Ученица Хозяина Топи - Александра Каплунова

class="p1">А тот смеется. Не показалось значит — привораживал.

— «Камень укрепит кровь нелюбимых отданная добровольно. Кровь любимых же, отданная через силу, чары назрушит», — проговорил уже серьезно, — потому издавна и приняли решение только одного мага посылать. Сперва пытались парами, одна — отдает кровь, другой — силу. Но дело кончалось детьми и слишком частой сменой почетного караула.

— Тогда это тебе надобно бояться в меня влюбиться, — не удержавшись съязвила Веша, хотя тут же прикусила кончик языка.

— Вот еще, — повторяя ее же реакцию отозвался Лесьяр, — как будто мне здесь девиц мало. Да и ты не в моем вкусе.

Веша смерила его вопрошающим взглядом.

— Забыла что ли, что я тебя уже всю видел? — вот ведь какая зараза! Вешка швырнула в магика, что первое под руку попалось — рукавичка-прихватка, а тому все смех! — Да успокойся, там и смотреть-то не на что!

— Я тебе дам не на что! — за первой прихваткой полетела вторая. А паскудник только знай — уворачиваться.

— Давай уже взвар твой пить, — возвращая ей прихватки и отсмеявшись взмолился он. И несмотря на недовольное сопение Весенья была благодарна магику, что тот вот так все обернул, смехом, да подначиваниями. Напряжение прошедшего дня будто бы само улетучилось.

— А тогда, когда гости здесь были, вы про трещину в этом самом камне говорили? — спросила как бы между прочим, разливая напиток по глиняным кружкам.

— Подслушивала, значит? — он обхватил кружку пальцами, греясь, да на Весенью с хитринкой поглядывая.

— Случайно… — а сама с ним взглядом встретиться боится, стыдновато стало быть ощущалось.

— В нем, да, — нехотя все же признался магик, — порой в нем появляются расколы. Их надобно запечатывать, но то требует особого ритуала. Видела, сколько жил в нем светящихся? Это все запечатанные трещины и есть. Я готовлю ритуал, время есть.

Веша кивнула, отпивая из кружки. Запах смородиновых листов, их мягкий привкус на языке, неизменно навевали приятные и теплые воспоминания о солнечных летних деньках. Сейчас, когда за окном хлестал ливень, а гром порой проносился раскатами по небу, это было весьма кстати.

— Значит и нелюди тоже знают о камне? — спросила задумчиво, на что магик кивком ответил, — и что, не пытались никак ее освободить?

— Да на что им это? — удивился Лесьяр.

— Ну как, нечисть же… — а сама и не знает как объяснить толком, думала, что очевидно это, — ведьма — зло, нечисть — зло… Разве не должно им заодно быть?

Хозяин покачал головой снисходительно.

— У тебя, Весенья, похоже, мир только на черное и белое делится. Не вся нечисть — зло. Вон твои потаньки, тоже злые?

И то верно говорит, а ведь и не задумывалась прежде. Просто считалось так всегда, что нечисть только и делает, что племени людскому козни чинит, да губит почем зря. А вот ее чертята — только в помощь были, ей не проказничали. Догадывалась Веша, что те в деревню неподалеку бегали хулиганить, ну так и человечьи дети разве до хулиганства не охотчи?

— То-то же, — подытожил магик, словно поняв, о чем девушка задумалась, — у нелюдей есть свои территории, и так уж получилось, что камень запечатали на границе земель двух правителей — болотников и полозов. Потому те и трясутся за его сохранность. Вырвись Кагара на волю, сметет все кругом ко всем бесам, да и после житья не даст. Старуха до власти жадная, ни с кем делиться не станет. Так и раньше было, она ведь не только людей убивала. В нелюдях жизни тоже много, да еще и магической энергии куда больше, они ведь сами все — магия. Так что здесь мы с ними заодно, — завершил поучительный свой рассказ. А сам довольно жмурясь, наконец, за взвар принялся.

Говорить больше не хотелось, а тишина опустившаяся, да с шорохом дождя за окном, особливо уютной казалась теперь. Пламя в очаге плясало весело, отсветы отбрасывая, да прогоняя темноту, теплом окутывая. И, наверное, стоило бы сердечку девичьему тревожиться, обо всем узнавши, да только Вешка той тревоги не чуяла. Теперь-то словно все на места свои встало. Она поможет магику, он поможет ей. И совсем правильным показалось теперь, что она здесь находится. Не будь ее, как бы он сегодня управился?

А Лесьяр, сидя напротив, разглядывал девушку, в свои думы все сильнее погружаясь. Теплая кружка пузатыми боками ладони грела, а каждый глоток отвара покоем по телу разливался. Вымотался он сегодня, сил много отдал, чтобы запечатать очередной выброс. Стала старуха Кагара больно часто на волю проситься, надо бы главе конклава о том письмо отправить. Пусть пришлют кого, чтобы коллективным ритуалом защиту обновить от греха подальше. Вздохнул маг. Не хотел бы он тут оказаться, ежели ведьма наружу прорвется. Но и бросить людей здесь живущих, да и нелюдей тоже, все равно не сможет. Ну да что-то мысли его не туда уводят… С чего бы это старухе вообще из заточения выбраться? Расколы на малахите и раньше случались, да поболе. Нечего волноваться. Весенья вот, ученица его, и та не волнуется. Забавная, вроде и пугливая по девичьи, да только как до дела доходит — умеет себя в руки взять, силой духа все же обладает.

— Завтра попробуем по иному с тобой помагичить, — решил Хозяин. Веша на него тут же взгляд свой подняла, удивленный такой, неверующий, Лесьяр улыбнулся невольно, — увидишь, — бросил коротко, с места поднимаясь. — Поздно уже, шла бы спать.

Кивнула, кружку со стола подхватывая. Подмывало выспросить у магика, что же он придумал, да только ведь все равно не расскажет.

Руку дернуло болью — задела порез. Зашипела, чуть не выронив посудину, да взвар расплескав.

— Я и забыл совсем, — заметил, стол обогнул поспешно, ее руку в своих ладонях к себе поворачивая, — прости, отвык я, что заботиться нужно о ком-то, — а ухмылка то какая-то грустная вышла, — мазь принесу, намажешь — к утру заживет уже.

— А давно ты здесь? — спросила, аккуратно вытягивая ладошку из его пальцев. Больно те теплые были, да держали так бережно, в груди даже душно стало.

— Прилично, — отозвался устало, отпуская, а после к выходу направился, через плечо кинув, — сейчас вернусь.

Вздохнула Весенья и сама через зал в спальню направилась, дверь только закрывать не стала, чай поймет, что она там.

Потаньки, убедившись, что хозяюшка в надежных руках, спали уже, довольно посапывая. Да только прежде чем легли, камин затопили, так что теперь и здесь по полу не холодом сквозило, а тепло мягкое разливалось.

— Весенья? — а ходит то, и шагов не слышно. Вздрогнула даже, что голос его бархатистый, совсем рядом