Викинги Британии - Джон Каппер

Однако и после смерти Эйрика неприятности не оставили Оркнейские острова. Туда с юга переехала его семья. «Они взяли с собой все корабли, которые были у Эйрика, всех людей, которые захотели последовать за ними, а также все богатство, которое скопилось у них от налогов в Англии или было добыто в походах».[83] Сыновья Эйрика продолжили семейную традицию и, в промежутках между летними походами в Ирландском море, полновластно распоряжались Оркнейскими и Шетландскими островами. Однако подлинным отпрыском Эйрика оказалась их сестра Рагнхильд. Долгих двадцать лет она была занята тем, что выходила замуж за ярлов и убивала их, плела интриги, чем поддерживала беспорядок на островах. В результате проведенной ею широкомасштабной чистки путь к наследованию владением был открыт для великого ярла Сигурда Толстого. Сигурд считается, по крайней мере формально, первым ярлом, принявшим христианство. По иронии судьбы он, распространивший власть Оркнейских островов далеко за их пределы, был принужден к тому, чтобы стать вассалом и человеком конунга Норвегии. Ярл и конунг встретились на борту корабля. Оба ждали, пока не ослабеет прилив в Пентланд-Ферте, под прикрытием так называемых стен – в этом месте пережидали прилив тогда, пережидают его там и сейчас. Сигурд на единственной своей ладье шел вдоль берега, направляясь к переправе через Ферт в Терсо, когда появились пять незнакомых длинных кораблей. Это были корабли Олава сына Трюггви, направлявшегося домой из Ирландии в Норвегию.

«Когда конунг узнал, что ярл там, он велел позвать ярла для разговора с ним».[84] Ничего не подозревающий Сигурд принял дружеское приглашение и прибыл на борт корабля конунга со своим малолетним сыном. «Конунг после немногих слов сказал, что ярл и весь народ его страны должны креститься, а в противном случае ярл должен будет умереть на месте, а конунг пройдет по островам с огнем и мечом и разорит страну».[85] В то же время вынутый из ножен меч был угрожающе направлен на сына Сигурда. «Ярлу оставалось лишь согласиться. И он принял крещение, так же как все, кто был с ним».[86]

Вслед за этим имело место формальное подчинение ярла Олаву. «Затем ярл дал конунгу клятву верности и стал его человеком. Он дал Олаву в заложники своего сына, которого звали Щенок или Собачка, и Олав взял его с собой в Норвегию».[87]

Однако ни клятвы Сигурда, ни его новая вера не стали для него тяжкой обузой. «Собачка (Хледвир) был несколько лет с конунгом и умер в Норвегии. Тогда Сигурд ярл перестал подчиняться Олаву конунгу. Он взял в жены дочь Малькольма конунга скоттов. У них был сын Торфинн».[88]

Этот Торфинн, впоследствии ставший известным как Торфинн Могучий, величайший из всех ярлов, был еще ребенком, когда Сигурда заманили в Ирландию и он «погиб в битве Бриана»17 при Клонтарфе. К исполнению обязанностей ярла он приступил рано. «Узнав о его смерти (ярла Сигурда), конунг скоттов дал своему племяннику Торфинну Катанес (Кейтнес) и Судраланд (Садерленд), нарек его ярлом и дал ему людей, которые должны были помогать ему править этими владениями. Торфинн ярл рано возмужал. Он был рослым, сильным и уродливым. Когда он вырос, стало ясно, что он жаден, суров и умен».[89] Кейтнес и Садерленд стали для него всего лишь средством получить большее владение.

Первым делом, однако, на его пути оказались двое сыновей Сигурда от первого брака. Одним из них был Эйнар Криворотый, который был «очень высокомерен».[90] Это было на руку Торфинну, так как Эйнар своим поведением вскоре вызвал беспорядки в среде землевладельцев. Эйнар сочетал страсть к походам и грабежу с собственной системой дележа дохода, что означало, что «он часто летом набирал большое войско», которое было вынуждено выходить с ним в море, в то время как он оставлял у себя большую часть добычи. В конечном счете некий Торкель, «доблестнее которого не было человека на Оркнейских островах»,[91] убедил Эйнара уменьшить число кораблей в очередной экспедиции с шести до трех. Однако на следующий год, когда Торкель вновь выступил против него на тинге, произошла страшная ссора. Торкель уехал на Кейтнес и стал приемным отцом молодого Торфинна, что стало настоящим подарком для юноши. Однако вскоре Эйнар и Торкель согласились предать забвению свои разногласия. В знак полного доверия Эйнар отправился в гости к Торкелю на пир. «Хотя угощение там было на славу, ярл остался недоволен». Он только что приготовил засаду, чтобы убить хозяина в момент своего отъезда, и поэтому нервничал. И было из-за чего, поскольку Торкель, будучи извещен о том, что за стенами палаты собрались какие-то люди, нанес удар первым. Он подстроил все таким образом, что рядом с Эйнаром, расположившимся у огня, оказался кроме него самого только путешественник-исландец. «Тут он нанес ярлу удар мечом по голове, и тот свалился на пол. Тогда исландец сказал: „Плохо, что Вы не оттащили ярла от огня". Он зацепил ярла секирой за шею и втащил его на скамью».[92]

