"По дороге в Рай..." ...или Беглые заметки о жизни и творчестве Константина Кинчева... - Нина Барановская

– Что-то странное у него с категорией времени происходит. Мне пришлось в английском использовать все формы времен, которые только там есть, чтобы адекватно передать смысл песен.

Я сказала ей, что когда-то в нашем языке форм прошедшего времени было несколько в отличие от современного русского языка.

– Ах вот как, – удивилась Лариса. – Тогда это все объясняет. Но откуда Кинчев-то все это взял? Откуда это в его поэзии?

Да оттуда же, откуда в Михаиле Афанасьевиче Булгакове его Ершалаим с тяжелой тучей над Лысой горой. Художники не только провидцы, но и путешественники во времени. Причем в каждой эпохе они свои, каждая эпоха им не чужая.

Это редко происходит осознанно. Чаще по наитию. Так и Кинчев. "Дорога домой могла быть короче", – поет он. Куда уж короче! К двадцати восьми годам он уже стоял на перекрестке, где пересекаются день нынешний и день минувший, сиюминутное и вечное. Он потому так и притягивает и поклонников, и просто людей, которые с ним сталкиваются: живет в нем тот извечный российский образ лихого человека, разбойничка с большой дороги, который не ради корысти, а ради воли и жгучего желания справедливости на эту дорогу выходит – не за златом, что ему злато, не впрок оно ему, либо пропьет, либо бедной вдовице отдаст али сироте.

А каков итог вольной жизни? Да во все времена один и тот же:

Не шуми, мати, зеленая дубравушка.

Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати.

Завтра мне, доброму молодцу, на допрос идти...

Осень 1987-го... Уже шла перестройка. Во всяком случае, о ней все говорили. А он и в песнях новых, и в интервью говорил о том, что "может что-то случиться...":

Ну, как тебе оттепель, царь-государь?Не душно под солнышком?Аль уж хлебнул, царь-государь,Вольницы-волюшки?Чего скосорылился? Аль не рад?Ты ж сам потакал огню.Эй, птицы-синицы, снегири да клесты,Зачинайте заутреннюю!

В середине ноября 1987 года "Алиса" впервые получила возможность выступить в одном из самых больших залов Питера – во Дворце спорта "Юбилейный".

* * *

Я не буду снова и снова пересказывать всю эпопею, известную в народе как "дело Кинчева". Напомню только вкратце ситуацию.

16 и 17 ноября во Дворце спорта "Юбилейный" в Ленинграде (тогда еще наш город назывался так) проходили концерты группы "Алиса" – впервые на такой огромной площадке, вмещающей около семи тысяч зрителей.

Первый день прошел без серьезных эксцессов, хотя спокойным его тоже назвать нельзя.

А во второй день Кинчева, вышедшего за милицейское ограждение, кои всегда выставляются на рок-концертах, не пустили обратно. Его самого, жену, которую он вышел встречать, ее подругу Аду Заблудовскую не пропускала милиция.

Кончилась эта идиотская ситуация тем, что страж порядка нанес оскорбление не только словом, но и действием беременной жене Кости Кинчева. Константин, естественно, за жену вступился, после чего его потащили в милицейский газик, заломив, как водится, руки за спину.

Задержанию Кинчева воспрепятствовали фаны, которые все это видели. Кинчева отпустили, соблаговолив разрешить ему вход на собственный концерт.

Когда концерт после некоторой задержки все-таки начался, Костя объяснил зрителям, по какой причине не смог начать выступление вовремя:

– Потому что меня и мою беременную жену не пускали в зал менты...

А потом еще и песню "Эй, ты, там, на том берегу" посвятил "иностранным гостям, находящимся в зале, ментам и прочим гадам". Вот, собственно, предыстория почти на год затянувшейся психологической войны, объявленной Кинчеву.

Кого интересуют детективные подробности, он сможет найти их в статье А.Гуницкого в газете "333", № 1 за декабрь 1988 г.

Прокуратура Петроградского района возбудила уголовное дело по статье 206, часть 2 – злостное хулиганство.

Газета "Смена", возглавлявшаяся Виктором Югиным, ныне известным демократом и в недавнем прошлом руководителем Санкт-Петербургского телевидения, опубликовала откровенно клеветническую статью, в коей обвиняла Кинчева в пропаганде фашизма. Ни больше, ни меньше. Сейчас это кажется смешным. Как смешным показалось бы, если бы, к примеру, Солженицына обвинили в пропаганде коммунистических идей.

Я позволю себе процитировать несколько особо выдающихся абзацев из произведения гражданина Кокосова – автора статьи "Алиса" с косой челкой".

"Она (учитель школы № 522) пришла в пикет милиции вместе с мужем и сыном, чтобы письменно изложить свое мнение об "Алисе"...

Попросив разрешения, прочитал ее заявление на имя первого секретаря обкома партии..."

"...– Представляешь, там... Кинчев только что кричал "хайль Гитлер!"

"...– Дайте, пожалуйста, бумагу. Я хочу оставить заявление в горком партии. Я была на концерте с сыном. Что за ужас!"

"На бумагу лились горькие слова правды:

...Лидер группы Кинчев вел себя безобразно. Он говорил в адрес советской милиции такие слова, что слушать было стыдно... говорил, что гласность у нас – это только слова... Призывал молодежь к антисоветчине... Пел песни, которые призывали ребят не ехать служить в Афганистан. Я и еще люди, сидящие рядом со мной, считаем, что эта группа "Алиса" – антисоветская, и ей не место на советской сцене".

Хватит цитат. В таком духе почти целая газетная полоса. Сейчас, и вправду, не верится, что кто-то мог такое написать всерьез. Удивительная у нас страна. В какой другой пришла бы в голову мысль рецензию на выступление артиста писать в полицейском участке? Но даже и в этом случае адресовать ее не комиссару полиции или милицейскому начальству, а первому секретарю политической партии? Все это воспринимается как плохая пародия.

А ведь прошло всего-то пять лет. Какой огромный скачок мы сделали за это короткое время. И когда мы ругаем пустые полки магазинов и грабительские цены, то правильно, конечно, ругаем. Но, воистину, "не хлебом единым жив человек". Потому что ни за какие тонны колбасы, ни за какой миллион осетров, ни за какое дешевое изобилие я не отдала бы тот дух свободы, который начинает витать в нашей атмосфере. Я говорю так, потому что всего пять лет назад мне довелось видеть, что такое охота на человека. Это страшно.

Я расскажу лишь о нескольких эпизодах, о которых мало писали и которые меня особенно тогда поразили.

* * *

Практически ни у кого из окружения Кинчева не было в ту пору сомнений, что "конфликт" с милицией – умело организованная провокация. Скептики спросят – зачем? Кому мешал какой-то, пусть даже популярный, рок-певец? Кто бы стал из-за мальчишки-музыканта поднимать на ноги всю ленинградскую милицию? Я ничего не могу утверждать. Как всегда в таких случаях власть не оставляет доказательств. Но у меня есть своя версия: я помню два интересных момента.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});