Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе - Дороти Л. Сэйерс

1–й римский воин

2–й римский воин

1–й зилот

2–й з и л от

Толпа

Замечания

Иисус. Новое здесь только в том, что Он ведёт спор как истинный диалектик, фазу схватывая суть дела и точно нанося удар. С родственниками (сцена 1,1) Он сдержан и холодноват, но уже ощущается та суровая решимость, которая через полгода приведёт Его в Иерусалим, к смерти. Подчеркнуть, вероятно, надо вызов. В самарянском селении (1,4) Он скорее печален, чем сердит (дух насилия тронул даже Иоанна!); притчу о неумолимом слуге Он рассказывает серьёзно и весомо, как притчу о суде. Но когда Пётр и Матфей показали, что тщатся понять её, Он становится мягче с этими растерянными людьми и называет Иакова с Иоанном"сынами грома"с какой‑то суровой шутливостью (не без того оттенка, который есть, скажем, в словах"Ну и парочка!")."Отче Наш"Он читает так, что ясно: Он их совсем простил, отношения полностью восстановлены.

Родственники - комментаторы толком не знают, действительно ли"братья"Иисуса не верили в Него. Поэтому У меня один верит, другой — нет. Симеон не верит совсем; для него Иисус — позор семьи, Которого надо вернуть от чудачеств к пристойной жизни (условности, подчинение родителям и т. п.). Иосиф, напротив, верит и хочет"на публике"подтвердить великое призвание родственника.

Иуда- уже начинает раздражать других (и себя). Он одержим одной–единственной мыслью и не знает покоя. Да, предложение Баруха он отверг, но ему не нравится, как всё идёт: родные давят, ученики глупы, Иисус ведёт себя хорошо, но продержится ли без помощи? Смело защищая Его перед Кайяфой, он всё же проговаривается: Иисус у него как бы"на испытании". Поношение Рима — совершенно искреннее, а вот национальные чувства — узки; это, в сущности, национализм. А главное, он ощущает, что без него всё развалится; и, сам того не замечая, хочет сделать Иисуса пешкой в политической игре, только"с другой стороны", чем Барух.

Иоанн - пыл его впервые окрашивается пламенной нетерпимостью. К счастью, печётся он не о себе; он не может вынести, когда оскорбляют Учителя. Однако всё это проходит без следа, ибо он смиренен и может принять упрёк. По этой же причине он не удивляется, когда Иисус простил их с Иаковом, и настолько, что показал им Себя в Преображении. Он спокойно заснул; отношения его с Иисусом не изменились, а только углубились. Вообще он мог бы оторваться от земли, если бы не любовь к брату.

Иаков - он как бы восходит на небо, держась за Иоанна. Всю жизнь он присматривал за братом — чтобы тот не был смешным, чтобы он не рвался невесть куда; и если уж он идёт на небо, Иаков должен быть с ним, чтобы всё было в порядке. Кажется, они никогда не расстаются, кроме Голгофы, но очень может быть, что и там Иаков просто утешал их мать, Саломею.

Симон Пётр - его прочно связывает с этим миром сама земная реальность: земля, растения, небо. Он — скала, которая стоит на земле и поднимается к облакам; у него — "двойное зрение", он видит и небо, и землю. Преображение он переживает с детской могучей поэтичностью.

Сцена I

Иерусалим, затем — дорога из Назарета.

1. Иерусалим, дом первосвященника

Е в а н г е л и с т. Потом Иисус ходил по Галилее, а не по Иудее, потому что иудеи хотели Его убить. Приближался праздник Кущей…

П и с е ц. Что‑нибудь ещё, господин мой?..

К а й я ф а. Нет, ничего. Приготовления к празднику идут неплохо… Постой! Кликни ко мне капитана дворцовой стражи.

Писец (в дверях). Капитан Елиуй, тебя зовёт Первосвященник!

К а й я ф а. Вот что, капитан. Этот Иисус… Ты Его знаешь с виду?

К а п и т а н. Знаю, господин мой.

К а й я ф а. Насколько я понял, сейчас Он в Назарете, но может прийти на праздник. Надо Его задержать, пока Он не вошёл в город. Поставь стражу на дороге. Увидят — пусть берут.

К а п и т а н. Слушаюсь, господин мой. В чём его обвинить?

К а й я ф а. В чём хочешь: в богохульстве, в чародействе, в подстрекательстве. Если взять Его здесь, могут начаться беспорядки. Арестуй Его, пока Он не охмурил народ и не произнёс этих пламенных речей… Да, что за колесница перед домом правителя? Разве Пилат — в Иерусалиме?

Писец. Кажется, его жена приехала.

К а й я ф а. Тоже нехорошо, беспорядков допустить нельзя. Что ж, капитан, ты знаешь, что делать.

К а п и т а н. Будет исполнено, господин мой.

2. Назарет.

Е в а н г е л и с т. Когда праздник был совсем близко, родственники Иисуса пришли к Нему в Галилею…

И у д а (кому‑то, кто стоит за дверью). Подождите, № узнаю, может ли Он вас принять. (Довольно резко закрывает дверь).

Иоанн, где Учитель?

И о а н н. Наверху, с Марией. Кто Его спрашивает? Иуда. Да опять эти родственники.

И о а н н. Хорошо, Я Ему скажу. (Удаляется, негромко зовёт). Учитель!

