Зима в зеркалах - Наталия И. Новохатская

литр крови и деловые отношения с Отче Валентином.

На последнее известие я отреагировала сразу. Отзвонила старой приятельнице и сказала, что с ее подопечной я намерена общаться лишь за деньги, по двойному тарифу, особенно если в услуги будет включено слушание пьесы. Бомбу в портфеле я переживу по обычным расценкам, но за усиленные театроведческие услуги возьму дорого. Подруга юности тяжко вздохнула, пообещала донести сообщение до нестабильной адресатки и неуверенно пригласила меня в гости откушать креветок в салате.

Я с сожалением отказалась от приглашения и от салата, ни креветки, ни милая Владочка Ким меня в данный отрезок времени не влекли, а её сумасбродная подруга просто пугала вне зависимости от того, привезла она бомбу с собой или собиралась смастерить на месте. Хватит с меня этой самой Таньки, пускай бы обратились они обе к доктору, пользы выйдет больше. Владлена снова вздохнула, во всем со мной согласилась, и мы взаимно пообещали держать друг дружку в курсе событий.

После чего я срочно засобиралась в гости к родителям и оповестила их о том предварительно. Из двух зол положено выбирать меньшее, и предпочтительнее отправиться в казино прямо от предков, нежели дождаться звонка или незванного визита нестабильной Таньки из города "бурга" моего имени, далее черпать последствия. С Таньки, станется увязаться за мной в "Розентол", влезть на игорный столик и произнести разоблачительную тираду экзотического содержания. Недавним летом Татьяна пробовала выступить по радио, куда я привела ее по малоумию. Кузина Ирочка попросила заменить ее на ночном дежурстве, а я пожалела бездомную девку, сбежавшую от Владлены в порыве смутных чувств. В середине сеанса вещания я еле успела выхватить микрофон из рук Татьяны, она желала сказать речь, пришлось звать на помощь двух дюжих радиотехников. Можно представить, какую пламенную благодарность питала кузина Ирочка. Ее едва не уволили, а от эфира отстранили надолго.

Так вот, чтобы не досидеться до катастрофической девушки Татьяны, я решила навестить маму с папой, невзирая на моральный ущерб, который они давно задумали мне нанести. Увы, прошло полгода, а мамочка не выяснила, как и почему мы расстались с Гариком. Естественно, я посильно противилась объяснениям, и она терпела долго. Я даже подозреваю, что мамуля сунулась за информацией в запретный источник. Во всяком случае, папа сообщил по секрету, что она имела беседу с Еленой Степановной, мамой Гарика и жаждала поделиться со мной. Я избегала душераздирающих бесед и совместных слезопролитий почти полгода, но сколь веревочка ни вейся, а конец неотвратим. Однако я надеялась, что парадный вид, припасенный для казино, смягчит мамино горе и не позволит предаться излишествам скорби. Она снизойдет до понимания, что рвать на себе волосы я не стану при тщательно сделанной прическе, а макияж исключает потоки слез.

В соответствии с этим соображением я быстро снарядилась, раскрасилась, прихватила шубу с указанной шляпкой и пулей вылетела из квартиры. Даже автоответчик оставила отключенным, незачем давать Татьяне лишнюю возможность излагать требования о свидании, пускай слушает обычные длинные гудки. Шубу и шляпу я надевала на лестнице, нервно поглядывая в окошко, не притаилась ли Танька на подходе к дому, а к метро шла дворами по сложному маршруту.

В родительском доме я неплохо провела оставшиеся полдня, папа и вызывающий наряд смогли утихомирить сострадание мамы и низвести пересказ беседы с Еленой Степановной до уровня обыкновенной сплетни. Оказалось, что мама Гарика мне сочувствовала, но просила принять во внимание естественный ход вещей. То есть, что молодому человеку нужна жена, а я на эту роль не претендовала, жила своей жизнью и не попробовала переломить себя. Все справедливо, мамочка вынуждена была согласиться. А когда Гарик встретил, оказывается, молодую достойную девушку, то он поступил честно и порядочно – переехал обратно к маме и стал добиваться благосклонности будущей невесты. К безупречному рассказу у меня нашлось бы две поправки, но не для мамы.

Мамуля осталась в неведении, что достойную девушку Елена Степановна привела сама и не упустила возможности обрисовать сыну размеры будущего приданного. Там на горизонте маячили некие автомобильные альянсы. Бедняга Гарик не сумел удержаться на безупречных ролях и за неделю до свадьбы заявился в чудовищно нетрезвом виде, чтобы сообщить детали и отчасти пожаловаться. Если бы я захотела, то Елене Степановне и альянсам пришлось бы горько разочароваться, но я ничего подобного не хотела. И не только по причине душевного благородства утешала пьяного Гарика, как старшая сестра. У меня были другие причины, о них я умолчала, иначе бедняга не покинул бы моего дома ни за какие альянсы. Так что Елена Степановна может сказать спасибо, насчет Гарика уверенности не имеется. Из нетрезвых рассказов портрет невесты воссоздался не слишком утешительный, девушке требовался не сам Гарик, а некая сумма престижных качеств.

Однако ничего подобного я собственной маме докладывать не стала, только просила постараться взглянуть на ситуацию с иной стороны – если Гарик ушел, пускай ему будет хуже. А дочка заработала немного денег, слетала на Канарские острова, сейчас отправится в модное казино, откуда ее доставят обратно на черном БМВ. Маме пришлось смириться с мыслью, что дочурка может не только прокормить, но и утешить себя, дело обошлось малыми слезами, в основном по случаю черствости и жестокосердия. Моих… Хорошо, что мама не знала, как круто пришлось летом лучшей подруге Вере, ее я не жалела и парочку раз обозвала идиоткой за неуместное сочувствие. Затем развлекала рассказами, как лихо я восстанавливала душевное равновесие.

Однако время, отпущенное на семейные радости истекло, и в зимней синей тьме я двинулась на встречу с таинственным клиентом к порогу вертепа разврата. Чтобы клиенты не сбились с пути порока, маршрут от станции метро был усеян и освещен разными указателями, я шла от одного к другому, не имея возможности уклониться. И вскоре вошла во двор, сиявший играющими огнями и деревьями, увитыми гирляндами лампочек. Под светящимися кронами тускло поблескивали спины и бока плотно стоящих автомобилей, наверное, я была единственной гостьей, прибывшей к сияющему двору своим ходом.

Именно по этому принципу, не считая шляпы цвета "бургунди" меня вычислил крупный малый, он уверенно зашагал навстречу сквозь автомобильное стадо.

(Кстати, друг Валя дал маху с опознавательным цветом шляпы! В разноцветной карусели огней даже старый цилиндр Родиона Раскольникова мог сойти за "шляпу с траурными перьями" любого мыслимого и немыслимого цвета!)

Сам клиент нес на плечах пальто внакидку, под одеянием просматривались вишневый пиджак и крахмально-белая грудь рубашки. Мизинец "связного" был украшен массивным золотым перстнем. Роскошный мужчина, слов нет! На ходу, до