл эльф. Крови вылилось порядочно и из глаза и из пасти, и вокруг головы образовалась целая лужица – песок не успевал впитывать. Эльф, не касаясь её,остановился и любовно, так как какую-нибудь драгоценность, погладил один из клыков рукой.

- Выбить нужно? – поинтересовался Толстун, подошедший к колдуну.

- Нет. Силой нельзя. Должны упасть, - эльф встал перед гномами и даже руки вытянул, как бы преграждая им дорогу.

- Так, что нам здесь до смерти сидеть? – Толстун глянул на Ивашку, как бы спрашивая: «Ну, ты кашу заваривал»?

Ивашка подошёл к эльфу.

- Сколько ждать то нужно?

- Не долго. Очень быстро, - и эльф показал две свои ладошки, - столько минут.

- Десять минут? – уточнил, не поверив, Ивашка.

- Да, очень быстро.

Ивашка с Толстуном, успокоенные, решили обойти и как следует рассмотреть дрона. Что и говорить, чудовище было жуткое. Только грязно-зелёная его пупырчатая кожа чего стоила, и на спине, и на голове. Ужас. Зато Ивашке понравился коготь на большом пальце задних ног. Он был длинной с руку гнома, немного загнут и острый как игла.

- Вот бы его отрубить, - указал штурман Толстуну на коготь, - я бы его Дюшке в подарок привёз.

- Ну, так давай отрубим, - Толстун потянулся за мечом.

- Подожди, я у эльфа спрошу.

Эльф же сказал так:

- Зуб дрона идёт на изготовления жезла власти, могущества. Я сделаю один тебе, один себе и научу тебя мудрости. – Коготь, - эльф замолчал. Ивашка почувствовал снова его присутствие у себя в голове. – Коготь – это оружие войны. Мудрый не должен быть воином. Есть исключение – это жрецы Зоо-Туна. Но это злая мудрость. Сейчас жрецы-воины поработили моё племя. Мой народ – рабы. Теперь выбирай сам.

- Я не себе хочу. Парнишка у меня есть знакомый, друг мой. Ему хочу подарить.

- Умение и удача воина переходит тому, кто отрубит коготь, - эльф вдруг отвернулся от гномов и поспешил к голове дрона.

- Пошли пора, - и увлёк Ивашку за собой.

Подойдя к пасти чудовища, эльф взялся двумя руками за верхние клыки и потянул их на себя. На удивление гнома они легко подались и оказались у мага.

- Теперь ты, - Ивашка конечно волновался. Ещё бы нежданно-негаданно стать волшебником.

- Быстрее надо, уходит сила, - эльф легонько подтолкнул штурмана.

Ивашка, наконец, решился, подойдя к огромной пасти, он взялся за нижние клыки. Его как будто волной холода обдало, руки задеревенели. Гном вздрогнул всем телом и хотел бросить к чертям всю эту магию. Но тут в голове его вновь оказался эльф, и опять чужая воля заставила нашего штурмана успокоиться и потянуть чудовищные зубы на себя. Он отступил на шаг, и клыки остались у него в руках, и ни какого сопротивления. Свет на несколько мгновений померк, но снова вспыхнул и Ивашка отчётливо понял, что видеть он стал лучше – больше красок, и видно гораздо дальше, даже гномы на корабле – как на ладони. И слух тоже обострился, малейшие шорохи в траве, перекатывание ветром песчинок, всё теперь слышал штурман.

Увлечённый навалившимися впечатлениями, Ивашка на несколько минут упустил ход событий и очнулся только когда Толстун, как следует, тресанул его за плечо.

- Эй, братан, хватит стоять, что там этот колдун болтал про силу и про когти.

И тут Ивашка понял, что не сможет отказаться от ещё одного дара.

- Умение и удача воина переходят к тому, кто отрубит коготь, - повторил слова эльфа Ивашка.

- Ну, дак пойдём и отрубим, - Толстун не медлил, он уже обходил тушу дракона справа.

Ивашка поискал глазами эльфа. Колдун сидел на песке под деревом и резал ножом клыки. «Делает жезл власти», - догадался гном. Он подошёл к занятому своим делом магу и протянул ему свои клыки.

- Положи, надо делать быстро, пока мягкие, потом станут как камень, - эльф даже не поднял глаз.

Да, он сильно отличался от того еле живого существа, что час назад Ивашка высадил на берег. Нет, он всё ещё был худ и бледен и даже как будто стал ещё тоньше и прозрачней, но сила появилась в голосе, уверенность в движении рук. Гном положил клыки дракона к ногам эльфа и вернулся на место битвы. Толстун стоял на коленях у правой лапы чудовища и