И у д а. Хотят узнать, пойдём ли мы на праздник. Как, Матфей, пойдём?

М а т ф е й. Навряд ли, очень уж опасно. А жаль, я этот праздник люблю! Все живут в шалашах из веток… И в храме службы хорошие, золотые подсвечники, льют воду… Ничего не скажешь, жаль.

И у д а. Да, да, только, ради Бога, не подстрекай Его.

М а т ф е й. Кто, я? Ну, знаешь! Я Ему не советчик. Да и опасно, я ж говорил.

И у д а. Вот именно. Только не в том смысле.

М а т ф е й. А в каком?

И у д а. Неважно. Всего не объяснишь.

М а т ф е й. Знаешь, Иуда, ты — умнее нас всех, но лучше б тебе нами не командовать.

И у д а. Зачем ты так?

М а т ф е й. Учитель Сам в Своих делах разберётся. Ладно, я чего‑то не понимаю, но уж это всякий поймёт. Надо Ему доверять. Он всегда прав… Может, пустим их? В конце концов, дом — не наш. Чего их держать за дверью? Даже смешно…

И у д а. Как хочешь.

М а т ф е й (открывает дверь). Здравствуйте, здравствуйте. Не войдёте ли? Иоанн пошёл за Учителем.

Иосиф, Симеон. Здравствуй, Матфей бен–Леви.

Иосиф (он немного обижен). Надеюсь, не помешали?

М а т ф е й. Нет, что ты! Вообще‑то мы Его не тревожим, когда Он молится. Но такой случай, родственники… А, вот и Он!

И и с у с. Мир вам, Симеон и Иосиф.

С и м е о н. Мы пришли спросить, не передумал ли Ты.

И и с у с. Нет, Симеон, не передумал.

И о с и ф. Пойми, Тебе надо показаться в Иудее.

И и с у с. Я оттуда ушёл, потому что Мне угрожали.

С и м е о н. А чего Ты ждал, если Ты сидишь в каком‑то захолустье? Конечно, власти думают, что Ты что‑то замышляешь. Те, кому нечего скрывать, и сами не скрываются. Если Тебя увидят на празднике чин чином, с родными…

И и с у с. Прошлый раз вы обещали Мне защиту и хотели, чтоб Я остался дома.

И о с и ф. Так люди говорили, что Ты — не в себе. Мы беспокоились. Мария, и та…

С и м е о н. А Ты нас обидел. Не захотел встретиться, что‑то такое говорил. Да, Ты сказал, что Твои ученики Тебе дороже нас.

И и с у с. Нет, Симеон. Я сказал, что каждый, исполняющий волю Отца, — Мне брат, сестра или мать. Каждый, кто слышит Божье слово и выполняет, как ученики. Они Мне верят, вы — не верите.

И о с и ф. Я в Тебя верю. Я верю, что у Тебя — большое будущее. Ты даровитый человек. Но Симеон прав, надо пойти в Иерусалим и выступить открыто. Верить в Тебя — нелегко. Покажи, чему Ты учишь, что делаешь, тогда Тебе больше поверят.

И о а н н. Не надо так говорить! Мы в–в-верим Учителю.

М а т ф е й. Да, верим.

И о а н н. К–к‑как м–м-можно…

И у д а. Хватит, Иоанн. Усмири себя.

И о с и ф. Ладно, не будем спорить. Мы идём туда завтра и в последний раз просим Тебя пойти с нами.

И и с у с. Я не могу, Иосиф. Ещё не время.

И о с и ф. Лучшего случая не найдёшь. Там очень много народу.

С и м е о н. И мы Тебя поддержим, если что.

И и с у с. Для вас всегда — время, вы в дружбе с миром. А Меня мир ненавидит, ибо Я обличаю его дурные пути. Идите на праздник. Мне ещё рано.

И о с и ф. Иисус, я хочу Тебе добра. Подумай. Симеон. Зачем зря препираться? Пошли. До свиданья. Ты просто нарываешься на беду.

Уходят, хлопнув дверью.

И у д а. Ну вот. Я очень рад, Учитель, что Ты отказался.

М а т ф е й. И я. Вообще‑то я этот праздник люблю. Но идти — опасно. Для Тебя, Учитель.

И и с у с. За себя ты не боишься?

М а т ф е й. За себя? Да кому я нужен! Я о себе и не думал.

И и с у с. Это хорошо. Ведь мы идём на праздник.

Иуда, Матфей. Идём?!

И и с у с. Да. Только не с ними. И не сейчас.

М а т ф е й. Как же мы…

И и с у с. Тихо. Сами по себе. Вы понимаете, нас ждут! Никому ничего не говорите, Я скажу, когда придёт пора.

И о а н н. Когда же она придёт?

И и с у с. Когда Бог укажет.

3. Иерусалим, бани.

Е в а н г е л и с т. Правителем Иудеи был тогда Понтий Пилат…

Б а н щ и к. Хороша ли ванна, госпожа моя?

К л а в д и я. Да, спасибо.

Б а н щ и к. Вам не жарко?

К л а в д и я. Нет, нет.

Б а н щ и к. Массаж делать будем?

К л а в д и я. Да, пожалуйста.

Б а н щ и к. Ваша массажистка больна. Но у нас есть новенькая, редкая мастерица. Все её хвалят.