Кто стрелял в урода? - Андрей Анисимов

– Конечно, знаю. У Арнольда был лишь один друг. Кажется, еще со школы. Это Вениамин Некрасов. Хотите телефон?

– Вы еще спрашиваете!? – Воскликнул Тимофей.

Секретарша записала номер и, оторвав листок, протянула посетителю.

– Я ваш должник. – Поклонился майор.

– С мента получишь… – Парировала дама и, давая понять, что больше отвлекаться от работы не намерена, отвернулась к монитору. Волков поблагодарил и покинул офис.

* * *

Через два дня после рейда в Клязьменский пансионат, Петр Григорьевич Ерожин получил из лаборатории расшифровку записей календаря юриста Пригожева. Материалов оказалась много. Одних телефонов сорок шесть номеров. Не под каждым из них имелось имя абонента. Видимо, Пригожев либо хорошо знал человека, чей телефон записывал, либо пользовался им один раз и запоминать фамилию не желал. Такие номера подполковник вернул спецам, чтобы те проверили и обозначили владельцев. Двадцать шесть номеров принадлежали людям, имена или фамилии которых Пригожев вписал рядом. В семнадцати случаях имелись и адреса абонентов. Ерожин вызвал капитана Вязова, вручил ему список двадцати шести и приказал добыть информацию об этих людях. И лишь одну запись подполковник оставил для себя. Ее Пригожев сделал под числом десятое сентября. Это был день, когда застрелился Хромов. Телефона в этой записи не имелось, только адрес и имя Варвара. Подполковник спустился в паспортный отдел, выдал девушкам адрес и попросил установить, кто по нему прописан. Компьютерная база данных позволяла решить этот вопрос за несколько минут. По адресу Малый Скарятинский переулок, двенадцать, проживала Варвара Игоревна Тухманова. Одинокая пенсионерка двадцать восьмого года рождения. Ерожин поблагодарил сотрудниц и вышел на улицу. Почему он решил навестить старушку лично, толково объяснить подполковник не мог бы даже себе. Переулки старой Москвы Ерожина всегда немного умиляли. В них ему становилось грустно и в то же время светло. Было что-то в этих особнячках, двориках и больших домах, именовавшихся ранее доходными, щемящее и трогательное. Наверное, аура давно ушедших дней с судьбами москвичей, переживших красный переворот, репрессии НКВД и ночные налеты немецкой авиации, навевала тихую грусть. И даже отреставрированные с показушной помпой особнячки владельцами богатых фирм не могли нарушить этого настроения. Но дом двенадцать в Скарятинском переулке принадлежал к советским новостройкам. Девятиэтажную башню возвели во дворе на месте снесенных ветхих строений еще до демократических перемен. Сегодня в престижном центре такое панельно-блочное сооружение никто финансировать бы не стал. Ерожин с трудом зарулил в узкую арку и остановился у единственного подъезда башни. Варвара Игоревна проживала на первом этаже. Ерожин позвонил и услышал лай. Причем брехала не одна собачка, это был хор собачьих голосов разного калибра.

– Кто? – Спросил тонкий старческий голос, пытаясь перекричать псов.

– Меня зовут Петр Григорьевич, я подполковник милиции и хочу с вами поговорить. – И он раскрыл в дверной глазок свое удостоверение.

– Подождите, я изолирую собак. – Произнесли за дверью. Понемногу лай стал глуше, и Ерожин услышал, что замки изнутри отпирают. На пороге возникла высокая худая старуха в длинной вязаной кофте: – Заходите, но у меня беспорядок. – Пригласила она визитера.

– Я не надолго, а беспорядком меня не удивишь. – Успокоил хозяйку Ерожин. Он вступил в квартиру и хотел зажать нос. Присутствие псарни в маленькой квартирке ощущалось слишком сильно.

– Сколько же у вас собак? – Полюбопытствовал подполковник, борясь с отвращением от аромата.

– Одиннадцать. Было семнадцать. Шестерых удалось пристроить в хорошие руки. – Не без гордости ответила Варвара Игоревна: – Я не могу без содрогания видеть бездомных животных. Подбираю всех, кого нахожу.

– Их недешево прокормить. Наверное, песики аппетитом не страдают? – Прикинул Ерожин, представив себе свору голодных дворняжек.

– Мне в доме сочувствуют. Остатки пищи я получаю каждый день. Разносолами их не балую, но все сыты. Садитесь, пожалуйста. – Старуха сняла с кресла тряпку в следах собачей шерсти и указала на него гостю.

– Спасибо, я постою. – Отказался Ерожин: – А вы садитесь.

Варвара Игоревна тоже осталась стоять: – Чем обязана, господин подполковник? Теперь так принято обращаться к офицерам?

– Кто его знает, как теперь принято. На работе мы по-прежнему товарищи. А привело меня к вам странное обстоятельство. Даже не знаю, с чего начать. Может, вы мне поможете?

