Восхождение Черной Воды - Роман Г. Артемьев

в низком поклоне.

— Позвольте представить вам Ричарда Дея, одноклассника моей дочери, — пришел на выручку молодежи старший Купер. — У них в школе произошел инцидент, и Розалин привела мистера Дея сюда, чтобы оказать помощь. Мистер Дей, перед вами могущественный Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя.

Этикет смертных и потомков Старейших друг по отношению к другу весьма запутан. Значение имеет происхождение, наличие дара, социальный статус и многое другое. Уважение, испытываемое к представителю Священного Дома, его возраст и количество пройденных инициаций. Меня на Перекрестке многие называют «юным лордом», что хоть и лестно, но неправильно — я не лорд. Пока что. А вот представление более формализовано. Сначала говорят имя, потом уточняют, «Черной Воды» или «из Черной Воды», то есть вошел в Дом через ритуал, и последним озвучивают порядковый номер в династии.

Самое забавное с приставкой «могущественный». Раньше так называли вообще всех мужчин, прошедших третью инициацию, причем термин использовался только нелюдью. Постепенно он распространился на подростков и женщин, так что сейчас его можно услышать по отношению к кому угодно. И от кого угодно. Мне он кажется слегка пафосным, поэтому я предпочитаю человеческий этикет.

— Великая честь и счастье узреть несущего волю Черной Воды! — не разгибаясь, сообщил парень.

У меня от удивления чуток дернулась бровь. Сейчас так не говорят, последние лет триста обращаются проще. По книгам учился или принадлежит к очень старой семье? Вероятно, первое — не помню я чародейских родов по фамилии Дей.

— Можете называть меня мистером Блэкуотером. Садитесь, не мешайте Розалин за вами ухаживать. Розалин?

— Да, мистер Блэкуотер!

— Так что там у вас произошло?

Оказалось, ничего особенного, обычная для английских школ травля. Королевская школа чародейных наук Обеих Роз являлась очень престижной, там две трети учеников происходят из семей, занимавшихся волшебством не одно поколение. Оставшаяся треть тоже может похвастаться деньгами или влиянием родственников. И вот туда, благодаря мозгам и воле случая, попал едва ли не простец. То есть родители не богатые, у отца вовсе дара нет, мать тоже не может впечатлить происхождением. Конечно, местные мажоры немедленно попытались указать выскочке его место. Как ни странно, пацан отбился, причем без посторонней помощи. Инциденты продолжились, и во время одного из них Дей попался на глаза Розалин. Вероятно, в девочке взыграл материнский инстинкт, потому что она с той поры взяла над парнем добровольное шефство.

Из шеренги недругов Ричарда особо выделялся мажор Честер Рассел. Я уточнил насчет его родителей, потому что семей чародеев с такой фамилией имелось несколько. Оказалось — да, действительно очень богатый и древний род, даже у нас на Перекрестке своё представительство имеют. И вот сегодня утром этот самый Рассел с дружками подкараулили Дея, оглушили, наложили какое-то проклятье и оттащили на школьный полигон для отработки заклинаний. Там, правда, всё пошло не совсем по их плану.

— Старшекурсники что-то применили на занятии, — рассказывал парень. — С меня паралич слетел, я выхватил палочку и дал дёру. Ещё и на одного из этих придурков пришлось щит накладывать.

— Зачем?

— Как зачем, сэр? Он под волну попал бы, ему бы голову отрезало!

— Он этом я и говорю. Не проще было бы наложить паралич на всех троих и оставить без защиты? — мне стало интересно, что он за человек, и я немного его спровоцировал. — Удар магией сотрет любые следы, в том числе и твои. Когда трупы обнаружат, проводить серьёзное расследование не станут, потому что и так понятно — детишки захотели посмотреть за занятия старших и подошли слишком близко. Гибель по собственной глупости. Тебя никто не заподозрил бы.

— Ну, — Дей опустил глаза. — Не настолько я их ненавижу, сэр.

— Тогда не зови их врагами. Они тебе недруги, противники, недоброжелатели — кто угодно, но не враги. Даже простецы знают, что слово имеет вес, а уж в устах обладателя дара… Если хочешь стать сильным магом — относись к словам внимательнее, — посоветовал я. Протянув руку, забрал проклятье из его тонкого тела, заставив непроизвольно дернуться. Рассмотрел переплетение нитей, покорно зависших над ладонью. — А вот они, похоже, тебя считают именно врагом. Двенадцать узлов, деградирующее воздействие на нервную систему. Использовали артефакт?

— Да, сэр!

Забавная поделка. Я поместил её в кокон из силы, добавил управляющий контур и бросил обратно в Ричарда. Посверкивающий серебром и чернотой шарик мгновенно пропал в груди застывшего от страха мальчишки.

— Верни создателю. Просто пожелай при встрече. — Выяснив всё, что хотел, я развернулся к Куперу. — Что ж, мистер Купер, всё это очень интересно, но не отменяет моих дел. Давайте разберемся с ними, и я пойду.

— Конечно, мистер Блэкуотер, — немедленно отлип от стены мужчина. — Прошу за мной.

— Розалин, всего хорошего. Мистер Дей, рад знакомству.

Не слушая ответные прощания, я прошел следом за Купером. Уже в помещении, выкладывая на стол предназначенные для продажи находки, поинтересовался:

— Почему Розалин привела его сюда?

— Администрация фиксирует обращения учеников в медицинский кабинет и расследует случаи наложения проклятий. Мелкие может спустить на тормозах, сложные проверяет обязательно. Ричард не хочет привлекать внимания, потому что, если Рассела из-за него выгонят из школы, семья Рассела может захотеть отомстить. Ошибка, на мой взгляд, но подростка не переубедить.

— Вы не в первый раз его видите?

— Он подрабатывает на Перекрестке. Хороший парень, только тяжело ему приходится. У Розалин таких проблем нет — дети из наших семей держатся вместе, к тому же в школу она пришла по вашей рекомендации. Её не трогают.

Какое-то время спустя я беседовал с одним крупным торговцем и разговор зашел о современных магах, которым можно было бы поручить изготовление некоторых артефактов. В числе прочих речь зашла о Чарльзе Расселе, отце Честера, и я высказался в том духе, что, раз человек собственного сына воспитать не смог, то и другие серьёзные проекты завалит. Ну, просто к слову пришлось, я разговор к этой теме не подводил и вообще не придал моменту значения. Каково же было моё удивление, когда позднее выяснилось, что у Расселов здесь, на Перекрестке, из ничего возникли сложности. Народ избегал с ними работать. Не то, чтобы совсем, просто если мог выбрать кого-то другого, то шел к другому.

Если два этих события — моё мнение, высказанное в частной беседе, и падение репутации не самого ничтожного рода — между