Бокальчик с ядом - Светлана Алешина

Глава 8

— Ну, и что ты, милая, нос повесила? — насмешливо спросил Котов, входя рано утром на кухню.

Лариса, которая занималась приготовлением ростбифа со сметанным соусом, с весьма удрученным выражением лица повернулась к мужу.

— А потому, что у меня, пожалуй, в первый раз за все время моей детективной практики появилось ощущение пустоты и ненужности моих действий.

— Почему? — удивился Котов.

— Мне кажется, что в редакции почти никого не интересует, кто именно был виновником смерти Галины. Все заняты обсуждением дальнейшей судьбы газеты в связи с действиями властей.

Евгений пожал плечами. Лариса еще вчера вечером рассказала ему о последних событиях в редакции, и он воспринял происшедшее как должное.

В свое время он сам пострадал от команды нынешнего губернатора, когда не захотел отстегивать дополнительные миллионы от своих прибылей в областную казну. Естественно, речь шла не об обязательных налоговых платежах, а о «личной просьбе» губернатора. Многие предприниматели города не в силах были отказать главному боссу губернии и пошли на опустошение своих карманов. Однако находились и бунтари. Среди них был и концерн «Антей», который возглавлял Евгений.

Во многом причиной перевода Евгением части бизнес-активов в Москву была именно эта нездоровая склонность губернских властей к рэкетированию местных предпринимателей.

Поэтому нынешнее поведение губернаторской команды, которая решила прибрать к рукам тонущий корабль оппозиционной прессы под названием «Правое дело» удивления у него не вызвало.

— А что ты еще от них ожидала? — спросил Котов.

— От властей — собственно, ничего положительного, — ответила Лариса. — Другое дело, что смерть Галины мало кого интересует из ее коллег. Хотя мне уже ясно, что это абсолютно не связано с политикой. И наверняка там скрываются какие-то личные или меркантильные мотивы. Кстати, как там Валерия? Она-то как себя чувствует?

— Да ничего, вроде бы ее по милициям не таскают. Сидит себе дома, — зевнул Котов. — Я сегодня звонил ей. Интересовалась, как идет твое расследование.

— Да никак не идет, — раздраженно сказала Лариса. — Мое бездействие, кстати, меня саму уже начинает бесить.

— Так в чем же дело?

— Я не могу сказать, уверена ли на сто процентов в своей версии, но… Если даже допустить, что уверена, то пока что мне не удалось сопоставить некоторые факты и уложить их в своей голове.

— Но я верю в тебя, — заявил Котов, однако Ларису это особо не подбодрило, поскольку муж говорил равнодушным тоном.

Вообще их отношения, претерпевшие в последние годы множество испытаний, сейчас хотя и были достаточно ровными, но без той любви и заинтересованности друг в друге, как в их молодые годы.

— А я уже почти нет. Но все равно буду продолжать выяснять истину, — упрямо сказала Лариса.

— Я в этом и не сомневался, — ответил Котов. — А что все-таки произошло-то в редакции? Ты мне так до конца и не рассказала…

— Я думаю, что власти просто решили воспользоваться неразберихой. Сначала наслали налоговую полицию, потом министра и выиграли у Калягина психологически. Он согласился с тем, чтобы Маточкин встал во главе коллектива, во имя спасения газеты.

— А что Маточкин?

— Он, как я поняла, тоже — мужик не промах, — со вздохом сказала Лариса. — Он, надо понимать, договорился с кем-то из администрации и в обмен на лояльность «Правого дела» властям выбил себе первую роль в газете. Я поняла, что Калягин отправляется в Москву, Маточкин занимает его место, позиция газеты по отношению к губернатору слегка смягчается, а власти прекращают откровенное давление на газету. Появление налоговой полиции в редакции было просто средством воздействия на Калягина. Иными словами, это сделали для того, чтобы он стал более сговорчивым.

— Но это ладно… Хер с ней, с этой дурацкой провинциальной политикой. А что с убийством Пономаревой? — спросил Котов. — Ты говоришь, у тебя есть версия?

— Да, есть… И она все более вызревает, — ответила Лариса. — Не исключено, что мне придется сейчас ехать на встречу с двумя очень творческими, интересными людьми.

— Это с кем же?