– Надеюсь, не донос на моих собачек… – Поджала губы старуха.

– Да нет, я совсем по другому поводу. Вам знакома фамилия Пригожев? Павел Захарович Пригожев. – Повторил Ерожин.

– Не припомню. А кто это?

– Юрист. Большой лысоватый мужчина лет пятидесяти.

– Был у меня мужчина, назвался Иваном Ивановичем. А вот Павла Захаровича не знаю.

– А вы не путаете?

– Я в добром здравии и в светлой памяти. – Снова поджала губки Варвара Игоревна: – По профессии я, господин подполковник, бухгалтер, и даже все крупные отчеты за последние десять лет перед уходом на пенсиею помню. Кстати, представительным этого господина я бы не назвала. Внешность у него не слишком располагает. Но знаете, встречаются люди с отталкивающей внешностью, но стоит с ними несколько минут поговорить, и о внешности забываешь…

– А зачем навещал вас Иван Иванович? Сейчас к пенсионерам часто наведываются разные аферисты и под благовидными предлогами их обирают.

– Нет, Иван Иванович не из тех. Он сам мне заплатил, и не дурно.

– За что же, если не секрет?

– Именно за память.

– Можете подробнее описать мне этот эпизод?

– Мне скрывать нечего. – Заверила пенсионерка: – Но на всякий случай покажите мне еще раз ваше удостоверение.

Подполковник достал документ, и протянул старухе. Та извинилась и вышла из комнаты. Посетитель остался один. Из кухни доносился скулеж и тявканье. Петр решил, что хозяйка отлучилась успокоить своих постояльцев. Но он ошибся. Через несколько минут, старуха вернулась с огромной лупой: – Можно мне еще раз посмотреть на ваш документ.

Ерожин снова раскрыл перед ее носом удостоверение, и Варвара Игоревна внимательно изучила книжицу через увеличительное стекло:

– Документ подлинный, и я готова вам ответить.

– Спасибо за доверие. – Улыбнулся Ерожин.

Старуха сделала вид, что не заметила иронии. Она унесла лупу и, на сей раз, не задержалась:

– Дело в том, что я, уже находясь на пенсии, в начале девяностых решила поработать. – Сообщила она, входя в комнату: – Очень заманчивое было предложение. Теперь жалею, что участвовала в грязном деле. Я имею в виду фирму МММ.

– Очень любопытно. – Ободрил рассказчицу подполковник.

– Любопытного мало. – Строго возразила бывшая бухгалтерша: – На моих глазах прошло столько горя и слез, что никому не пожелаю.

– Иван Иванович один из обманутых вкладчиков? – Предположил Ерожин.

– Нет, он хотел узнать некоторую информацию и предложил мне тысячу рублей. Это для меня большие деньги. Как вы изволили заметить, собачки хотят есть, да и я тоже. Посчитав, что прошло столько лет и тайну вкладчиков оберегать уже бессмысленно, я информацию продала. Надеюсь, ничего противозаконного я не совершила.

– Конечно, нет. Но сказать мне, что это была за информация, вы обязаны. – Официальным тоном заявил Ерожин.

– Иван Иванович интересовался одним вкладчиком. Его фамилия Хромов.

– Вы сказали Хромов. Не путаете?

– Я вас уже предупредила, что нахожусь в добром здравии и в светлой памяти.

– Виноват, продолжайте, пожалуйста. – Извинился Петр Григорьевич.

– Это был крупный клиент для нашего отделения МММ. Он купил акций на сто миллионов рублей. Что теперь не такие колоссальные деньги, но тоже очень внушительная сумма. Примерно около ста тысяч долларов… Хотя я не слежу за курсом и могу ошибаться.

– Это не так существенно. Продолжайте, пожалуйста. – Попросил подполковник: – Как я понимаю, Хромов потерял свои деньги? Ведь МММ лопнула.

– Нет, он их не потерял. За неделю до краха компания выкупила у вкладчика все акции. Я лично выдавала деньги Хромову. Об этом я и сообщила Ивану Ивановичу.

Подполковник поблагодарил и поспешил на свежий воздух. Он начинал задыхаться. Вернувшись на Петровку, Ерожин засел в своем кабинето и вновь проглядел дело о самоубийстве. Надо было найти ответ на вопрос – зачем Пригожеву понадобилась информация десятилетней давности? Но ответа в деле он не нашел. Единственно, что вывел для себя подполковник, так это подтверждение своей догадки – тайна Хромова связана с его прошлым.

* * *

Глеб Михеев, выполнив задание свояка с тайным обыском в номере пансионата, два дня на работу не выходил. Дома скопилось много дел, и его почти недельное отсутствие требовало компенсации. Молодой сыщик позвонил в сыскное бюро и предупредил отставного генерала, что берет выходной. Грыжин немного поворчал, скорее для порядка, и пожелал Глебу хорошо отдохнуть.