Авиатор: Назад в СССР 2 - Михаил Дорин

Несколько раз по шее. Бампер кто отломал? — спросил я, выдернув бутылку «Еревана» у него из рук.

— Ой... «Москвич» же наш... пострадал сегодня. И Капустину... козу не драную такую, не смог... этой... драной сделать..., — начал откровенничать Костя.

Похоже, надо заканчивать с этим разговором по душам, а то ещё мой товарищ здесь уснёт. Я сам-то, начинаю уже хмелеть.

— Потопали наверх, дружище, — сказал я и вышел из машины. Мда, сейчас авиагоризонт иметь бы перед глазами, а то совсем не могу принять нормальное вертикальное положение.

С великим трудом, но в дом мы всё-таки попали. Для того, чтобы забраться на 8 этаж, а по закону жанра и словам Кости, он не мог жить ниже. Без лифта не обойтись.

— Вызываю, Кость. Постой спокойно, — сказал я притулив его к стене.

Этот шалтай-болтай на ногах уже не стоял. Крутило его во все стороны и тянуло к бетонному полу подъезда, словно магнитом. Лифт же, предательски не вызывался.

— А чего... стоим... Родя, а? — спросил Костя, присаживаясь на ступеньку лестничного пролёта.

— Лифт не могу... вызвать.

— Так он... того... не работает. Ночуем здесь, Серый! — возрадовался Бардин.

Вот лучше бы он не говорил этого! Тащить пьяное тело по лестнице, самому, будучи подшофе, занятие не из лёгких.

— Ты где живёшь? Точно на восьмом? — спросил я, когда мы взяли передышку на третьем уровне этой Башни Смерти.

— Всё... тут я живу... вот тут, — начал показывать Бардин на одну из квартир.

— Точно? Ты в квартире номер 80 живёшь? — спросил я. — Не восьмой этаж?

— Восемь... восемь... я тебе говорю!

Ладно, поверим на слово товарищу. Тогда мне повезло, не надо ещё тащиться пять этажей с этим «синим» созданием.

Я начал стучаться в дверь. Тихо, чтобы не разбудить соседей, хотя в этом уже не было необходимости. Костян начал запевать песню, а заткнуть его уже не было у меня сил.

— Дома точно, кто-то есть? — спросил я и тут же получил ответ. Через глазок было видно, что в прихожей включили свет. Дверь резко открылась, показав мне, какой я баран!

— Костя, свинтус ты волосатый! Не умеешь срать, не мучай зад! Ты чего так нахрюкался? — рычал на нас мужчина, одетый в белую майку и болотного цвета кальсоны. А главное — совсем не похож на отца Бардина. Особенно это стало понятно, когда я увидел висящий китель генерал-майора в прихожей.

— Дядь Слав, ну... мы... того... отпуск же?

— Ты мою дочь отпрашивал сегодня и где она? Этот твой собутыльник не похож на неё. Я вот вам сейчас обоим уши оборву, Белогорцы хреновы! — не унимался генерал дядя Слава.

— Товарищ... дядя Слава... я в курсе. Она уже здесь! — доложил Костя, отдавая воинское приветствие левой рукой.

— К пустой голове, тем более левую, руку не прикладывают, позорник! А ты чего стоишь? Где моя дочь, которую он отпросил сегодня? — не успокаивался генерал.

Меня бы самого кто подержал бы на ногах, а тут ещё и Костян тянет постоянно назад.

— Дядя... товарищ Слава... она здесь! Вот-вот будет...

Ой, не знаю, что там в пьяной голове Бардина сейчас происходит, но если уж врать, то убедительно. Всех не уволят, как говорится.

— Я сейчас вам точно оборву уши..., — начал заносить над нами свою руку дядя Слава. Вот он наш дамоклов меч!

— Папа, тише. Вы чего раскричались? — послышался за спиной мягкий девичий голосок.

— А ты где была, дочь? — спросил генерал.

— На лавке с моими друзьями, а Костя у нашего подъезда со своим приятелем в машине сидели. Он пошёл тебя предупредить, что я поднимаюсь, — сказала она, прошмыгнув в квартиру. — Доброй ночи, ребята!

Вот девчонка молодец! Видимо, это была та самая компания у дальнего подъезда, которую я заметил, когда мы подъехали к дому. Однозначно, эту «легенду» с Бардиным они прорабатывали. И Костян красава! Даже в таком состоянии не забыл своих слов в этом спектакле.

— Ладно. Верю. Тащи его выше, в 88ю, — сказал генерал и захлопнул дверь, прям перед нашим носом.

— Я...тебе... говорю... восемь и восемь. Ну, что ты не понял? — сказал Костя.

— Помолчи, уже, и шагай наверх.

Родители Кости вызвали мне такси и оплатили его, в награду за доставку сына. В свою квартиру, я уже попал без происшествий. Однако, утром, с больной головой, дед потащил меня на рыбалку.

Пожалуй, это был именно тот случай, когда мне не очень хотелось выполнять данное слово. Рыбная ловля, всё же совсем не совсем любимое мной занятие, а после вчерашнего испития напитка тому подавно.

— Плохо? Давай рассольчику попьёшь? — предложил дед, когда мы собирались в прихожей, надевая сапоги и длинные плащи.

— Неа, давай на воздух выйдем. Там пройдёт.

— Я обычно ещё и стопарик на утро пропускаю. Но тебе не советую. Может опять развезёт. Ты просто не пьёшь, вот и реакция такая.

— Да, да. Пойдём уже, дед Вов.

Спустившись к речке, головная боль немного отпустила. Однако шли мы вдоль берега всё дальше и дальше. Уже и очертания домов стали тонуть в рассветом тумане, а мы всё брели. Придя на место, дед начал приготовления к рыбалке. Срезал пару рогатулей с дерева, насадил червей на крючки «закидушек», и начал закидывать их в воду.

— Вот, сейчас ещё колокольчики нацепим на рогатки и будем накрывать, — сказал дед, наматывая леску, на палку со звенящей штукой.

— А накрывать что? — спросил я, снимая с себя вещ-мешок времён Великой Отечественной Войны и небольшой котелок.

— Поляну. На сухую рыба не идёт, Сережка. Надо тебе перекусить, а то с голодухи и под ложечкой засосёт.

Дед Вова оказался предусмотрителен! Разложил на небольшом покрывале вареную картошку, свежих огурчиков и помидоров. Про бутылочку «Русской» не забыл.

Мне он сразу сунул термос с зелёными квадратами на корпусе. Горячий куриный супчик, который бабушка приготовила утром, оказался самым необходимым сейчас средством прихода в нормальное состояние. И когда успела баба Надя его сварить? Это вкуснятина меня ещё и согрела на берегу.

— Дед, че то не идёт клев сегодня, — сказал я, закрывая крышку термоса.

— Ну, мда. Согласен, Сережка! Щас мы это поправим.

Дед Вова начал что-то искать в своём рюкзаке. Я же смотрел на медленное течение