Level Up 3. Испытание - Данияр Сугралинов

– Не знала, что ты играешь на виолончели.

– Да, мои родители видимо подумали, что назвать меня Леонардом и перевести в класс для одарённых детей будет недостаточно, чтобы меня били в школе.

«Теория большого взрыва»

– Вот теперь повоюем! – бодро говорю я кому-то и просыпаюсь.

Просыпаюсь от того, что у меня жутко чешется лицо. Да что там лицо, чешется все тело и одновременно! Даже там, внизу, чесотка охватывает все так, что я в испуге смахиваю простыню и оттягиваю резинку трусов, проверить, все ли там в порядке, и нет ли каких неведомых покраснений?

Там все в порядке. И вроде бы в порядке чуть более, чем раньше. Озадаченно почесав затылок, я сажусь на кровать и охаю от резкой боли и ломоты в костях. Связки, суставы тоже ноют. Да что такое?

Странно. Первые панические мысли о причинах зуда и болей – мало ли, вдруг болезнь какая – сменяются осознанием причин. Я же перед сном апнул «Харизму»!

Иконка уведомления, мигающая в панели информации, по команде развертывается в полный текст:

Повышение привлекательности согласно стандартам общества локального сегмента Галактики успешно завершено.

Рост носителя повышен на 2 см (целевой показатель 188 см не достигнут).

Пигментирован волосяной покров носителя (целевой показатель достигнут).

Образовано и накоплено достаточно меланина в коже носителя (целевой показатель загара достигнут).

Скорректирован волосяной покров (достигнут целевой показатель длины ресниц, формы бровей, оптимизирована структура волос).

Достигнуты целевые показатели формы глаз, носа, скул, щёк, губ, челюсти, подбородка, лба, ушей носителя.

Восстановлено отсутствующих зубов: 2.

Восстановлено поврежденных зубов: 19.

Скорректирована форма и расположение зубов.

Сглажен и скорректирован кожный покров.

Цвет глаз носителя изменен на синий…

Полотно произведенных изменений длинное, и с каждой прочитанной строчкой мои новые, синие вместо карих, глаза расширяются все больше. Я лезу в рот и нащупываю новые зубы там, где они ранее привычно отсутствовали. Один мне в студенчестве снёс поддатый стоматолог – у него был короткий предпраздничный день накануне Восьмого марта, а я так измучился от невыносимой, ноющей, отдающейся в голову боли, что согласился на удаление. Второй зуб я тупо потерял, засиживаясь в Игре и больше года оттягивая поход к дантисту, чтобы запломбировать дыру. Когда все же добрался, ремонтировать уже было нечего, только удалять.

В конце концов, не дочитав, не выдерживаю и бегу в ванную. Там, стоя перед большим зеркалом, внимательно себя изучаю. Вглядываюсь: вроде я. Точно, никто другой, именно я, но с какими-то неуловимыми изменениями: кожа смуглее и загар такой породистый, будто с обложки журнала; подбородок стал чуть массивнее, увереннее; улыбка…

Улыбнулся себе в зеркало и поразился увиденному. Открытая располагающая улыбка с идеально ровными, крупными, белоснежными зубами будто и не моя. И тем радостнее, что все-таки это я.

Кожа лица идеально гладкая, будто профессионально обработана в «Фотошопе». Глаза стали ярче, что ли, пронзительнее. Волосы потемнели.

В общем, кареглазого шатена сменил синеглазый брюнет. Я себе нравлюсь.

Блин, я серьезно? Ведь мужчина должен быть что? Волосат и вонюч. Лишь бы чуть красивее обезьяны! С каких пор меня заботила моя внешность?

Хм, вообще-то заботила: еще с тех школьных времен, когда симпатичные мне девочки млели не от того, какой я умный, а какой Пашка Пашковский красивый или Андрюха Беляев сильный. Но когда с возрастом пришло понимание, что твоя внешность неизменна, и работать надо с тем, что есть, стало привычным довольствоваться тем, что дали Бог и генетическая лотерея. Так что то, что я вижу в зеркале, мне нравится! Одна единичка «Харизмы» и большой шаг для Филиппа Панфилова.

А вот как теперь скажется на размерах одежды мой повысившийся рост – непонятно. Надеюсь, размер ноги остался тот же? Или вместе с ростом пропорционально увеличилось и все остальное? Судя по тому, что я увидел у себя в трусах, размер все-таки имеет значение – меня ведь подгоняли к «стандартам общества локального сегмента Галактики»?

И как я объясню всё это родителям? Линзы, солярий, дантист, косметолог и парикмахер как-то могут объяснить изменения во внешности, но как объяснить рост? Ладно, спишем на спорт, если вдруг родители с Кирой что-то заподозрят.

