Предтечи Зверя. Алёна - Леонида Подвойская

– Это будет стоить ещё столько же, - инспектор вновь полез в бумажник.

– Чтоб у тебя руки отсохли!

Тотчас же бумажник и деньги выпали из опустившихся рук взяточника.

– Да ты что! - Не понимая происходящего, старлей Попов так грязно выругался, что Алёна зажмурилась. Надо было вообще-то зажать уши, но очень неожиданно было слышать такое от стража порядка.

– И язык твой грязный тоже!

Попов замычал, затем вдруг кинулся бежать - перемахнул через кювет и рванулся куда - то к лесу. А пока девушка, открыв дверку. Поднимала бумажник и деньги, из инспекторского автомобиля торжественно выбрался целый майор. Кто их не видел, таких майоров? Мордастых, раскормленных, с вырывающимися из формы телесами? С тупой бульдожьей мордой под фуражкой. Где их берут? Или специально откармливают наиболее подходящих лейтенантов? Их не любят не только водители. Их не любят все. Кроме начальства. "Служака! Настоящий офицер. Этот спуску не даст!" А настоящий офицер уже на второй этаж поднимается, обливаясь потом. И руль уже в пузо упирается. Какие уж там погони. Тем не менее, неистребимо племя этих майоров.

– Что происходит? - поинтересовался он, глядя вослед удаляющемуся коллеге.

– Вот… ваш напарник хотел взятку. А я объяснила, что это - нехорошо.

– Твои права и документы на машину.

– А зачем они тебе? - тоже перешла на "ты" начинающая злиться девушка.

– Ты, соплячка, как с майором разговариваешь? Выйти из машины! Руки на капот! - и бульдог тоже грязно выругался.

– Гавкаешь? Всю жизнь теперь гавкать будешь! И клешни твои поскручивает! - ударила она ненавистью по тянувшейся к замку зажигания лапе. Когда она отъезжала, майор заливисто лаял вслед.

– Шум подымут. Может, надо было дать этих денег, и ехать себе дальше? - подумала девушка. Нет, нужны они мне. До города сколько осталось? - взглянула она на дисплей.

Но переживала она зря. Оторопевший от такой наглости майор проводил взглядом удаляющийся джип, затем рванулся к своей машине. Но на запустить двигатель, ни управлять автомобилем сжатыми кулаками было невозможно. Удалось лишь включить вызов в центральную дежурку. Но дежурный, вслушиваясь в раздающийся лай, пожал плечами и обратился к рядом сидящему коллеге:

– Они там совсем от безделья охренели. Посадили собаку и та лает в рацию. Ну, я рапортюгу на них накатаю.

Трудно было остановить и попутный транспорт. Водители, завидев грозящего им кулаком милиционера, настороженно притормаживали, но услышав в ответ на вопрос " Что случилось" натуральный собачий лай, давали по газам. В сердцах плюнув на тупых водил, майор двинулся пешком. Пешеходная прогулка с отвычки заняла два добрых часа. За это время незадачливый служака понял, что произошло что - то ужасное. Вот и напарник не зря рванул. Поэтому докладывать надо непосредственно начальнику управления.

В управлении он быстрым деловым шагом, не отвечая на вопросы, поднялся на третий этаж и прорвался мимо адъютанта в генеральский кабинет. Генерал - жёсткий служака, начинавший с опера, тоже недолюбливал такого типа майоров. И сейчас, увидев мокрого от пота, шумно пыхтящего подчинённого, ворвавшегося в кабинет без доклада, грозно встал.

– Надеюсь, что у Вас серьёзные основания прерывать наше совещание? - зловеще поинтересовался он.

– Гав!

Генерал зажмурился от неожиданности, потряс головой, затем очень тихо спросил:

– Что Вы сказали?

– Гав! Гав!Гав!! Гав!!! - вырвалось ещё у служаки, пока он в ужасе не зажал рот.

– Спасибо. Я так и услышал. Но мне показалось, что я ослышался.

В кабинете раздался вначале смешок, потом грянул хохот. А ещё через несколько минут уже бывшего майора увезли в госпиталь.

Больше повезло его коллеге. Проблуждав лесом до вечера, он вновь вышел на дорогу, ведущую в город. Добрался до своего отдела. И тоже попал в госпиталь, но в совсем другое, чем его начальник, отделение. Так что шума, который мог бы повредить Алёне, они не подняли.

В городе Алёна прежде всего остановилась у бутика.

– В мир возвращаюсь. Переодеться надо, - объяснила она свои пожелания.

В джип она села другой девушкой. Расспросив о дороге на вокзал, вздохнула, бросила автомобиль со всем, кроме бумажника, содержимым и остановила такси. Вскоре она сидела на диване мягкого вагона (других билетов якобы не было), смотря на мелькающие в окне пригороды. Второе место было пустым. Алёна получила от проводницы традиционный чай и включила телевизор.

– Надо бы самолётом, - подумала девушка. Но документов никаких нет. Евроньюс сообщил о землетрясении в Перу. И на девушку опять нахлынула лавина воспоминаний.

Комнатка была маленькой, но очень светлой. Она показалась бы даже уютной, если бы не кричащая пестрота обоев. Борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, Алена закрыла глаза. Стало ещё хуже. Тогда девушка встала, прошла несколько шагов, взглянула в окно. Ахнула, попятилась, села в мягкое полукресло. Попыталась собраться с мыслями. Не получалось. И она вновь уставилась в окно. С довольно большой высоты открывалась странная, невиданная, невообразимая для сельской девушки панорама чужого города. Высотные здания перемежевались с небольшими, утопающими в зелени коттеджами. Каким - то нереальным пронзительно - голубым цветом блестели под жарким солнцем бассейны. Вдоль улиц и улочек гордо тянулись вверх пальмы. Да-да, пальмы! А дальше… Дальше, от широкой полосы песка играл бурунами океан. Алёна сразу поняла - океан. Слабо морю вот так - гордо и незыблемо разлиться до горизонта.

– Где я? - вслух задала девушка закономерный вопрос. Ей никто не ответил. Ответ следовало искать самой. Алёна заглянула во встроенный угловой шкафчик и, накинув какой-то лёгенький халатик, выбралась из комнаты. Внешне это напоминало гостиницу - длинный, довольно скучный коридор с одинаковыми дверями. Суда по всему, за ними скрывались такие - же комнатки. В коридоре было довольно душно, за дверями - тихо. Дверь на пожарную лестницу (это Алёна определила по рисунку) была заперта. Возле лифтовых дверей, наконец, обнаружилась живая душа - здоровенный гориллоподобный мужичище, явно скучая, сидел за пластиковым столиком.

– Здравствуйте! - решила завязать беседу девушка. Собеседник поднял на неё глаза, но не ответил, продолжая жевать резинку.

– Я бы хотела узнать… Что-то случилось. Ничего не помню. Где я?

Ответа не последовало. Но судя по всему, страж начал понимать, что обращаются к нему и несказанно этому удивился.

– Я не понимаю. Я, наверное, больна. Вы понимаете? - Сообразив, что её не понимают, девушка начала вспоминать хоть что - то с английского.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});