Ожидавшие за дверьми с оружием люди, увидев, что их предводитель убит, разбежались, дав Торкелю свободно уйти. Он поплыл к новому конунгу Норвегии Олаву Святому, и «конунг был очень доволен его поступком». Олав запустил свои руки в дела Оркнейских островов. Сначала выживший брат Эйнара, а потом и молодой Торфинн ездили к нему, прося принять роль третейского судьи в их притязаниях на принадлежавшую Эйнару часть владения.

Однако когда оба ярла вновь оказывались на противоположном берегу Северного моря, они благополучно забывали о решениях Олава. И все же сами их поездки – это еще один знак того, что между Оркнейскими островами и Норвегией всегда существовала некая неясная связь, временами более сильная, временами более слабая. Что бы не случалось в других сферах, узы торговли сохранялись всегда. Владения оркнейского ярла никогда не могли совершенно освободиться от нужды в импорте, особенно импорте лесоматериалов. И поскольку даже для постройки домов каждый фут дерева приходилось на эти острова, напрочь лишенные леса, привозить со стороны, кажется весьма правдоподобным, что большинство ладей, которыми располагали оркнейцы, вышли из-под топора кораблестроителей Норвегии.

Как бы то ни было, Торфинн, после того как умер второй его брат, не оглядываясь на Олава, стал практически самовластным правителем. Затем Торфинн начал расширять свои владения. На пике своего могущества он главенствовал надо всеми западными берегами вплоть до самого Ирландского моря. «Ярл Торфинн… был самым могущественным изо всех оркнейских ярлов. Он владел Оркнейскими островами, Хьяльтландом (Шетландскими островами) и Южными островами (Гебридами), и у него были большие владения в Шотландии и Ирландии».[93]

Начал он с Восточной Шотландии. После сокрушительного поражения шотландского флота, атаковавшего его маленькую эскадру близ Оркнейских островов, его армия начала кампанию на суше и двинулась на юг. «На его голове был позолоченный шлем, на поясе был меч, а в руке огромное копье, и он бился, нанося удары направо и налево». Где-то на юге от «Широкого Ферта» в заливе Мори-Ферт, силы шотландцев встретили его и были разбиты наголову. «Ярл Торфинн долго преследовал бегущих в глубь Шотландии, после чего он прошел по этой стране вдоль и поперек и опустошил ее. Вслед за этим он двинулся на юг до самого Файфа и эту землю тоже опустошил».

Весь период его правления, очевидно, был крайне неспокойным временем, что не помешало Торфинну почти сразу обратить свое внимание на запад. Однако в минуту наивысшего его триумфа у него вновь начались проблемы дома. Он был принужден отдать треть владения сыну своего двоюродного брата Регнвальду – претенденту, действовавшему при поддержке конунга Норвегии. Несколько лет дядя и племянник правили, сохраняя дружественные партнерские отношения. «Каждую весну они отправлялись в поход; иногда вместе, но иногда и поодиночке».

Во время одного такого самостоятельного похода к западным берегам Торфинн потерпел неудачу. «Он остановился в месте под названием Гэллоуэй, где Англия граничит с Шотландией». Группа разбойников привычным ходом двинулась к берегу, чтобы набрать себе скота, не предполагая никакого сопротивления со стороны местных жителей. «Но когда англичане узнали о появлении викингов, они собрались вместе и убили всех людей, которые смогли себя показать, но поймали и отослали обратно беглецов, наказав их сообщить ярлу Торфинну, как англичане отучили викингов от злодеяний и грабежа». Такое оскорбление для Торфинна было хуже поражения. Полумер здесь явно было недостаточно. В следующий сезон он – уже вместе с Регнвальдом – привел туда с Оркнейских островов большой флот. «У него была мощная поддержка в Шотландии и Ирландии, и люди стекались к нему со всех южных островов». Оказавшись во главе такой силы, он теперь не услышал дерзостей от жителей Гэллоуэя. «Ярл Торфинн дал два больших сражения в Англии и нанес им много поражений и совершил много убийств. Он находился там почти все лето».