В какой-то прострации я иду в прихожую мерить обувь. В мыслях бардак, разброд и шатание. По пути сворачиваю на кухню, забыв, что шел к кроссовкам. Там включаю чайник, чтобы сделать кофе, а потом начинаю собирать вещи, чтобы идти на пробежку.

И только после этого, стащив с сушилки беговую форму, понимаю, что сейчас не утро, а вечер выходного дня, и я должен идти на встречу выпускников. Часы интерфейса показывают девятый час, а тусовка назначена на семь! Опоздал!

Черт, как же так? Рациональное мышление говорит, что ничего страшного не случилось, пока все соберутся, пока то да сё, как раз часть уже выпьет и расшевелится – ведь первоначальная скованность после стольких лет будет в любом случае…

Мысли думаются, а тело действует: умыться, одеться в новые тряпки, пшикнуться парфюмом (+5 к харизме), протереть обувь. Часы на руку, бумажник в задний карман, мобилу в пиджак, вызываю такси. Готов?

Ах да, Васька, прости. Заполняю миску с кормом до краев, во вторую наливаю воды.

На выходе контрольно изучаю себя в зеркале. К встрече выпускников готов!

* * *

Подъехавшее такси напоминает ржавое корыто. Увидев его, ужасаюсь, но я опаздываю – не до капризов. Ныряю.

Салон пропах въевшимся в обивку сидений прогорклым табаком, ручки подъема стекол оторваны, и еду я, чуть не задыхаясь. Водителю-то пофиг, он привык и не замечает, а вот мне туго. Восприятие высокое, чувствую все нюансы и оттенки запахов: слева от коврика несет блевотиной, спереди – пролитым пивом. Тело за рулем тоже, как писали классики, воздуха не озонирует: лето, жара и один никак не добравшийся до душа пузатый боец сферы пассажироперевозок.

Из всех плюсов поездки – безмолвный таксист. То есть разговаривал он активно, понося какого-то Михалыча, который вообще охренел, но говорил не со мной, а по телефону.

Ко всему, еще и новые кроссовки жмут. Терпимо, но ходить в них постоянно, конечно, не вариант, надо будет обменять на размер побольше. Вечер как-нибудь продержусь. Другие шмотки сидят, вроде, нормально, разве что рубашку пришлось навыпуск надеть, не заправляя: два сантиметра к росту внесли коррективы.

Думаю, чего я жду от этой встречи? Участвовать в ярмарке тщеславия я точно не буду, да и хвалиться нечем. Полина? Ну… Может быть – я-то свободен. А так – повидать друзей детства, одноклассников, да и отметиться. Ведь половина активной жизни прожита, еще столько же – и старость. Вдруг кого-то из них больше никогда не увижу?

Вот странная логика: жил все эти пятнадцать лет, не тужил, да и не страдал никак, что ребят давно не видел. Зато, как появилась такая возможность, так сразу решил встретиться, будто и нет у меня проблем с инопланетянами и сыном первого зама мэра. А с другой стороны, что я сейчас могу сделать? В Испытании за меня моя копия отдувается, а от Дорожкина, может, и не будет никаких ходов.

Когда я подъезжаю к ресторану «Чито-Гврито», у его входа толпится народ. И народ этот неожиданно проявляет необычное любопытство, наблюдая за подъехавшей машиной. Я расплачиваюсь с таксистом, жму плечами на его сетование об отсутствии сдачи и поскорее выскакиваю из душегубки – под пристальным вниманием группы курящих. Человек двадцать, не меньше. Одноклассники? Точно.

– Да это же Сморчок! – басит чей-то знакомый голос, памятный еще со школьной скамьи. – Еще и с личным водителем! Ха-ха!

– Точно! Зоофил приехал!

Блин, вот и еще одно прозвище всплыло; без скрытого подтекста – назвали так из-за моей любви к животным.

Подхожу к ним. Половину я не узнаю: то ли память подводит, то ли так изменились, но интерфейс приходит на выручку. Машинально снимаю показания: здоровье, семейный и служебный статус, дети, уровни социальной значимости. Выше девятого нет никого, а вот дети почти у всех. Многие разведены, но Полина замужем. И у нее двое детей. Жаль.

– Привет! – не обращая внимания на подначки, подхожу к ребятам. – Андрюха, Пашка, Макс, Таня, Яна, Лена, Полина…

– А ну-ка! Сколько лет! – Пашковский хватает меня и пытается крепко, до хруста костей, стиснуть, как он делал это в детстве, но я не стискиваюсь. – Окреп, бродяга!

– И правда, очень изменился со школы, – замечает рыжая Ленка Ежова, которую я сразу признал без помощи системы, хоть и не видел все эти пятнадцать лет. – Вот так на улице бы встретила – мимо прошла бы, не узнав!

– Где на улице? У тебя в Бостоне? – ржет Андрей Беляев – тот самый Беляш и владелец ресторана. – Я очень сомневаюсь, что Фил там бывает.