— С парочкой влюбленных голубков, Гульковым и Вороновой, — съехидничала Лариса. — Но ты их все равно не знаешь…

— Да, — протянул Евгений. — Влюбленные голубки — это круто. Я уж и забыл, что это такое…

Лариса скептически взглянула на мужа, который некогда, волнуясь и запинаясь, признавался ей в любви. Но это было очень давно. Еще до появления газеты «Правое дело»…

* * *

Светлана Воронова выглядела недовольной и хмурой. Сопровождавший ее Дмитрий Гульков старался по своему обыкновению держаться весело и все время пытался шутить. Он иногда бросал по-мужски очень заинтересованные взгляды на Ларису, поскольку со стороны Светланы не получал желаемого отклика. Создавалось впечатление, что этого человека в жизни заботило лишь одно.

Однако Ларису интересовало совсем другое. Она пригласила Воронову и Гулькова к себе в ресторан для серьезного разговора. И главной темой беседы стали взаимоотношения курьера газеты Андрея Птичкина и нынешнего ответственного секретаря Елены Турусовой.

— Да Андрюха вообще-то парень дубоватый, — подняв левую бровь, бросил Гульков. — И Ленку, похоже, хочет. Я давно уже это заметил.

— А она — нет? — спросила Лариса.

Вместо ответа Светлана скептически покачала головой.

— У нее отношения с Сергеем Пономаревым?

Воронова вздохнула.

— Сейчас уже можно об этом сказать, — призналась она. — Дело в том, что мы с Леной договорились — наша личная жизнь не должна становиться достоянием общественности. Но мы живем рядом. Естественно, если бы каждая из нас начала болтать друг о друге налево и направо, все бы о нас все знали. Поэтому я не говорила о том, что она с Сергеем, а она молчала о нас…

Она почему-то нахмурилась и посмотрела на Гулькова. Ее взгляд отнюдь не был ласковым и любящим.

— Более того, я иногда встречалась с Сергеем и передавала ему от нее послания. Именно поэтому меня увидели в офисе у Школьникова, где работал Пономарев, и только поэтому Илья начал меня подозревать и гноить.

— Ну, почему он начал — тут не совсем все однозначно, — возразил Гульков. — Он, похоже, тобой увлечен. А не получив отклика, обозлился — вот и все…

— Ой, все мной увлечены, все меня хотят, — тоном капризной девочки произнесла Воронова и усмехнулась.

— Почему вы не сказали об этом раньше? — спросила Лариса.

— Кому? Никого это особо не интересовало, — удивилась Воронова. — У нас каждый в редакции занят своей собственной особой. Свое эго важнее всего!

Глаза Светланы округлились, а в голосе появились элементы пафоса.

— А что, вы думаете, это Турусова подсыпала яд своей подруге? — напрямую спросил Гульков.

— Думаю, да, — ответила Лариса.

Собственно, до конца она в этом не была уверена, но многое говорило в пользу этой версии. Политическая версия, которая усердно нагнеталась руководством газеты, рассыпалась. Да и сам метод убийства — отравление — был слишком нетривиальным для такой версии. Проще — нанять киллера-снайпера.

— А каково отношение самого Пономарева к Елене? — спросила Лариса.

— Серега, как я его представляю, — бесбашенный пох. ист, — с кривой улыбкой выдал определение Пономареву литературный редактор. — Он, я думаю, не испытывал особой привязанности к Галине в свое время, и не думаю, что у него есть чувства в отношении Турусовой. Просто это вопрос соперничества.

— То есть?

— Галина и Елена со студенческой скамьи соперничали, — пояснила Светлана. — Галка была всегда чуть более продвинутая, и в интеллектуальном и в социальном плане. В журналистском мире пользовалась гораздо большим авторитетом. Елена была как бы на подхвате. Но был момент, когда Турусова отыгралась… Ох, как она отыгралась!

На губах Светланы появилась злорадная улыбка.

— На арене «межполовых» боев, — съехидничал Гульков.

— Да, Серега стал погуливать от Галки, она была слишком занята собой, — пояснила Воронова. — Впрочем, я уже говорила, что у нас каждый слишком самодостаточен, чтобы искренне привязаться к другому человеку.

— И пошел Серега к Ленке, — перебил ее Гульков.

— Да… Между подругами был скандал, но закончился он более-менее мирно, — снова взяла эстафету Светлана. — Серега все равно собирался уходить, да и Галка не стала особо расстраиваться. Просто было неприятно — как это так, как ты могла, подруга моя?! Ну, и все такое в этом роде, вы понимаете, да?

— Да-да, конечно, продолжайте, — кивнула Лариса, которая и без того внимательно слушала.

— А что продолжать? — пожала плечами Воронова. — Потом они временно расстались, а недавно возобновили отношения.

— И что — это мотив для убийства? — скептически поморщился Гульков.