Так не бывает - Энн Вулф

Робин утверждал, что Юта – ужасный модельер, который уродует девушек, одевая их в скучные серые костюмы. А Юта в свою очередь отчитывала Робина за то, что концепция его нового рекламного проекта отдает «затхлым душком» мужского шовинизма. Миссис Пирс тем временем отмывала туалет, тихо проклиная того, кто разучился попадать туда, куда нужно, и пыталась понять, кто этот загадочный «кто-то»: Пит или Робин?

Самым свободным человеком в доме, как обычно, оказался Пит. Поэтому почетная участь швейцара выпала именно ему. Надеясь увидеть в дверном проеме тучную фигуру Билли Шэйна, Питер разочарованно вздохнул: перед ним стояла какая-то опереточно-яркая девица с немыслимым бюстом.

Может, она ошиблась адресом? – мелькнуло у Пита. Вряд ли эта дама – подруга ма или коллега па…

– Здравствуйте, – неуверенно поздоровался он. – Вам нужен кто-то из родителей?

Дамочка нервно кивнула. Она вообще была какой-то нервной: не знала, куда девать руки, и все время отводила взгляд, пытаясь разглядеть, что или кто за спиной у Питера.

– Я хочу поговорить с Юстинией Макаути. Она дома?

– Да. Она в библиотеке. Сейчас я позову ее… А кто… кто к ней пришел?

Дамочка замялась. Пит понял, что она не хочет называть своего имени. Но зачем ей скрываться? Он почувствовал, что эта нервная гостья несет их дому какую-то угрозу. Ему хотелось хлопнуть дверью перед ее носом, хотелось, чтобы она ушла и больше не возвращалась. Но вряд ли ма одобрит его поведение.

– Скажите, что я работаю в агентстве ее мужа, – наконец-то выдавила она.

Питер окончательно растерялся. Зачем тогда ей понадобилась Юта?

– Может, мне позвать папу?

– Нет, нет… Я хочу поговорить с Юстинией Макаути…

Пит поднялся на второй этаж и остановился в растерянности. И все-таки кого ему звать? Эта женщина хочет поговорить с его матерью. Но теперь все перепуталось. Мама – это отец, а отец – это мама. Если он позовет отца, то их нервная гостья поговорит с тем, с кем хотела. Но ведь она не знает того, что знает он?..

– Ф-фух, – выдохнул Пит. – Вот так задачка.

Костяшками пальцев он побарабанил по двери.

– Да? – раздался звонкий голос Юты.

Пит вошел и неуверенно остановился на пороге.

– Там пришла какая-то женщина. Она хочет поговорить с тобой, ма, но представилась папиной сотрудницей…

Пожалуй, так будет проще. Пусть предки сами разберутся, кому выходить к этой раскрашенной красотке.

Юта и Робин переглянулись. Юта поднялась было со стула, но быстро вспомнила, что Юстинией Макаути официально был ее муж. Она вопросительно посмотрела на Робина, нервно грызущего кончик ручки.

– Иди – ведь пришли к тебе.

– Но это… твоя коллега, – с сомнением произнес он.

– Иди, не тяни…

Робин поднялся со стула, подошел к двери и потрепал Питера по плечу.

– Спасибо, дружище… то есть Пит… Кстати, я совсем забыла тебе сказать… У меня завтра есть свободное время. Может, сходим куда-нибудь? Где тебе хотелось бы побывать?

У Пита округлились глаза. Родители вдруг вспомнили о его существовании. Вот это сюрприз!

– В зоопарке, – ляпнул он первое, что пришло в голову.

– Отлично. Туда и пойдем.

Питу было странно видеть улыбку отца на лице мамы. Может, когда-нибудь он привыкнет? Ведь если он не найдет книгу, другого выхода не будет…

Робин спустился вниз, уже предвкушая неприятности. Чутье его не подвело. В гостиной, вальяжно закинув ногу на ногу, сидела Брук Ширстон. Эта наглая самоуверенная красотка осмелилась прийти к нему в дом. Мало того, надумала говорить с его женой! А ведь он никогда не обещал ей ничего более серьезного, чем любовная связь… Но, очевидно, за время их непродолжительных встреч Брук успела выстроить себе целый дворец иллюзий…

Робин был зол, страшно зол. Ему хотелось наговорить бывшей любовнице гадостей, но он тут же вспомнил, что не имеет на это права. Во-первых, как ни крути, он сам виноват. Во-вторых, сейчас, в глазах Брук он являлся Юстинией Макаути и потому должен был разыгрывать роль обманутой супруги.

Чувство стыда подкатило к горлу и застыло в нем вязким комком. Вот какую роль он уготовил своей жене! Ведь в этом положении должна была находиться Юта, и только странное перевоплощение заставило их поменяться местами…

Это наказание, решил Робин. Самое настоящее наказание. Кто-то жестокий и справедливый наверху решил не только сделать Робина женщиной, но и ткнуть его носом, как щенка, в собственные пакости. То, что должна была вынести Юта, обрушилось на него. Неужели этому типу наверху не хватило того, что он лишил Робина достоинства и заставил носить лифчики?! Разве этого было недостаточно?!

Робин вздохнул. Ему оставалось только выдержать это испытание до конца, не потеряв при этом достоинства в буквальном смысле этого слова…

– Добрый вечер, – поздоровался он с любовницей, стараясь не смотреть ей в глаза. – Я не ошиблась, вы пришли ко мне?

– Ну да, к вам. Я хотела поговорить с вами о вашем муже, Робине. У меня есть кое-что, что наверняка вас заинтересует. – Брук говорила в своей обычной манере: торопливо, глотая слова.

– И что же? – стараясь сохранять хладнокровие, поинтересовался Робин.

– Мы с ним любовники. Уже довольно долго. Думаю, вам больно это слышать. Но, поверьте, мне не легче об этом говорить…

– Чего вы хотите от меня? – перебил ее Робин, начавший уже терять терпение.

– Разумеется, развода. – Брук опустила на ковер обе ноги и всем корпусом потянулась в сторону Робина. Она напоминала ему кобру, притаившуюся перед прыжком. И взгляд у нее был такой же, гипнотизирующий. – Дайте ему развод. Ведь это вы, Юта, мешаете ему уйти ко мне.

– Что за вздор! Я не держу его. Напротив, я даже готова с ним развестись. Это он не хочет оставлять семью…

– Все жены говорят одинаково, – усмехнулась Брук Ширстон. Этот довод показался ей не слишком убедительным. Еще бы! С таким богатым опытом, как у нее, впору было писать романы о неудавшихся попытках выйти замуж. – На самом деле они держат мужей, вцепляются им в загривок, как питбули…

– Это неправда! – вырвалось у Робина. Юта никогда не цеплялась за него. Он был абсолютно свободен и страшно одинок в этом огромном вакууме свободы, с которой он никогда не умел обращаться. Если бы Юта была хоть чуточку ревнивее, быть может, Брук Ширстон никогда бы не появилась в их доме… – Я не держу его. Пусть уходит!

– Что ж, если ты так спокойно распоряжаешься мной, я с удовольствием воспользуюсь твоим предложением, – раздался за его спиной холодный голос. – Почему бы мне и не уйти с Брук?

Робин обернулся. Перед ним открылась вселенная ненависти, распростертая в его же собственных глазах. Юта ненавидела его, это чувствовалось во взгляде, в словах, в движениях. Она стояла, прямая и холодная, как статуя, выточенная изо льда. Наверное, даже Брук удивилась, пришло в голову Робину. Ведь она никогда не видела его таким…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});