Магический портал - Луи Стоуэлл

языке. Он струился по горлу, как радуга, наполняя её светом и радостью.

Через пару мгновений Мира забыла, где она. Вокруг неё мерцали огни и пламя, слышался ритмичный топот ног и бодрые звуки музыки. Это была диковатая, недобрая музыка, она гудела и пульсировала. Рядом с ней начиналась вечеринка, и она поняла, что танцует. Её тело как будто стало неподвластно ей – она была частью кружащейся массы рук, ног и туловищ, покачивающихся плеч и бёдер.

И это было чудесно.

13. Пещера

Мира чувствовала себя разбитой. Она моргнула, чтобы убедиться, что действительно открыла глаза. Потом моргнула ещё несколько раз и увидела что-то едва различимое. Как будто проблеск света вдалеке?

Она попыталась двинуться к свету, но каким же тяжёлым было её тело! Она поняла, что лежит на животе на какой-то каменистой поверхности. Руки и ноги побаливали. Она ушиблась? Она не могла толком ничего вспомнить. Последнее, что Мира помнила, – это то, что она выпила тот восхитительный нектар.

Она обнаружила, что не может встать. Ноги не слушались и как будто ей не принадлежали. И тогда она поползла.

Когда её глаза привыкли к темноте, она взглянула вверх и увидела, что потолок находится невысоко. Она была в каком-то узком туннеле. Как хорошо, что она не страдает клаустрофобией.

Всегда нужно смотреть на светлую сторону, подумала она, даже когда просыпаешься в тёмном туннеле и твои ноги не работают.

Мама гордилась бы её позитивным настроем!

«Если я когда-нибудь увижу её снова… А вот это уже не слишком позитивно!»

Мира ползла к тусклому свету, который, как она надеялась, был выходом. И по мере приближения свет становился всё ярче. Он начинал бить ей в глаза, и вскоре она выбралась из темноты на слепящее солнце. Ноздри ей защекотал прохладный воздух. Не ароматы с поляны фей, а солоноватый и свежий ветерок. Он пах восхитительно! Как самая вкусная еда, которую она когда-либо ела. Кстати, говоря о еде, она не отказалась бы от завтрака. Мира вновь принюхалась. Приятно пахло не только свежим воздухом – она явственно чувствовала запах еды! И эта еда была рядом!

Её глаза постепенно привыкли к свету. Было утро… Солнце светило на зелёный склон холма, поросший мхом и крошечными цветами, а в нескольких сотнях футов от неё вниз по склону паслись белые лошади. Нет, это были не лошади. На головах у них были рога. Единороги. КРУТО!

В этот момент она услышала лязгающий звук. Кто-то шёл в её сторону. Вскоре из-за деревьев появилась фигура в доспехах и с мечом в руке. Какой-то мужчина? Или фейри?

Нет, это был не мужчина и не фейри. Это был маленький мальчик.

Он откинул забрало и впился в Миру чёрными, полными тревоги глазами.

– Ну вот, кажется, пришёл, – сказал Рохан. Он обеими руками поднял свой меч и осторожно вытянул его перед собой, как будто боялся порезаться. Но почему он кажется ей таким маленьким? Неужели он сжался за ночь? Может, феи заколдовали его? Она должна ему помочь!

– РОХАН! – крикнула Мира.

Или пыталась крикнуть. Что-то было не так с её горлом: она смогла издать только низкий, рокочущий стон. Должно быть, она потеряла голос, крича на Рохана накануне вечером. Тот слегка вздрогнул, но затем что-то пробормотал и зашагал прямо к ней, на ходу поднимая свой меч. Его руки дрожали.

– Рохан, что происходит? – снова попыталась крикнуть Мира, но голос подвёл её и на этот раз. Неужели она больна? В горле было жарко, сухо и саднило.

– Защищайся, дракон! – крикнул Рохан.

Мира в ужасе оглянулась. Дракон? У неё за спиной? Но позади никого не было. И Рохан не смотрел ей за спину. Он смотрел на неё. И почему он кажется ей таким маленьким?

Внезапно, топая ногами и, как безумный, потрясая мечом, он с громким криком устремился на неё. Он бежал быстрее, чем любой человек в доспехах. Быстрее, чем она когда-либо видела, как он бегает. Он замахнулся на неё мечом. Лезвие впилось ей в руку, и она попыталась закричать, но её голос превратился в сухой рокот. Рука заболела, но не так сильно, как можно было ожидать от удара мечом. Это было больше похоже на глубокую царапину. Она вздрогнула.

Рохан снова взмахнул мечом. Что он делает? Почему хочет сделать ей больно?

И тогда Мира поняла, что случилось. Он выпил нектар! Хотя ей сказал не делать этого! Странным образом нектар не повлиял на неё, не считая того, что она стала сонной, неповоротливой и жутко охрипла. Но она хотя бы не превратилась в берсерка! А Рохан даже не узнавал её! Кроме того, он уменьшился в размерах!

Она должна привести его в чувство. Мира отчаянно махала Рохану, выкрикивала его имя или, по крайней мере, пыталась сделать это. Ну почему ей не удаётся кричать? Как ей прорваться в его помутнённый рассудок? Он упрямо продолжал наступать. Неловко спотыкаясь, Мира попятилась назад. И вдруг поняла, что стоит на четвереньках. Почему её тело казалось ей таким странным? Как будто у неё появились новые конечности.

Когда Рохан приблизился снова, она почувствовала жжение в лёгких и сильную потребность кашлянуть. И как только она кашлянула, рядом с её лицом откуда-то вырвался огонь. Она пригнулась. Может, всё-таки за ней ПРЯЧЕТСЯ дракон? Просто он невидимый?

Рохан взревел от гнева – а может, от ужаса – и снова замахнулся мечом. Она успела вовремя отшатнуться. Она с облегчением выдохнула, и снова появился огонь.

Глубоко, очень глубоко в её сознании начал складываться пазл. Огонь. Рохан атакует. Твердит о драконах.

Рохан нападал не на неё. Он атаковал дракона. «И этот дракон я», – сказал тихий голос. На этот раз Мира не стала отмахиваться от него.

Это нектар. Это он превратил меня в дракона.

– Рохан, это я! – попыталась сказать Мира. – Это наваждение! – но её слова вылились в ревущее пламя.

Рохан вновь замахнулся на неё. И Мира, прижав руки к лицу, закричала от отчаяния.

14. Чума человечества

Лезвие замерло в нескольких дюймах от её лица. Рохан со стуком уронил меч на каменистую землю и удивлённо уставился на неё.

– Мира? – ахнул он.

Как только он произнёс её имя, девочка ощутила, как начала меняться. Под чешуйчатой плотью задвигались мускулы, и она стала уменьшаться. Было больно, как будто что-то давило на неё со всех сторон. Она чувствовала, как внутри её что-то растворяется. По мере того как Мира сжималась, ей казалось, что