Много нас - Ана Кох

так?

– Почти. Иногда бывает, что устраиваем всякие конкурсы, но обычно их цель сделать окружающих еще пьянее.

– А ты? Тоже в этом участвуешь, когда приходишь?

– Иногда.

– И тебе весело от этого?

– Бывает, что и да.

Она такая худая, что мне кажется, лишь одно прикосновение к ней сломает ребра, почти выпирающие над кожей. От ее платья лишь одно название, поэтому я вижу все, что скрывается под ним.

– Если тебе тут невесело, то может уйти?

– Куда? – я вижу, как она смотрит на меня сквозь свои огромные очки.

– Не знаю. Просто погуляем?

– Пункт назначения?

– Узнаем по пути?

Она берет меня под локоть, мы вместе выходим за территорию и идем по тихим улочкам элитного поселка среди высоких заборов и массивных кованых ворот. Жаркое солнце нисколько не умаляет свое воздействие, хоть и постепенно клонится к горизонту. Его медленный путь по небу издевательски и мучительно сопровождает нашу приятную беседу. Я рассказываю про свою учебу, игры, болтаю так, словно эта девушка или мой давний знакомый, которому я обязан рассказать все, что со мной произошло за годы нашего расставания, или человек, которого я больше никогда не увижу, поэтому ему можно излить душу. Но она не относится ни к одной из этих категорий. Мы учимся в одном университете, поэтому вываливание подробностей моей личной жизни болтливым языком могут сыграть злую шутку. Да и наплевать. Сегодня я есть я, а что будет потом не имеет никакого значения. Может, это растопит ее сердце?

– Жарко, не очень люблю солнце.

– Почему? Как ты вообще тут живешь, если не любишь жару? Лето бывает невыносимым.

– Ну как… Просто живу. Мне больше нравится период весной, когда уже нет луж, но еще не так жарко. Или начало осени, когда температура воздуха не заставляет меня желать умереть, но еще не начался сезон дождей. Идеальное время, чтоб не умереть от холода или от солнечного удара.

– Зима тебе, значит, тоже не нравится.

– Ага.

– И что же тебе еще не нравится.

– Собаки.

– Собаки? Они же милейшие существа!

– И требуют слишком высокого уровня ответственности.

– То есть тебе не нравятся не сами собаки, а то, что идет вместе с ними?

– Ну, наверное, скорее так.

– Ладно, что еще?

– Мороженое, шумные игры, песок.

– Песок?

– Ага. Если долго лежать на песке, то он оставляет очень маленькие вмятинки на коже, которые потом чешутся. А еще он попадает под одежду и в обувь. Это тоже не очень приятно.

– Ладно, а что тебе нравится?

– Возможно, домашние растения.

– Почему?

– Они почти как домашние питомцы. С ними можно разговаривать, о них нужно заботиться, но при этом они не будут отвлекать тебя от каких—то твоих дел и требовать внимания.

– То есть тебе не нравится, когда что-то или кто-то требует от тебя каких-то вложений, ответственности или отдачи, когда ты сама не хочешь этого?

– Ага, в точку.

– Интересно.

– Здесь где-нибудь есть тенек?

– Насколько мне известно, у меня за домом большой сад, там тоже есть бассейн и куча деревьев, за которыми ухаживает садовник.

– Не самая лучшая идея.

– Парк?

– Он здесь есть?

– Ага. Часть леса облагородили, чтоб богатеям было, где бегать и отдыхать помимо своих особняков.

– Ну ты же из их числа. Почему так презрительно к ним относишься?

– Именно по той причине, что я к ним отношусь, так и говорю.

– Почему?

– Потому что большая часть этих людей, например, дети или вторые половинки, не знаю цену деньгам, а только пользуются ими.

– Это плохо?

– Нет, скорее просто, когда они лишатся этого, то не сумеют выжить без этих денег.

– А ты? Знаешь им цену? Сможешь выжить?

– Ну, как минимум постараюсь.

– Поэтому ты решил дополнительно получать спортивную стипендию?

– Да. Чтоб были деньги, нужно уметь их не только тратить, но и зарабатывать. Образование может дать знания, а вот умение распоряжаться деньгами и тратить их только опыт. Это одно из моих правил.

– У тебя есть правила?

– Целый свод.

– Зачем?

– Мне так больше нравится. Когда у тебя есть правила и рамки, ты знаешь свои границы. Что тебе можно, что тебе нельзя. Так проще контролировать свою жизнь и свое окружение.

– Зачем тебе это?

– Мне просто нравится все контролировать.

– Даже себя?

– Себя в первую очередь.

– Это странно.

– Не странней желания полностью отказаться от какой-либо ответственности.

– Эй! Грубиян! – она толкает меня в бок, – по пути есть какой-нибудь магазин?

– Ага, тоже для богачей.

– Ну, знаешь, я тоже не бедняк.

– Да? Не видел тебя здесь раньше.

– Потому что я живу не тут.

– Тогда откуда ты?

– Зачем тебе это знать?

– Слишком много “зачем”. Просто любопытно.

– Знание, откуда я и где живу, не принесет тебе никакого практического смысла.

– Может, я захочу тебя навестить или пригласить.

– Ты даже не знаешь моего имени.

– А ты моего.

– Пусть так и останется. Прекрасные незнакомцы обсуждают смысл жизни и больше никогда не встречаются. Поэтично, не находишь?

– А как же университет?

– Сделаем вид, что мы не знакомы.

– Но почему?

– А почему нет?

– Ты странная.

– Я уже слышала.

Мы проходим сквозь автоматические двери магазина, где даже самые обычные товары стоят дороже аналогичных в городе.

– Зачем ты тут?

– Мороженое. Ты будешь воду или пиво? Ну и чипсы.

– Ты серьезно?

– Почему нет? Устроим пикник.

– Ты не хотела идти ко мне домой, но предлагаешь пикник в парке около леса?

– Именно. Я предполагаю, что там больше пространства для маневра, чем между твоих стен.

Оплатив своей карточкой наши покупки, она складывает их в свой шоппер и протягивает мне его в молчаливой просьбе нести.

– Не боишься, что я убегу с твоей сумкой?

– Для чего? Ты и так достаточно богат, чтоб позволять себе пользоваться чужими карточками.

– Выкрасть твои документы и узнать, как тебя зовут.

Неожиданно она останавливается, спускает очки на нос и смотрит на меня насмешливо, как смотрят на ребенка, который оборонил какую-то наивную глупость.

– Ты? Ты слишком хороший мальчик, чтоб позволить себе такую дурость.

– И что это значит?

– То, что ты отлично воспитанный золотистый ретривер.

– Ты же знаешь, что если им дать волю, то они могут объесться до состояния, потребующее медицинской помощи?

– Знаю. Мне кажется, именно поэтому ты и придумываешь себе какие-то дурацкие правила.

– Не слишком ли проницательно для незнакомки?

– Для незнакомки – в самый раз.

Она снимает обувь и босиком идет прямо по траве. Забравшись подальше от тропинки, ложится под дубом с широкой кроной и снимает очки.

– Ну и? Так и будешь просто стоять?

– Ты хочешь, чтоб я тоже сел в траву?

– А что, хорошим мальчикам